Сообщение удалено автором

11.
Учение Дзынь! Ашрам рядом с городом Энск.

В Ашрам пришел какой то незнакомый человек и попросил аудиенции у Учителя Дзынь!.
— Дзынь это бог? — спросил он Учителя.
— Дзынь! это путь, — ответил Учитель, — а бога нет.
Тут чела прорвало и он начал доказывать Учителю Дзынь! что бог есть, и это именно его бог, и этот бог…
Учитель его слушал и откровенно скучал. Наконец, он дождался паузы в монологе и попросил человека:
— Бога своего покажи мне.
Человек достал из-за пазухи небольшую статуэтку и показал ее Учителю. Учитель взял статуэтку в кулак, сжал пальцы — она хрустнула и рассыпалась в пыль. Он разжал свой кулак, дунул и пыль развеялась:
— Бога нет.
Возмущенный его поступком человек стал ругаться и грозить ему гневом и карами бога. Учитель на это улыбнулся:
— Бога своего покажи мне.
— Нет! Теперь ты покажи мне свой Дзынь! — мстительно усмехнулся человек.
— Иди за мной. — Учитель встал и пошел через двор.
Он привел человека в большую, темную комнату:
— Вот, смотри.
— Где смотреть?
— Вот, смотри. — указал рукой Учитель.
— Но тут ничего нет!
— Да вот, смотри, смотри… — приговаривал Учитель стоя в совершенно пустой комнате.

И тут человек испытал Просветление…


——————————————————————————————--

— Как узнать истинную мощь чаши? — Спросила эльфийка Арфиель Учителя Дзынь!:
— Взвесить два аршина тишины. — Ответил Учитель Дзинь!

Комментарий доктора философии ГАН.

Учение Дзынь! утверждает, что истина не существует, а мир всего лишь иллюзия в нашем восприятии, т.к. каждый воспринимает мир по-своему, а двух одинаковых личностей не существует. Нет никакой Чаши, это всего лишь символ, а мощь следует искать не вне, а внутри себя. Освободи свое сознание и тебя не будет интересовать эта бессмыслица.

Сом молчал уже три дня.
Дедко Хвелий нервно скакал вокруг бадейки -- и звал, и вопросы задавал, и политикой провоцировал... Бесполезно. Сом только глазами в сторону пучил и безразлично хлопал жабрами. Ну рыба рыбой!

-- Хве-лий, а Хвелий... а как взвесить два аршина тишины? -- вкрадчиво, словнро ненароком, спросил из-за его спины безмятежный эльфийкин голос
-- А ты откуда знаешь, что он молчит ? -- удивился дедко. -- Ты ж вроде давно к нам не заходила...

Арфия в недоумении уставилась в бадью. Действительно, два аршина... "Неужели... Ладно, значит взвесить бадейку с содержимым, бадейку без воды, бадейку без содержимого... а тогда чаша при чём?" -- мысли быстро крутились в голове Арфии, но в стройную картинку выстраиваться не спешили.

Тут как раз заявился Макас со скорбными вестями о несостоявшемся пруде. Новость буквально подкосили Хвелия: обречённо усевшись на пол. дед впал в прострацию. Аки сом.
-- Макас...мож ты знаешь? -- Арфиель попыталась привести в порядок мысли посредством свежей идеи, -- как взвешенную тишину сравнить с мощью?
Распираемый самотерзанием Макас машинально разъяснил ей очевидное:
-- Измерить излишек и заменить пустоту.

Утром следующего дня окрестности огласились шумом стройки.
Арфиэль, самолично возглавляющая невесть откуда взявшихся, но тех самых, строителей, возводила на месте Макасовой неудачи невиданное строение: беседка деревянная -- наполовину, конечно же, из брёвен, а наполовину слюдяная, а в ней -- водоём глубокий, каменный.
В отличие от Макаса устроила всё по науке -- дренаж, разводка, водостоки и прочее разное. Под полом клетушка предусмотрена, для сторожевого кобольда. В водоём родник выведен, для водосмена.
Лично всё отмеряла, вычисляла и строила, то инструмент беря, то материалы...

На седьмой день к готовому строению пригласила, заселяться. Макас приволок бадью с чахнущим сомом и скорбного Хвелия. Пока охали, ахали, стены щупали и водоём рыбиной заселяли, Арфиель тихонечко произвела замеры. И вышло у неё, что ежели Дзынь!-алгоритму вычислять, то чашка-то -- как раз мощи!
Кобольд, кстати, под шумок тоже заселился...

