* * * I * * *

— Всего доброго, друзья, — старый коллекционер лично проводил их до двери, — Приятно иметь с Вами дело. Если Вам потребуются ещё предметы старины, то Вы знаете где найти старину Абажа Куркуля. И удачи в поисках.
— Мы не... — ответил было Хатмар, но старик его перебил:
— Не отрицайте. Это не моё дело, но я прекрасно знаю, что в этом сборнике, который я Вам продал, упоминается Чаша Мощи, а о ней так много сейчас говорят. Но не забывайте: это всего лишь сказки — выдумка.
— Вы правы, — загадочно улыбнулся мастер Культа, — Сказка — ложь, но в ней намёк... А это как раз то, что нам нужно.
    Старик закрыл дверь, и трое культистов отправились в своё логово. Новый послушник начал насвистывать свежевыученную песню, но как только дом коллекционера исчез из виду, мастер Хатмар схватил его за грудки и прижал к ограде:
— Ты чего творишь, новичок? — навис эльф над пареньком.
— С-с-ввистю, — ответил тот дрожащим голосом.
— Я не про это, дурень. Ты зачем этому старикашке три сотни золотых предложил?
— Н-но, м-мастер. В-вы же сами ск-казали, что готовы столько потратить.
— Готов — не значит, что собираюсь. Ты вообще слышал, что такое торг? Чего вперёд полез?
— Оставь его, Хатмар. Он не специально, — вмешалась гоблинша, — захотел, просто, проявить себя паренек — молодо-зелено.
    Эльф отпустил послушника, предварительно приложив его еще раз об забор, и пошёл дальше.
— Это ты, Минкани, посоветовала его с собой взять.
— Я б-б-больше так н-не буду, мастер — отозвался новичок.
— Ладно, не дрейфь, Дятель. На первый раз прощаю.
— М-меня Дроздт зовут...

КИК-1

-- Вот что...-- сказал дедко Хвелий, -- надобно для зачину вытесать лица четырех деятелей культа в каменном утесе высоких гор

Сказал -- и сам йокнул от неожиданности.
Ни гор никаких, ни утёсов каменных поблизости от деревеньки их никак не имелось. Что такое "культ" дедко отродясь не слыхивал. А уж лица четырёх деятелей -- вообще запредельщина...

Но Макас не заробел, и даже в лище не переменился -- если надо, значит надо. Значит так и будет.
Прихватил киянку, зубило, в мешок заплечный краюху бросил -- и пошёл горы искать...

-- Стой!! -- засуетился дедко Хвелий. -- Хошь перворунье выжжи! Вдруг со скалы свалишься...
И начертал прутком на земле образец -- косой крестик.

... Так, с свежевыжженым перворуньем на ляжке, хромая, добрался Макас до гор, изыскал утёс каменный, и задумался -- а выбивать-то кого?
Ну, один, пусть сам дедко. А ещё три? Да ещё так подумалось -- а вдруг про тайную руну прознают, да дедко разглядят, да ..того? Кто тогда продолжение клейма расскажет?
Решил он дедко так выбить, словно борода у него выросла. А сам-то он будто на светало смотрит, и рукой, значит, так от света глаза прикрывает. И остальных так... Тех, которых лиц не знает.

И впрямь хорошо получилось. Лиц не опознать, у кого в бороды спрятаны, у кого -- воротом будто прикрыты, а которые вроде как позади стоят, и в тени не разобрать. Явно-то так одни носы торчат.

Один -- дедков. Другой -- на собственный, Маков, похож. Третий -- бабий. Маленький такой, аккуратный. Чуть вздёрнутый. Как у Ейльки был... А что, бабы-то небось тоже в культе есть??
Последний на Первославкин смахивал. Только слегка на бок свёрт. Ясно дело -- дружок всё-таки, хоть и окаянный. А что -- нос и нос. Может и впрямь у кого в культе похожий есть.
...Да и рука как-то по-особому чесалась...

Зал Энской Ложи, а вернее, арендованный ею недавно чердак, находился в совершенной тьме и освещался лишь одной тусклой свечкой, то ли чтобы напустить большую загадочность, то ли из-за банальной экономии. И, судя по обстановке чердака, это было именно последнее: вместо кроватей на полу помещения были постелены циновки, никакой мебели в комнате, кроме разве что трехногого табурета и тумбы, решительно не было. Единственным украшением же служил один из сакральных символов Общества — грязный закопченный ковш...

