— "хрмрмрхмхр" — все еще медитировала Бьянка.

Гоблин встал с крайне удивленным видом. Он осмотрел здание и воскликнул:
— [Борода Творца]... и много ж я вчера выпил. Я вообще где?

Джамелия хмыкнула, наклонилась к гоблинскому уху и прошептала, указывая на похрапывающую эльфийку:
-- Вот у неё спроси. Она всё знает...
И последовала за Тилиель, на ходу слегка, но ощутимо задев Бьянкину изящно оттопыренную пятку.

— На трактир Гейфринна не похоже... еще и парень какой-то валяется. И мужик весь в веревках. (непереводимая игра слов на дварфийском), какого лешего тут происходит?

Тилиэль издала измученный стон и развернулась в сторону Чу. Подойдя к нему, она взглянула ему в глаза и сказала:
— Здесь была драка с культистами. А теперь слушай, я тебе скажу кое-что очень важное: когда у тебя провалы в памяти, твоим телом управляют другие... твои личности. Советую начать дневник, чтобы они могли прочитать, чем ваше тело занималось в их отсутствие. Другим я тоже это скажу. Одна из твоих личностей пошла вместе с нами в руины древнего города, где ты в данный момент и находишься.

Чудрольф почесал голову и ответил:

— Да я, видать, не один вчера перебрал пива. Несколько личностей... Скажешь тоже. Да я, Чудрольф Чудвардссон, тут один в своем теле, и точно говорю!
— А вообще, если это и так, то я писать все равно не умею.

— Наууучишься — зловеще протянула Тилиэль — остальные трое тоже научатся, если понадобится.

— Так, Ти больше не наливать!

В глазах девушки загорелся нехороший огонёк.
— Не умеешь писать, будешь рисовать картинки — сказала она и вручила Чу карандаш с пергаментом.

Чудрольф принял дары девушки и за полминуты с энтузиазмом накалякал компанию: себя, в образе дварфа, с бородой, топорщащейся во все стороны; какую-то непонятную загогулину в соломенной шляпе; двух здоровенных орков, причем так, что решительно непонятно, кто где, эльфийку со всеми подробностями и, наконец, Яромира с огроменным кистенем в одной руке и с кружкой в другой.
— Ну как, — с гордостью глядя на свое творение, сказал Чу, — Красиво?

-- А то.. - пробубнил Чингиз, -- так только наш шаман в минуты откровений мог...

Яромиру надоело стоять и смотреть на вновь поехавшего разумом гоблина, вокруг которого носилась Тилиэль. Поэтому наёмник подошёл к нему, вырвал из рук пергамент, сложил и впихнул обратно. Потом достал из-за пояса кистень, и, помахивая билом перед носом гоблина, раздражённо, но размеренно заговорил:
— Слушай сюда! Как говорил мой учитель: "Не умеешь - научим, не можешь — заставим." Так что как только выдаётся свободная минута - практикуйся в изображении прошедших событий. Причём изображённое должно быть понятно всем, а не выглядеть, как детская пелёнка. Это раз! Два: сейчас ты без лишних вопросов собираешься и идёшь дальше, потому что за нами охотятся трупоеды и трупомаги. Понял? Выполняй!

Тилиэль вздохнула.
— Практика поможет, практика поможет... на первое время сойдёт. Не забывай зарисовывать всё важное, что с тобой случается.

Гоблин вздохнул:
— Да понял я, понял. Можно было и проще сказать, чай, я не дурак... а то устроил тут, (непереводимая игра слов на дварфийском), какую-то стражу.
После чего обиженно добавил:
— Эх, а ведь так хорошо общались...

Погрузив отказывающуюся просыпаться Бьянку на коня, приключенцы наконец-то отправились в сторону лагеря каннибалов. Сам путь прошёл удачно. Группа с помощью призрака Умника успешно прошла сквозь линию костяных ловушек и незамеченной добралась до входа в шатёр Владимира...