    Пан Хавель был очень недоволен, когда ему доложили, что какой-то эльф “просит аудиенции”. Но, тем не менее, незваного гостя принял, решив, что первого посетителя за день всё-таки можно выслушать.

— Здравствуйте, пан Хавель!
— Здоров с вами будешь… Кто таков?
— Сах’Киаран. К вашему сведению, я…
— Очередной культист, который пришёл твердить, что его верования единственно правильны...
    Сах’Киаран уже пожалел, что согласился иметь дело с паном Хавелем. Но всё нужно доводить до конца.
— Ошибаетесь, пан. Вы задумывались, в каком состоянии Энск? До чего его довели пан Иржи и нынешний состав городского совета? По всему городу культисты строят капища, плетут интриги и разыскивают Чашу Мощи, дороги три года как не ремонтировались, городскую преступность покрывают, всюду казнокрады, а страже платят такое маленькое жалование…
— Та-а-ак. А почему бы мне тебя не арестовать тебя за шпионаж и саботаж?
Эльф запустил руку в карман и подал Хавелю небольшой мешочек с золотыми монетами.
— Ну, вот веская причина. Выслушайте до конца, будьте любезны. Так вот. Наша скромная организация желает перемен, и видит городскую стражу и лично Вас важными участниками предстоящих событий. Мы предлагаем вам сделку…
Сах’Киаран достал свиток и передал главе стражи. Тот очень долго перечитывал каждую строчку, въедался в каждую букву и один раз ущипнул себя, видимо, чтобы проверить, не сон ли это. Потом потянулся к перу и чернильнице, но остановился.
— Точно никаких жертв не будет?
— Не должно быть. И вот аванс. Ждите, мы известим вас о дне, кхм,проведения мероприятия.

Как только пан Хавель жирно подписал договор, к нему перекочевал мешочек с сапфирами, а также перешли несколько векселей. Сах’Киаран с довольным видом забрал договор и ушёл.
Хавель долго думал, но совесть взяла своё, а потому всем стражникам были выданы особые инструкции и дополнительное жалование. В конце концов, сначала ты работаешь на благо революции, потом революция работает на тебя.

12.
Учение Дзынь! Ашрам рядом с городом Энск.

Гоблин Укроп увидел у Учителя Дзынь! масляный фонарь.
— Зачем тебе фонарь, — удивился он, — ты же видишь в темноте
— Чтобы которые слепы во мраке под ногами не путались мне на — ответил Учитель Дзынь!
Это разговор услышал эльф Лютик. Он даже не имел статуса ученика, а считался всего лишь «интересующимся», и поэтому лез из кожи, чтобы как то проявить себя. И тут его осенило. Лютик немедленно разыскал ученика Крота и пересказал ему услышанное.
— Ну и что? — пожал плечами дварф.
— Ты что не понял? Надо развесить в Ашраме фонари. — Выпалил эльф.
— Да зачем?
— Как зачем? Ясно же изречено «Чтобы которые слепы во мраке под ногами не путались»! Я знаю отличное место в Энске, где можно раздобыть много-много фонарей, мы с тобой туда сходим, принесем фонари и…
— Ну, ты и гонишь! Лучше помедитируй. — Крот дал эльфу подзатыльник и отправился созерцать камышь.
— Ну и не надо! Сам справлюсь, еще увидишь! — Крикнул ему вдогонку Лютик и пошел к воротам Ашрама.

* * *
Лютик вернулся в Ашрам из Энска раздосадованный, обиженный и без фонарей.
— И где твои фонари? — поинтересовался Крот
— Да в том квартале жительницы какие-то странные. Я у них прошу фонари, а они на до мной смеются… А у самих этих фонарей полным-полно, на каждом доме, над каждой дверью, над каждым окном, много-много красных фонарей…