Четыре штангенциркулиста: Мастер Фи-Ма (он же Благослав) и три Подмастерья, Ха-Им (Станимир), Мой-Ша (Радивой) и Шму-Ль (Милован) — стояли в кругу и планировали свои действия по подчинению Энска, шугаясь от любого шороха. Крысы, знаете ли, страшные. И жирные.
Девять не имеющих тайных звучных имен Учеников бродили по улицам города, разнюхивая новости.
— Братья, — говорил по возможности тихо, стараясь напустить мрачной важности, Фи-Ма, — Ну нельзя, нельзя просто пойти в Совет и сказать, что теперь он нам подконтролен. Как говорил наш Достопочтенный Мастер, не дозволено ножовкой по металлу пилить древесину!
Ученики важно покивали головами, погружаясь в высокий смысл цитаты. Фи-Ма продолжал:
— А потому нам, господа, нужен план, чтобы Совет нам подчинился. Имея в распоряжении целый город, мы сможем легко найти или отобрать у соперников и Чашу... пусть эти бестолковые ее ищут, нам же легче... а уж с Чашей... Кхе-кхе-кхе, в общем, не буду об этом. Сначала разработаем план! У кого какие предложения?
Подмастерья задумались.
— Может, подкупим отвечающих за выгребные ямы чиновников? — высказал свое мнение Шму-Ль.
— И как это нам поможет? — спросил Ха-Им. — Эти чиновники ни на что не влияют.
— Ну... сначала подкупим их, потом кого-нибудь поважнее, а так и до Совета дойдем.
— Не, не, не, не! Не может стоять высокий дом на плохом фундаменте! — возмутился Мастер Фи-Ма. — Мы, братья, готовимся принять бразды правления всем миром, дабы мудро указывать путь ему в окружающей мгле... и начнем восхождение с навозных ям?!
Шму-Ль покраснел и застыдился.
— ...да и денег на столько чиновников не хватит. Нужно что-нибудь более экономное.
— Давайте что ли сначала таверну одну заполучим, — предложил Мой-Ша.
— Что это нам даст? — снова спросил Ха-Им.
— Хотя бы будем жить в тепле и сухости!
— Смысл есть, — сказал Шму-Ль. — Там, где таверна, там всегда дварфы. А дварфы — мощь! Сам проверил во время потасовки. Можно, например, сделать скидки на пиво, получить их поддержку... или вообще отдавать даром.
— Так, братья! — повысил голос Фи-Ма. — Это все хорошо, конечно. Но из табуретки, как говорит Достопочтенный Мастер, кресла не сделаешь. Я придумал, наконец, то, что мы сделаем первым шагом... Мы...
Штангенциркулисты замолчали и в ожидании замерли. Где-то в углу чердака пробежала какая-то особо толстая крыса.
— Мы... господа, разрешим одним ударом сразу две проблемы: получим мощную поддержку нашего Общества и найдем наконец-то хоть какие-то денежные средства. Пусть и союзник этот, конечно, настоящее Зло…
Фи-Му перебили.
— Мы что, будем сотрудничать с некромантами?!
— Да ни за что!
Мастер закатил глаза:
— Нет, что вы, не некроманты…
— Демонопоклонники? Серый Орден? Адепты Айнака?
— …братья, я имел в виду привлечение на нашу сторону энских сборщиков налогов.

***

Старый Че-Хсун пусть и был по характеру гоблином удивительно премерзким, склочным и злопамятным, являлся при этом просто замечательным сборщиком налогов. Наверное, все по тем же причинам. При полном отсутствии к сопереживанию и изворотливости ума, впрочем, относящейся лишь к его навыкам отбирания денег (в остальном гоблин был круглый дурак), он умудрялся обирать до медного гроша даже самых малоимущих. При всем при том Че-Хсун был относительно честным. Да, он не стеснялся прикарманить лишний золотой, но все же знал определенную черту, из-за чего Совет его не решался выгонять. Да и надо ли оно им? Лучше иметь такого профессионала, кристально честного профана.
И думал Че-Хсун, что будет так спокойно жить до конца своих дней, не зная никаких трудностей и притеснений, пока одним прекрасным утром в дверь его дома не постучались странные и подозрительные господа.
— Здесь живет горожанин Че-Хсун, старший работник Энской Налоговой Канцелярии? —отчеканил главный из этих господ.
— Ээээ… Да. Чего вам?
— Для начала разрешите войти?
— Заходите, заходите…
Главарь показал недоумевающему гоблину какую-то мятую бумажку и документ в серой корочке.
— Офицер Серого Ордена Благомир.
Че-Хсун насторожился.
— Мы, господин Че-Хсун, имеем полное представление о ваших финансовых махинациях и коррупционной деятельности. По-хорошему, Серый Орден должен поделиться всей имеющейся информацией с Советом Энска и препроводить вас за все ваши преступления на…
Офицер запнулся.
— На каторгу, тврщ-офицер! — поправил один из подчиненных.
— Именно. На каторгу. На рудники около северного города Азарока. Пожизненно.
Че-Хсун побледнел. Поймали его! Вычислили!
— Там, знаете ли, целый год холодно. Снег три месяца из четырех. Даже самые крепкие заключенные через год-два помирают. Но, может быть, в конце концов, мы над вами сжалимся и просто-напросто повесим, как собаку, у городских ворот.
— Постойте… постойте… я ничего не делал!
— Это вы сейчас так говорите. У Ордена, знаете ли, есть современные средства для установления правды. О дварфийском сапоге слышали? Или о механической деве? А, может, скажем, вы знаете дыбу ужаса и кровывые перчатки отчаяния?
Гоблин никогда ни о чем таком не слышал, все, чем он интересовался в жизни, относилось исключительно к сбору налогов. Но на всякий ужас побелел и зашатался.
— А представляете, какие существуют методы магического дознания? Это сейчас вы, уважаемый Че-Хсун, такой отважный… а вот когда вам магией пальцы отожгут, потом заморозят, а потом вылечат, и так десять раз, заговорите по-иному…
У несчастного Че-Хсуна готово было выпрыгнуть из чахлой груди сердце, и офицер понял, что хватит его терзать.
— Но мы, — продолжал хмурый Благомир, ничего этого пока не сделаем. Как говорит наш… командир, верстак за одну бракованную деталь не выбрасывают. Вы еще можете послужить своему городу и исправить все ваши грехи.
Серому Ордену известно о подозрительной активности мистических и религиозных сект и культов в городе Энск, угрожающих безопасности его жителей. Городской Совет не может справиться с назревающей революционной ситуацией. Потому Орден принял решение взять управление Энском в свои руки для сохранения порядка и благополучия. И вы, уважаемый Че-Хсун, имеете редкую честь принять участие в установлении нашего справедливого правления...

