Девушка тихонько предупредила о возможной опасности спутников.
— Там кобольды прячутся... Что делать будем?

Капающаяся в ящиках с припасами, что-то жующая Бьянка.
— Ну *хрум* щас проверим *хрям*, их настроение *чавк* — Бьянка достала яблоко и бросила в сторону кобольтов.

Из соседнего здания раздался вскрик боли и в Бьянку обратно прилетел комок грязи.

— Бьянка, ну твою же... — Яромир не успел договорить, как Бьянка поймала кусок грязи. — Хм, ну ладно. А насколько опасны эти кобольды? Вроде что-то про них слышал, но освежить знания не помешает?

— Ах! Вы мелкие пресмыкающиеся твари — гневно крикнула Бьянка, и подобрав случайный камень, кинула его куда-то в их сторону.
— Ти!! Они меня обижают! Где тут бурдюк с водой? — уже обиженно (почти плача) жаловалась Бьянка — они мне мантию испачкАААлииии.

Гоблин хихикнул в кулак:
— Обижают... сами-то ведь в них камнями бросаетесь! — сказал он, каждое слово прерывая смехом.

Тилиэль, прикрывая улыбку ладонью, подошла к Грому и сняла с него бурдюк с водой.
— Вот — вручив воду Бьянке, девушка хихикнула.

— Спасибо моя спасительница — Бьянка поймала Тилиэль в объятия, одновременно испачкав её и немного ткнув в девушку рогом единорога.

— Бьянка, бескуд тебя задери! Ты и меня испачкала! — воскликнула Тилиэль, выхватила из рук эльфийки бурдюк и начала отмывать пятно на рубашке.

Джамелия ощущала себя разбитой.
Физически, но, главное, морально.
Орка смутно помнила боль, от которой она, кажется, умерла. Помнила черноту, о которую вспышками билось её сознание -- мучительно, навязчиво и безрезультатно. Но самое главное -- то, что теперь не давало ей сосредоточиться во вновь обретённой реальности, и заставляло вновь и вновь размышлять, погрузившись в себя, -- яркое воспоминание об Откровении...

Явившаяся ей в тьме беспамятства Тень Великого Предка оказалась отнюдь не кровожадной и злой. Совершенно наоборот. Явившись в облике гигантской совы с седыми, как у орочьих старух, косами, Тень, дружелюбно предложила Джамелии затянуться раскуренной трубкой, после чего доверительно сообщила, что жертв никаких, тем более крови родичей, не желает и врёт всё старый шаман. Просто на зов его являться сама не желает, потому как коварен и лукав. Вот и Джамелию на погибель отправил, чтоб отделаться... А зачем ему это надобно Тень говорить не станет -- не положено смертным подсказки давать. Орка сама пусть поразмыслит, если желает. А если сама не додумается, то потом, в посмертии, узнает. Сейчас же час ещё не пришёл. И, взмахнув крыльями, Тень Великого Предка улетела.

А Джамелия вернулась жить. Только вот непонятно теперь было, что истина, и как быть с миссией...

— Ой да ладно снимай, отстираем — ответила Бьянка отмывая свою мантию.

Странный демарш эльфийки Джамелия расценила по-своему.
Взяв немного сухофруктов из своих запасов орка положила их на разбитый порог развалин.
-- Те, кто живёт в этом месте, не гневайтесь и примите еду в дар, -- громко сказала она, повернувшись к разрушенным стенам.

Пара кобольдов осторожно вышла из соседнего здания, испуганно оглядываясь назад и по сторонам. Взяв фрукты, они поклонились, и, прежде чем побежать обратно, сказали:
— Берегись костяной змеи! Она ползёт на тепло.

Костяная змея!
Еще больше непонятностей и загадок... Но в незнакомом месте любые предупреждения лишними не будут.
-- Вы слышали? -- спросила она своих спутников, -- Кажется обитатели развалин кого-то сильно боятся... Может быть костёр в этих местах плохая идея?

Все больше спутников демонстрировало скрытые таланты. Бьянка неплохо показала себя в бою, Джамелия договорилась с кобольдами. Поэтому Яромир постарался ответить вежливо. В том смысле, как он понимал вежливость.
— Понимаешь, мы - посреди древнего города, полного проклятых вещей и нежити. И я не знаю, кто приползет на костер, но без него у нас было бы гораздо больше проблем. По крайней мере, мы увидим, куда бить.