            * * * XII * * *

— Минкани, так зачем ты его все-таки грибами накормила?
— Так нужно. Другого способа я не вижу, — ответила гоблинша.
— А чем нам помогут синие грибы? Ну повеселится он немного, а нам с этого что?
— Чтоб ты знал — у синих грибов есть пять разных доз, каждая отвечает за своё. Первая, — начала загибать пальцы Хранитель Культа, — медицинская, мочегонная. Вторая — балдежная, чтобы повеселиться или глюков словить.
— Ага, веселенькая, — перебил ее эльф.
— Третья — гипнотическая, для внушений разных. Но доза эта переносится тяжело, даже привыкание может вызвать. В старые времена культы так себе насильно послушников вербовали, особенно те, что девиц вербовали для фривольных услад. Пятая — доза смертельная. Сейчас, правда, мало кто умирает от синих грибов, потому что на каждом углу кричат про вред их.
— Ты четвертую пропустила, — снова перебил ее собеседник, и тут же замолчал под тяжёлым взглядом гоблинши.
— Сама знаю, не дура. Четвёртая, как раз та, что нам нужна — пророческая доза. Очень близка к смертельной, но если сделать все правильно, то можно узнать что-то сокровенное, что-то чего очень хочется.
— Ладно, убедила, допустим. Но почему ты его накормила? Можно ж было Дроздта накормить, его и не жалко если ошибешься.
Гоблинша покачала головой:
— Нет. Из нас всех только Хатмар хочет найти эту Чашу по-настоящему. Сейчас ещё пару минут подлежит, и начнётся.
— А он сам-то согласился грибы есть? — не унимался Ламаильтт.
— Нет, конечно. Пусть лучше разум будет без подготовки, может легче откликнется на грибы.
— А в таз-то мы его без штанов зачем посадили?
— Слушай, Ламаильтт, ты обычно тише воды, ниже травы, чего тебя пробило?
— Нервничаю просто.
— В таз посадили, потому что если мы все правильно сделали, то сейчас все стадии пойдут одна за другой. Сперва мочегонная.
В ответ на эти слова послышалось лёгкое журчание в тазу. Дальше Мастер Культа заговорил:
— Минкани, любимая. Будь моей женой! — у сидевших рядом культистов лица, будто вытянулись от удивления, а у гоблинши даже кончики ушей покраснели, — Я люблю тебя! Ты самая прекрасная эльфийка, которую я встречал...
— Фууух. Глюки, — облегченно вздохнула Минкани, — но ты ему все равно не говори про это.
Дальше эльфа начала трясти мелкая дрожь, а изо рта пошла синяя пена. Он мотал головой из стороны в сторону, дергал руками и ногами, но также неожиданно замер с открытыми остекленевшими глазами.
— Что, помер?
— Да, погоди ты. Подождем.
Ждать пришлось недолго. Хатмар сначала начал стонать, потом бормотать что-то неясное, потом резко встал:
— Я знаю где Чаша! Она ТАМ! — произнёс глава Культа и выбежал из убежища.
— Он так без штанов и убежал!
— Без тебя видела. Бегом за ним!..

    Все члены Культа Того-Которого-Нет собрались в зале. Все смотрели на то, как красиво, падающий из окулюса, луч закатного солнца играет на гранях Чаши Мощи...

Слух о невиданной постройке быстро разнёсся по окрестностям. Повалил праздный люд -- погрядеть, подивиться. В деревне-то развлечений мало. Тем более, что магический сом, освоив новое обиталище, и, видимо, удовлетворённый, снова заговорил. Правда, делал это не со всеми и не всегда.
Чаще всего удостаивал Хвелия. Реже, не чаще раза в день, снисходил до Макаса. На Арфиель только смотрел пристально, неведомым образом склонив набок огромную свою башку, а потом внезапно подмигивал, что -- парадоксально! -- но её смущало.

Когда сому становилось скучно, обычно по ночам, он хлопками хвоста по поверхности воды вызывал кобольда. Тощий коротышка, опасливо озираясь, выбирался из своего жилища и усаживался на край бассейна -- смотреть, как сом нарезает плавные зигзаги, и как причудливо колышутся на водной глади отражения звёзд. Зрелище это кобольда завораживало и приводило, видимо, в восторг. А сома, очевидно, тоже не оставляло равнодушным трогательное восхищение монстрика. Лукаво косясь за застывшего зрителя, сом утраивал целые представления, неизменно заканчивающиеся внезапным шлепком хвоста о воду и кучей брызг. Тогда кобольд вздрагивал и обиженно уползал обратно в свою клетушку под полом.
Но быстро отходил, и так же тайком приносил сому, в знак примирения, пучки травы и лягушек, до которых тот был весьма охоч.