***
— Мастер, мне кажется, в следующий раз не надо на них так давить. У этого гоблина уже душа в пятки ушла…
— Но он, конечно, здорово перепугался! Все лишние деньги согласился нам передавать, сообщать информацию о событиях, поддерживать нас в Совете, еще кучу чего.
— А вдруг он узнает, что мы ни разу не Серый Орден?
— Братья, он узнает об этом, когда будет не нужен. К тому времени мы будем контролировать весь город, весь Совет, всех Мастеров с потрохами буквально и метафорически. Так, а теперь прошу тишины — мы подходим к последнему дому. Будем осторожны, этот налоговик чист, как стеклышко…

1.
Учение Дзынь! Где-то рядом с городом Энском.

    Учитель Дзынь! сидел на камне, на берегу маленького озера и созерцал. Может быть, он созерцал воду, может быть волны на воде, а может быть упитанного монстра, который весело плескался в озере и своим хвостом и плавниками создавал эти самые волны на воде.
    За спиной учителя, на порядочном расстоянии, рядком сидели его ученики и тоже изо всех сил пытались созерцать.
    Это продолжалось достаточно долго, солнце заметно продвинулось к зениту, а монстр залег в омут. Учитель встал во весь свой рост, потянулся, простер руки и извлек из ниоткуда короткий лук и четыре стрелы. Ученики поспешно поднялись на ноги.
    Учитель задумчиво посмотрел на облака и небрежно выпустил в воздух все стрелы подряд. Ученики, на всякий случай, сбились в плотную кучку, опасливо глядя вверх. Четыре стрелы со свистом вернулись с неба и воткнулись в зеленую лужайку на берегу озера, обозначив неправильный квадрат со сторонами саженей в пятнадцать.
— Трудное образуется из легкого, а великое из малого. — Изрек Учитель и снова уселся на свой камень.
    Несколько часов ученики тихо обсуждали четыре стрелы, слова Учителя и пытались постигнуть, что бы это значило. Наконец, Учитель прервал свои размышления, и удивленно посмотрел на своих учеников:
— Здесь еще вы? Что ж, медитация будет ваше сознание очистит. — Он ласково улыбнулся, — Упор лежа принять! Под счет, делай раз…
    На счет «триста», ученики узнали, что на этом самом месте будет построен Ашрам Учения Дзынь! и именно им оказана высокая честь его выстроить.
— Время приходит когда, бездействие губительным для. — напутствовал их Учитель и ободрительно помахал им своим сучковатым дрыном.

* * *
    На следующее утро, на лужайке стояло шесть аккуратных скамеек, похожих до неотличимости, на шесть скамеек таинственно пропавшие ночью из городского парка. Но каждый сведующий в Дзынь! понимает — это же только видимость, а важна сущность.

Эвю и её подружки — весьма миловидные и порядочные эльфийки. Более того, они настолько порядочные, что хотят учить порядочности других. И недавно полученное предложение стать священницами в одном малоизвестном храме — отличный шанс для этого...

Разговор состоялся в комнате с жаровней, в которой уютно потрескивало пурпурное пламя. Дружелюбная настоятельница почти не задавала вопросов и в основном рассказывала про постулаты религии, в которых много раз упоминалось слово "любовь". Взгляд Эвю, к её стыду, постоянно соскальзывал на пурпурное пламя. Оно выглядело ну очень любопытно, но эльфийка стеснялась задавать о нём вопросы. Масла в огонь подливало неожиданно ожившее воображение: при каждом упоминании любви перед мысленным взором всплывала оная, всё менее и менее платоническая с каждым упоминанием...

Засмотревшись на пурпурное пламя, Эвю на время выпала из реальности. Эльфийка не знала, сколько именно прошло, но пропустила она явно изрядно. Тряхнув головой, она прислушалась.
— А как вы относитесь к... — прозвучала ужасная непристойность.
Эвю была ошарашена не самим вопросом, а своей реакцией. Она едва сдержалась, чтобы не простонать протяжно "Хочууууу" и бросила взгляд на подруг. Те облизывали губки и всем своим видом показывали, что относятся к предмету вопроса весьма положительно и не против принять участие, желательно прямо сейчас. Настоятельница улыбалась.
— Вы приняты!

    Культ Восьми, состоящий, в основном, из людей и эльфов, неторопливо стягивался в Энск. План у культистов был простой — захватить власть над городом, и, при возможности, умыкнуть Чашу у нашедших её сектантов по праву более достойных. Авангардом культа и основной действующей силой, уже прибывшей в Энск, являлся один-единственный эльф-маг, зовущийся Сах'Киараном.

    Проведя разведку путём шатания по городу, Сах'Киаран выяснил, что в оном городе существуют ровно три с половиной таверны. Половиной таверны являлось ровно наполовину сгоревший недавно "Залатанный плащ". Заведение и раньше не пользовалось большой популярностью, а ныне владелец был на грани разорения. И потому он смело направился туда.
—Здравствуйте, здравствуйте... Чего желаете?, — уныло, почти что на автомате спросил хозяин-гоблин Чун-Хвак.
— А что можете предложить, радушный хозяин?, — с некоим ехидством спросил эльф.
— Зависит от того, что вам угодно, — без надежды ответил гоблин, сочтя, что посетитель был подослан одним из конкурентов ещё раз посмеяться над ним.
— А мне угодно выкупить вашу таверну, — эльф улыбнулся и позвенел золотом в мешочке.
    Ох, зря же он показал столько золота прежде, чем договорился.... Отчаяние Чун-Хвака как рукой сняло, в его глазах зажглась жажда золота. И, нутром чуя, что эльфу ух как нужна эта таверна, гоблин собирался выжать всё до последнего медяка. И потому пошёл на рискованный ход.
— Ну, допустим, я продам вам свой "Залатанный плащ". А содержать меня кто будет? Тоже вы?
— Не горячитесь, почтенный ...
— Чун-Хвак.
— так вот, Чун-Хвак. Я предлагаю вам не просто продать мне вашу таверну за указанную сумму, но и получать 20 процентов дохода от неё пожизненно, при этом получать приличное жалование, за то, что будете выдавать себя за хозяина...
—ПО РУКАМ!, — крикнул гоблин и побежал составлять акт купли-продажи, не до конца веря в то, что эльф так просто сдал все позиции, так и не познакомившись со всеми приёмами гоблинского убеждения.
Сах'Киаран улыбнулся, и как только Чун-Хвак ушёл, сказал "Отсель грозить мы будет граду!" и вознёс молитву Митаар.

За ночь стараниями мага и плотников "Залатанный плащ" принял свой прежний вид, из половины трактира превратившись в целый и став как серьёзным соперником для других трактиров, так и базой Культа Восьми.