Хвелия тоже заботил вопрос кормёжки для сома. Быстро прикинув пользу и вред от потока любопытствующих, он вывел два новых правила. Во-первых, кто-то . или он сам, или Макас, теперь должны были находиться неотлучно при беседке -- караулить. А во-вторых, придумал с посетителей деньги за зрелище собирать -- на прокорм магической рыбины. Для того стал у Арфиель чашу обратно требовать, но та извернулась: сладила ящичек резной. Дескать, так деликатнее. Дедко прикинул -- и спорить не стал: ящичек и прям сработан ладно, да и чужому стащить из него монеты не так просто.
Так и договорились. Ящичек прикрепили у входа, и надпись на всеобщем добавили: "Для пожертвований"

Твоя цель здесь...
Иди ко мне
Вознагражден будет только один
Иди ко мне, ты обретешь то, что заслуживаешь
Твой путь завершается, иди ко мне...
Твое желание скоро исполнится, иди ко мне...
Пришло время, я вижу твое желание...
Путь... Завершён, дварф...

    Дварф проснулся в холодном поту от вновь снившейся ему говорящей чаши. Нормально она его так зацепила. Не по детски. В дверях неожиданно появилась Сия и сказала что пришел Барбос с докладом о Чаше. Второй быстро оделся и спустился вниз.
— Здрасьте, — проговорил Барбос, садясь с кружкой эля за стол, — нашел я вашу Чашу, но выкрасть мне ее не удалось.
— Давай по порядку, — дварф тоже взял себе эля и уселся за стол к Барбосу.

— Нуу, кароче, денег вы мне дали так по нормальному и я решил подпречь старых моих знакомых, тоже пиратов.
— Некоторые из них внедрились в культ Того-Самого-Сего. Именно у него, этого самого, Чаша и нашлась.
Орк глотнул эля и продолжил.
— Решили мы все вместе совершить быстрый абордаж и выкрасть ее.
Орк опять выпил.
— Но... Два из трех внедренных пиратов были пойманы и убиты. Очень уж у этого культа серьезная охрана Чаши.
На этом орк-пират закончил свой доклад и уставился на начальника.
— Ну хоть нашли и то хорошо, — начал дварф, — ну а выкрасть можем попробовать еще.
— Ступай подумай как это можно будет провернуть.

Твоя цель здесь...
Иди ко мне
Вознагражден будет только один

            * * * XIII * * *

— Дварфийский Союз Трёх, — заключил Хатмар после осмотра трупов, — Дварфы, вечно прямолинейные и самоуверенные. Для них скрытая атака означает, что боевые песни свои нужно петь чуток потише. Вот только откуда среди них пираты взялись?
    На убежище Культа было совершено нападение. Чашу отбили, двоих убили: первого застрелил из пращи Всежир, точнехонько в глаз, как всегда в упор, а второго разрубил своим бердышом Тугал. Культисты-бойцы, на то и нужны — не зря терпел Хатмар их тупость.
— И, вообще, непонятно как они нас так быстро нашли?
— Это я р-р-ассказал.
Все разом повернулись на голос, туда где стоял послушник. Глава Культа подошёл к нему и неожиданно спокойным голосом спросил:
— И зачем же ты это сделал, Дроздт?
— Меня зовут, Дроздт!
— Я так и сказал. Только не говори мне, что это из-за того, что я тебя называл не тем именем.
— Н-но это очень обидно! Вы меня будто ни во что не ставили! — как обиженный ребёнок, начал кричать новичок.
— Это проверка такая... Психологическая. И ты ее, как видишь не прошёл. А сознался зачем? Вину почувствовал? — Дроздт закивал головой в знак согласия, — И про тетушку троюродную, что в Энске живёт, и денег тебе дала на металлоискатель тоже соврал? Их деньги?
Паренек снова кивнул и сжался весь, боясь посмотреть Мастеру в глаза.
— На первый раз, я тебя прощаю, — остальные не верили своим ушам. Простил?! А Хатмар продолжил, сменив снисходительный тон на более властный:
— Этот первый раз касается всех сразу! Больше я такого не потерплю! Я понимаю, что сейчас у Культа тяжёлое время. Никто из нас не чувствует Того-Которого-Нет, и это угнетает всех нас и наши идеи, но мы добьемся Его внимания, обратим Его взор на Нас! А теперь за работу.
— Какую?
— Нужно навести немного шороху в городе. Разойдитесь по всем тавернам, лавкам, да и вообще на каждом углу пустите слух: Мы нашли Чашу Мощи.
— Что прям так и говорить? "Мы нашли Чашу", — переспросила Минкани.
— Именно так, — улыбнулся эльф, — но пусть "Мы" будет — Дварфийский Союз Трёх...

    В том самом подземном зале, где некогда хранилось снаряжение, стоял огромный круглый стол, на котором были разложены карта Энска и поэтажный план здания Совета.. Все последователи Культа Восьми, привлечённые к операции, собрались вокруг стола, размышляя о грядущем перевороте. Наиболее активно всё планировали Сах’Киаран и Вестник Восьми, периодически вносили поправки и представители ремесленных гильдий, обращённые в культ и метившие на места в Совете.
— План, конечно, хорош, соратники: пробраться через подземный ход в ратушу и просто выдвинуть ультиматум заседающему Совету, подкрепив слова шестнадцатью бойцами, благо, что стража уже не вмешается. Но когда дело будет совершено, как нам уйти с пути Митаар и служить делом Гносеусу и Петрицикусу? Как волю Восьми и наши действия воспримет народ?
    Вестник сразу же ответил.
— Не нужно делить шкуру неубитого медведя. Да и самое верное средство — объявить амнистии, снизить налоги, устроить праздник. Народ будет рад, а у нас появится время узнать реальное положение дел во всех отраслях, продумать дальнейшие действия….
    Наперебой заговорили члены гильдий: каждый стремился высказать свою проблему и проблемы всего цеха. И тут Вестник и пророк поняли, во что на самом деле ввязались...

"Вот с чего вообще мысль такая образовалась?" -- думал Макас, третий день кряду обходя окрестности. А всё потому, что архитекторша решила "акцент добавить" -- видите ли, по стилю постройки вековой дуб, как растение колоритное, сюда "ах, ну он просто про-сит-ся". Так по слогам и сказала, чтоб значительнее получилось.
А кому идти искать? Не сому же...

А Макас с женщинами спорить не любил. К тому же руна была завершена, стало быть участь стать Героем ему уже не грозила.
Значит пора настала с Первославкой-героем встретиться. И для дела такого глупые заморочки с дубами не самый плохой повод уйти без оглашения намерений, тем более уверен был, что Хвелий не шибко затею его одобрит.

Так что обходить-то местность Макас обходил, а Героя всё не было.
Но ноги работали не зря, доказав в итоге, что голова без них слабовата: а ведь отправился поединок искать с голыми-то руками! Хошь бы кистенёк прихватил... Ясно дело, что одна его жизнь геройского бессмертия не перевесит, но должон же он успеть за время, ему отведённое гнев свой выпустить. Значит, оружие нужно.

Вот тут-то дуб он и нашёл. Как по заказу -- кряжистый, дремучий, ветки раскидистые. Для дубины годные.
Пока выбирал ветку подходящую вокруг ствола топтался, а развернулся -- на него в упор чёрные глаза смотрят.
-- Эдак я вскорости как Хринькославка стану, -- пробормотал себе под нос Макас, -- то рыбины разговаривают, то деревья глазастые...
-- Рыбы не разговаривают! -- проскрипел ответ. Глаза же недоверчиво прищурились.
-- Пойдём -- покажу, -- ухмыльнулся Макас, в издёвку больше.
Однако из земли змеями взвились корневища, и дерево, тяжело опираясь на них, неуклюже, но всё-таки двинулось в путь.
-- Чего глядишь? Дорогу показывай... Соврёшь -- не поздоровится!
И одно из кореньев обвилось вокруг Макасовой лодыжки.

Так и дошли. Кто ж знал, что дубы бывают бродячими?
А планы опять пришлось отложить.

13.
Учение Дзынь! Ашрам рядом с городом Энск.

— По каким признакам распознать истинность Чаши Мощи? — Спросила эльфийка Арфиель Учителя Дзынь!.
— Следует смотреть на Луну, а не на палец, который на нее указывает! — Ответил Учитель Дзинь!.

— А правда ли, что ты, достигший Просветления, можешь не есть, не пить и не спать? — спросили Учителя Дзынь!.
— Могу, но не хочу. От желаний свободен я! — Ответил Учитель Дзинь!.

— Может ли орк получить Просветление? — спросили Учителя Дзынь!.
— Может. Орку одному дал я не одно, а даже два просветления, — ответил Учитель Дзинь!. — Одно просветление он потерял, второе — сломал!