— Второй Фарогримм, приближаемся к Энску, — крикнул высокого роста эльф своему хозяину.
— Полно тебе, Лусий, чтобы в городе обращался ко мне господин Фаро, понял!?, — чуть с улыбкой произнес пожилой дварф с седой бородой, ожидая ответа от своего тощего слуги.
— Да Второй Фа, тьфу ты, да господин Фарго, — протороторил эльф.
    Вот и городские ворота остались позади спутников, которые слезли со своих боевых коней и отдали их на постой. Первым делом, как и задумывал пожилой дварф, они направились к лучшей таверне города с незамысловатым названием "Железный башмак". Надо же выделиться как то было, владелец вместо обычной деревянной вывески пришпандорил к главному входу неимоверной величины башмак, ну дела. Быстрым и уверенным шагом спутники зашли в таверну и уже через некоторые мгновения вышли обратно. Дело сделано, таверна зарезервирована, распоряжение о ночлеге отданы.
— К Эльсихоре?, — негромко спросил слуга-эльф.
— Да, — просто ответил Второй.
    Спутники прибыли к небольшому домику около центра города, который на половину был обвит зелеными стеблями и лианами, а остальная половина поблескивала в вечернем свете непонятно почему и для чего, но выглядело это просто потрясающе. Подойдя почти к ступенькам, которые вели к большой дубовой двери, дверь сама распахнулась и на пороге появилась удивительной красоты эльфийка. Ее платье из зеленого шелка на несколько секунд захватило все внимание дварфа и эльфа-слуги, затем они очнулись и продолжили движение в направлении эльфийки. Не проронив ни слова, они просто зашли в дом, дверь в тот же момент захлопнулась, а мерцание снаружи прекратилось.
— Эльсииии! Сколько же мы с тобой не виделись? Все хорошеешь и хорошеешь. Ну как, получилось сделать о чем мы с тобой договаривались?, — очень добро и как-то по отцовски спросил пожилой дварф.
— Ох и умаялась я с этими работягами, бедняками и со всякой другой швалью, Фаро, но все будет сделано во время и чисто. Меня заверили, — кинула Эльсихора, поправляя локоны своих расчудесных волос.
    Затем пошли повседневные разговоры Второго и Верховного мага Дварфийского Союза Трех. Разговаривали сначала за вкуснейшим ужином, полность состоявшим из эльфийской кухни, затем за элем для дварфа и непонятно мерцающей жидкостью для эльфийки. Лусий одиноко сидел в сторонке и небрежно считал горшочки с разнообразными растениями, расставлеными по всему дому.
— Скукотаааа.
    Утро. Спутники, вернувшиеся глубоко за полночь в таверну, были разбужены громкими криками и хохотом с улицы. Оставалось только узнать что же там произошло. Эльф грациозно и быстро оделся и предвещая распоряжение своего хозяина побежал смотреть почему такой шум на дворе. На главной площади скопилось столько много народа, что эльф еле протиснулся между ними. Расплылся в улыбке и побежал обратно к хозяину.
— Второй Фа, тьфу блин, господин Фаро, получилось, получилось, — восторженным голосом, чуть ли не на всю таверну звучал Лусий.
— Да сядь ты, черт горластый, расскажи что там? все таки Эльси превзошла себя?, — спокойно спросил Второй.
    После недолгого объяснения и дварф тоже не смог сдержать улыбки, в которой расплылся на несколько секунд, задумчиво глядя в окно своей комнаты. А дело все в том, что путем подкупа, обмана и вливания не малых средств в компанию приуроченную к дню рождения сына Первого, город встал буквально на уши. Нанятые Эльсихорой мастера понаделали столько Чаш Мощи, что они буквально валялись на каждом углу в городе, а предприимчивые владельцы заведений понабрали их себе в пользование. Возникли они ночью и никто не знал откуда, просто появились. Но самое смешное было посреди города на здании местной ратуши. Слова "Не гневите судьбу" были, скорей всего, магическим образом выжжены прямо над дверью в ратушу и погасли только около полудня. Кто смеялся, кто не замечал, кто-то обходил стороной. Но поползли уже слухи от местных выпивох, что черная магия проникла в город и кругом одни заговоры. После пятой кружки уже мало кто про это вспоминал. После пятой кружки из Чаши Мощи.
    Первая фаза выполнена. Шепот повсюду. И предложения свалить куда подальше из этого странного города.

Культ ожидающей бабочки. Энск.
    Исполняя волю лидера, служители начали собираться в Энске. Основная часть братьев прибыла с проходящими караванами под видом разнорабочих, Зрящий Саркет привычно развернул шатер гадателя на местном рынке, а глава ячейки Искателей Чон-Сен и его подчиненные пополнили ряды местных нищих и карманников. Первоочередной задачей был поиск Чаши Мощи, однако без должного капища её негде будет применить, а многие ритуалы культа требовали подготовленного помещения.
***
    Молодой парень с длинными темными волосами грыз яблоко рядом с лавкой торговца тканями. Севан не первый год был Искателем, но нынешнее задание было самым необычным из всех. Поиски Чаши Мощи, деяние достойное того чтобы войти в легенду! Увлекшись мечтами о своём триумфе он не сразу заметил что возле лавки стало людно. Проходящая мимо Искателя женщина вдруг остановилась и указав на него рукой закричала — Держите вора! Он украл мой кошелек!
— Это какая-то ошибка..., — начал Севан, но один из прохожих шагнул ему за спину и ударил его дубинкой по затылку, от чего тот медленно осел на землю. Во время падения волосы растрепались и все увидели, что на левом ухе не хватает мочки.
— Да, это он, ошибки быть не может.
***
— Господин, сейчас он очнется, — с этими словами на молодого Искателя вылилось ведро ледяной воды.
Севан открыл глаза и огляделся. Он находился в крохотной тюремной камере без окон, от коридора его отделяла толстая решетка. По ту сторону решетки стоял грузный мужчина в богатой одежде, а за его плечом можно было увидеть эльфа с кипой бумаг.
— Добро пожаловать в Энск! Я член городского совета Марзбан. И чтобы избежать лишних вопросов - мне от вас кое-что нужно.
— И что же? Деньги? Сколько вы хотите?
— Нет, я достаточно богат чтобы не похищать людей ради выкупа, — рассмеялся советник. — Я хочу знать всё о людях, изображенных на этих портретах, — эльф подошел и просунул часть бумаг через решетку, — и не советую всё отрицать, мы уже допросили хозяина таверны "Огненные лепестки", где вы встречались.
Севан развернул листы и у него перехватило дыхание. Это были портреты погибших в Лазури братьев. "А случайно ли там оказался тот отряд стражи?" - мелькнула у него в голове ужасающая мысль.
— Хорошо, я всё расскажу. Это..
В этот момент с пальцев заключенного сорвалась молния и полетела в советника, бесславно расплескавшись об решетку.
— Щенок! Думал это обычная тюрьма для отребья? Палача сюда с инструментами! Что за... Лекаря! Живо!
Лекарь сгодился лишь на то чтобы констатировать смерть узника. В суматохе никто не заметил как черно-белая бабочка, вытатуированная подмышкой у Севана и бывшая цветной лишь несколько минут назад, выцвела и полностью исчезла с кожи.