— Учитель, что есть Дзынь? — спросили Учителя Дзынь!
— А, Дзынь! Б сидели на трубе. А упало, Б пропало. Что осталось на трубе? — усмехнулся Учитель Дзинь!.
— Дзынь?
— И где она, эта труба?

— Чем абсолютное зло отличается от абсолютного добра? — спросили Учителя Дзынь!.
— Ничем. — Ответил Учитель Дзинь!.
— Но почему? — удивились вопрошающие.
— Потому, что хрень ничем не отличается от хрени! — Ответил Учитель Дзинь!.

— Учитель, а вы можете сказать, кем я был в прошлой жизни? — спросил Учителя Дзынь! ученик Жбан.
— Учеником Дзынь!, пытавшимся постичь Путь.
— А до этого?
— Учеником Дзынь!, пытавшимся постичь Путь.
— А я смогу хотя бы в следующей жизни стать кем-нибудь другим? – с надеждой спросил Жбан.
— Ты уже задавал этот вопрос. — усмехнулся Учитель Дзинь!.

— Учитель, а знаете ли Вы ответ на Главный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого Прочего? — спросил Учителя Дзынь! один начитаный гоблин.
— Бог есть любовь... — серьезно начал Учитель Дзинь!. — Шучу! Двадцать один.

— Правда ли, что если долго сидеть на берегу реки, можно увидеть плывущий по ней труп своего врага? — спросили Учителя Дзынь!.
— Который увидит твой труп, сидящий на берегу реки! — усмехнулся Учитель Дзинь!.

— Что быстрее? Мысль или взгля… — спросил Учителя Дзынь! один премудрый эльф, и получил глубокий нокаут хуком справа.

— Учитель, а бог есть? — спросили Учителя Дзынь!.
— Бога нет, — ответил Учитель Дзинь!. — Он мне сам так сказал.

— Учитель, можете ли вы коротко и просто изложить суть Дзынь? — спросили Учителя Дзынь!.

Ехал Дзынь! через Дзынь!
Видит Дзынь! — в речке Дзынь!
Сунул Дзынь! Дзынь! в Дзынь! —
Дзынь! Дзынь! Дзынь! Дзынь!

Ответил Учитель Дзинь!.

Твоя цель здесь...
Иди ко мне
Вознагражден будет только один

    Чертова Чаша не выходила у Второго из головы. Не смогли нахрапом, попробуем хитростью. Не сможем хитростью, попробуем...эммм... еще чем нибудь. Мысли летали по небольшой голове дварфа туда-сюда.

Пришло время, я вижу твое желание...
Путь завершён, дварф...

    Нанял пожилой дварф банду мошенников местных, шулеры и прочие. Много-много денег заплатил и Чаша уже была у них в кармане, когда оставалось выиграть последний кон в известную игру на деньги (на кону у культистов стояла Чаша), как зашел глава Культа Хатмар.
— Дроздт, ну и что ты опять тут устроил?, — с великим негодованием в голосе и страшной гримасой, почти крича, спросил Хатмар.
— Н-ни-ничего, ничего м-мастер Х-Хатмар, — еле промямлил новичок, опустивши голову.

— А ну пошли вон отсюдова, прохиндеи проклятые и чтобы я вас здесь больше не видел!, — властно и громко произнес Хатмар.
Все посторонние тут же ретировались, остались одни культисты. Таким злым Мастера никогда никто не видел.
— А с тобой мы поговорим завтра.