Рытье земли. Просто. Банально. Эффективно. Если знаешь, где рыть, конечно. Несущие Слово, к сожалению, не знали. Из хорошего — они не вызывали подозрения от слова «совсем». Даже не стараясь, матерящиеся культисты идеально маскировались под чернорабочих... Но сегодня Ашатан Авотсор благословил и дурней, собирающихся использовать Чашу не по назначению...

Метод поисков «закрыть глаза, ткнуть пальцем в карту и копать там», ни разу не подводивший последователей Йиксвежра, на этот раз не принёс результатов. Точнее принёс, но не тех, каких надо. Вместо Чаши или какой-нибудь подсказки о её местонахождении было выкопано:

• 42 фальшивые Чаши
  
• 128 старых наконечников от стрел
  
• 69 каменных табличек с картинками
  
• 1 скелет дракончика
  

Просмотрев опись результатов, Лидер загадочно промолвил: «Мы пойдём другим путем...»

    Ну вот и помощники Второго Фарогримма прибыли в город вместе с сообщением и указаниями от Первого. Три дварфа, три молодца красных. Быстро нашли они место, где обосновался ДСТ и, как подобает истинным культистам, сели за свой любимый обряд — выпить эля и покушать. "Господин Фаро" прибывал в приподнятом расположении духа и весело насвистывая себе в усы какую-то старинную дварфийскую песню, уже готовился спуститься вниз к остальным, дабы обсудить дальнейшие действия и раздать приказы своим людям (дварфам).

***

— Добро пожаловать Атосиус, Партон и Армовилиус. Как добрались? Готовы к заданию?, — поинтересовался старый дварф, усаживаясь за круглый дубовый стол посреди первого этажа таверны и наливая себе эля в "ложночашку".
— Все хорошо, к заданию готовы, — взял слово Атосиус.
— Да готовы, то готовы, — подхватил Партон, — но очень уж не нравится мне этот городишка. Смрад, всюду снующие забулдыги и охрана из Серого Ордена. Моя воля, я бы его сравнял с землей. Ну да и ладно.
— А мне здесь нравится, — ставя "ложночашку" на стол начал Армовилиус, — Город конечно так себе, но вы видели этих эльфиек, в полупрозрачных туниках? Да и эль тут вроде не хуже того, который делает старый ДенТервил у нас в городе.
    Старые друзья и соратники перекинулись еще парочкой приветственных слов и решили все таки заняться делом. Заказали четыре бутылки эля среднего размера, немного закуски для разнообразия. Второй приказал хозяину закрыть таверну и никого не впускать без его особого распоряжения. Эльсихора, которая до этого находилась за столиком в углу и раскидывала камни судьбы, тоже присоединилась к дварфам, после наложения несложных защитных заклинаний на всю таверну.

***

— Да поняли, мы поняли. Сколько можно повторять?, — нервно сказал кто-то из троицы, выходя из таверны.
— Сколько нужно, столько и можно. Охломоны, — произнес Второй Фарогримм, выталкивая вслед за троицей Лусия, бедного эльфа, — А ты чтобы помог им, потом вернешься и расскажешь все.
— Да, Втор, да-да,господин Фаро.
    Долго ли, коротко ли, но время уже шло к полуночи, а вестей от троицы и эльфа-слуги еще не было. Второй Фарогримм начинал уже беспокоится. Эльсихора, как ни в чем не бывало, сидела за столом и раскидывала свои любимые камни судьбы, изредка лишь отрываясь на налитый светящийся напиток в красивом серебряно-золотом кубке. Сегодня она была еще великолепней, чем в первый день их встречи, — начал было думать Второй, но погнал эти мысли прочь. Старше он ее был раза в четыре-пять и эта мысль иногда терзала его очень глубоко. Да и древнейшие постулаты Союза, который был против кровосмешения с дварфами каких-либо других рас, имели давления на старого лавеласа. Но мечтать они все таки не запрещали.

***

    Время перевалило за полночь. Эльсихора, сидевшая до этого, беззвучно, подняла голову и взглянула на входную дверь.
— Открывай, — кивком показала на дверь изумленному трактирщику, протирающему на четвертый раз ее величественный кубок, который она принесла с собой.
    Не успев отодвинуть второй засов, трактирщик, Второй и эльфийка услышали быстрые стуки в дверь. Трактирщик отворил дверь и бедный эльф-слуга мигом пролетел к старому дварфу с нытьем и причитанием "все навернулось, мы пропали". Эльсихора закатила глаза и чуть заметно было как она сжала свои маленькие кулачки.
— Не суети суету, ушастый, выпей, отдышись, — начал было Второй и увидев, что никакой пользы от этого не будет, грозно добавил, — Высеку если не прекратишь.
Лусий более-менее пришел в себя и начал торопливо рассказывать.
— Атосиус и Партон в городской тюрьме за попытку подкупа городских пивных деятелей. Они отбивались, но не отбились.
— Оказывается когда они говорили о подкупе с последним трактирщиком из списка, который они привезли с собой, в трактире сидел брат оного. А брат его оказался очень большой шишкой в городской ратуше. Вызвал сразу половину стражи города и повязали наших бедолаг. Не без боя, но повязали. Эх, видели бы вы как Атосиус чуть одному стражнику голову не отрубил, — горделиво произнес эльф.
— Армовилиус, тот вообще кадр, — чуть ли не ухахатываясь, продолжал Луций, — Когда я пошел рассказать ему что случилось с Атосиусом и Партоном, то увидел его сидящим в городском фонтане и пытающимся потушить свой плащ. На пятой точке у него тоже были следы от огня. Он лишь приговаривал: "Чертовы эльфийки, ненавижу вас" и подходить я к нему не стал. Вот такие дела, патрон.
    Эльф выговорился, выпил залпом кружку крепкого напитка и уставился на хозяина и Верховного мага Союза.
— Мда, — протянул старый дварф, — допивай, проводи Эльси домой и спать, завтра нас ждут дела.

    Пан Иржи, энский голова, во всю эту чепуху с Чашей Мощи не верил. В культы он бы тоже был рад не верить, но они, к сожалению, предоставляли неоспоримые доказательства своего существования: например, на утёсе неподалёку появилось четыре носатых лица. Впрочем, даже это не могло заставить его принимать участие в решении проблем: голова просто спихнул задачу на начальника городской стражи и приказал докладывать только о чём-то совсем важном.

    Иржи находился на одном из светских вечеров, куда его пригласили (попробовали б не пригласить!) для обсуждения последних новостей. Вместо новостей главой Энска обсуждалось что угодно другое: охота, гоблины с их магомеханикой, дамы... Собеседники его сегодня подозрительно быстро исчерпывали свой запас идей для разговора и исчезали, что раздражало Иржи безмерно. Он стоял в раздражении в углу зала, когда к нему подошла девушка, одетая на грани приличия, и завела разговор.

    Она смеялась над его шутками, поддерживала его мнение и не показывала никакого желания уходить. Иржи был так рад, что даже дежурная мысль «Ей что-то от меня надо...» отошла на второй план... Пока она не завела разговор о новоявленных культистах. Сердце его ёкнуло, и он начал думать, как бы перевести разговор в другое русло.
— Как вы прекрасно понимаете, такое количество разных культов не может не оказать негативного морального влияния на горожан...
— Естественно, но мы с этим боремся. Городская стража уже получила нужные приказы...
— Мудро, но ещё мудрее было бы вести борьбу и в умах. Я бы на вашем месте спонсировала постройку правильного храма, храма любви и доброты.
В голове Иржи что-то щёлкнуло. Одежда, манеры, "храм любви"... Точно! Ох и заковыристо же меня просят разрешить построить бордель.
— Храм... любви? Я не ослышался?
— Не ослышались. — девушка хитро улыбнулась, подтверждая догадку Иржи.
А что, процент с этого наверняка хороший... Да и девок драть можно.
— Кхм. Давайте-ка пройдём подальше отсюда... условия обсудить.

    На следующее утро у Поклонниц Пурпурного Пламени уже было разрешение на постройку храма с печатью главы города и неплохой участок земли в собственности.