            * * * XIV * * *

— Хатмар, тебе не кажется, что у нас тут мрачновато?
— Минкани, мы в катакомбах, оставь свои женские штучки. Я за твои побрякушки для постамента не расплатился до сих пор, а ты снова начинаешь?
    Гоблинша обиженно посмотрела на главу Культа:
— Ты же сам не знаешь, сколько нам тут ещё сидеть. Мы сперва ведь домик заняли в деревушке неподалеку: живописно, хоть и глухомань. И соседи были странные... Помнишь дедулю того? Вечно под нос бурчал что-то, ходил. Но там хоть удобства были, уют какой-никакой. И вообще, мне кажется что вот здесь, — Хранитель показала на петли в проемах стен, — да и здесь тоже — были занавески.
— Занавески? Ты смеешься? У нас тут дерьмосток, прости за грубость, почти под носом проходит! А ты говоришь — занавески? У меня вообще другим голова забита к тому же.
    Хатмар поведал ей, что пока гоблинша была в городе, послушник Дроздт снова учудил. Привёл в убежище каких-то прохиндеев, которые предложили ему сыграть в карты на Чашу Мощи. Сами они поставили на кон лампу джинна, сказав, что если он выиграет, то сможет потереть её, а оттуда вылетит джинн и исполнит три желания. А если проиграет, то лампу все равно подарят, но желаний джинн исполнит только ДВА. Хорошо, что эльф вовремя успел и прогнал этих мошенников, а пареньку надавал тумаков.
— Нет, ты представляшь?! Он оправдался тем, что если бы проиграл, то первым желанием загадал бы "вернуть Чашу Мощи"! Идиот! Наслушается детских сказок, а потом артефакты на кон ставит. Впрочем, я все равно на постамент фальшивую Чашу поставил — как говорится, на всякий случай.
— Хатмар, это все очень важно, но давай я куплю занавески?
Эльф был очень раздражен, но почему-то не мог не уступить маленькой гоблинше. Всякий раз, когда она что-то просила вот так: по-доброму, по-женски... "Вот если бы Минкани была эльфийкой." — подумал Мастер и тут же отогнал эту мысль:
— Ладно, покупай свои занавески.
— Спасибо, Хатмар! — радостно запрыгала к выходу гоблинша.
— Только не розовые!
— Хорошо-хорошо, не розовые.
— И не пурпурные!
— А почему не пурпурные? — из-за стены опять показалось зеленое личико.
— Да есть тут уже в городе одно заведение с такими шторками. Не хотелось бы аналогий...

    Часть стены в подвале ратуши шумно отодвинулась, и через проход стали один за другим входить заговорщики. Первым шёл сам Вестник, в том же плаще и во всё той же маске, в которых некогда пришел в Междугородний Гоблинский банк, следом — Сах’Киаран в мантии и с тяжёлым дубовым посохом, в набалдашнике которого мерцал синего цвета кристалл, за ним же следовали представители ремесленных гильдий в самых разнообразных доспехах и с самым разнообразным оружием. Последними в подвал зашли Лас’Ашео с луком и Мурадёр с арбалетом. В темноте подвала слабо светил фонарь стражника, ожидавшего культистов.
— Прошу за мной. Члены Совета как раз собрались в одном зале.
    В стражнике узнали самого пана Хавеля. Фонарь поплыл к лестнице наверх, на первый этаж, за фонарём потянулись и грохот доспехов, и тихое ворчание дварфа.
— Так без жертв обойдётся?, — обратился Хавель к Вестнику.
    Кто-то из позади идущих сказал: “От севу до жниву не каждому быть живу”.
Вестник сказал шепотом:
— Да, не будет. Если я не прибью кого-нибудь из этих…
***
    Зал Совета отделялся от всего остального света большой двустворчатой дверью, несколько напоминающей арку. Вестник Восьми отворил обе створки, и, к тому моменту, как пан Иржи громко возопил: “Стража!!”, все культисты уже оказались в зале, а Мурадёр выстрелил в огромную вазу, которая шумно разбилась. Воцарилась тишина.
— Стража не придёт. Пан Иржи, вы и ваши ...соправители ввели город в стагнацию, довели его до отвратительного состояния. Ваше правление окончено. Отныне МЫ правим городом. И по первому нашему указу вы, пан Иржи, и все несогласные приговариваются к изгнанию из города…
Бывший глава города не смог сделать ничего иного, чем метнуть малахитовую чернильницу прямо в маску Вестника. Сах’Киаран метко отбил посохом чернильницу, которой не хватило поллоктя до лица Вестника, что-то крикнул, и пана Иржи затянуло в внезапно открывшийся портал. “Да ничего с ним, скорее всего, не случится, просто окажется где-то в городе”, — телепатически передал Вестнику Восьми Сах’Киаран.
— Значит, все согласны?!
***
    Спустя три часа Вестник ставил печать за печатью на бумагах, а глашатаи на улицах возвещали, что пан Иржи изволил покинуть должность.
Пан Хавель получил своё вознаграждение за помощь в перевороте, сохранил пост. Главенствующую роль в совете обрёл Вестник Восьми, назвавшийся Элрандиром. Чтобы укрепить свою власть в совете бюрократическим путём, он приказом ввёл особую систему голосования, по которой голос главы города считался за 15 голосов остальных членов Совета…