            * * * II * * *

— ... приносим глубочайшие соболезнования. Извините за беспокойство.
    Это был последний из шестерых знатоков артефактов Энска, о которых Мастеру Хатмару удалось узнать. Странное дело, но в такой важный для людей этой профессии момент, ни одного из них в городе не было. Сказать точнее — их и в живых-то, похоже, никого не было.
    За последние два квинта все они странно погибли, ну кроме пятого. Тот, по словам его жены, буквально вчера бросил ее и укатил куда-то в южный фронтир с любовницей. Перед глазами эльфа снова встал образ несчастной супруги, что вышла встретить к культистам с окровавленным топором в руках, и Хатмару даже показалось, что на нем прилип заляпаный кровью клок рыжих волос... Бррр... Не его это дело, ему Чашу искать нужно.
    У остальных экспертов дела были не лучше: первый утонул в собственной ванне, второй подавился куриной костью, третий повесился, четвёртый просто умер, совершенно, стоит заметить, не интересно. Ну и только что выяснилось, что последнего антиквара на днях загрызли огаи. Итого: шесть смертей за тридцать дней, все люди одной профессии.
— Подозрительно все это, Голубок. Не случайно... Как же мы настоящую Чашу-то распознаем, а?
— Меня Дроздт зовут, мастер...
    Тут из-за угла выбежал ещё один спутник Хатмара, адепт Культа служителей Того-Которого-Нет, орк Тугал. В руках у него была какая-то Чаша:
— Мастер, нашёл! Чашу, нашёл! Я отошёл только в переулок отлить, а она лежит! Вот! — радостный культист сунул мастеру в руки свою находку.
— Молодец, Тугал...
— Да-да, я молодец. На ней вон написано красиво так — "Чаша Мощи".
— Просто молодец, — раздраженно прододжил лидер культа, — Я говорил тебе, уже, что ты являешься прекрасным примером ИДИОТА!? Да этих чаш сейчас в каждой подворотне по три штуки лежит! Ты что думаешь она тут просто так лежала все это время?!
Хатмар в размаху ударил фальшивкой по голове орка, от чего она даже слегка погнулась. Не голова... Чаша, конечно... "А жаль." — подумал Мастер.
— И зачем я тебя только с собой взял? На нервы только действуешь.
— И правда, почему меня, а не Хранителя Минкани?
— Она занята важным делом, читает сборник сказок, что мы приобрели. Умел бы ты читать, может и тебя бы посадили за книгу. Ладно возвращаемся назад.
Чашу, что нашёл орк, Мастер решил взять с собой, как символ сегодняшней неудачи в поисках.
— Эээ. А почему она мокрая? ТЫ ЧТО В ПЕРЕУЛКЕ ДЕЛАЛ, ТУПИЦА?!...

-- А теперича...стало быть...-- потупив взор и неожиданно порозовев лицом сказал дедко Хвелий, -- надобно...кхм... Усилить мощь Капища, посыпав его пеплом Злоцвета.

Макас в недоумении уставился на старца:
-- Дедко, а что такое капище?

Хвелий совсем смутился, а оттого ответил резко, решительно отсекая дальнейшие попытки развить эту тему:
-- Капище??? Ты что -- малый совсем, или умом тронулся?? Землю ты копал недавно?? Вот там оно-й капище и есть.

Макас похолодел: выходит дедку про платок-то, Ейлькин-то, закопанный, всё известно! Вот ведь непростой старик: иж ведь и не намекнул ни разу! И, преисполнившись уважения, не стал больше приставать с вопросами шлупыми, а побрёл злоцвет добывать.


Чуть поразмыслив, Макас понял, что для него, знающего большую часть геройских повадок, остальная часть задания не так уж и сложна, и потопал к Тракту.
Там, у поворота от придорожного кабака -- излюбленного заведения заскучавших в пути Героев -- караулило добычу деревцо злоцвета. Деревенские про это знали, и той дорогой не ходили, ну а Герои...знали ли. нет ли -- пёрли напролом. Деревцо же то -- временами битое, временами жирующее -- дислокации своей не меняло, прочно отвоевав эту точку от побирушек.

Побегав по тракту, Макас развесил берёзовые стрелки-указатели и, забравшись на липу, стал ждать поток Героев.
Повезло ему с первого раза.

Совсем скоро раздалась песня про хорошо-живущего-Старого-Духа, затем показался весело скачущий Северный Олень, который, резво доскакав до тощего, скрюченного деревца злоцвета, принялся жевать синие цветы. Хищное растение, как и полагается, распрямилось, поднявшись вертикально, и изготовилось для атаки. Но тут из-за холма показался дварф в доспехе из чешуек дракона и в глиняных штанах. Которые, вероятно, сильно влияли на скорость передвижения бедолаги, но он терпел. Геройски.

Видя, что его животину кто-то вознамерился обидеть, дварф, скривившись, как мог ускорился, и, доскакав до злого растения, стукнул его посохом. Деревцо, скукожилось и попыталось отползти. Но не успело -- на Героя щедро посыпалась Помощь Хранителя. Сперва шмякнул по темечку увесистый мешочек, затем -- сверкнула молния, превратившая злоцвет в горстку пепла, после чего дварфа подхватило аккуратное белое облачко и унесло за горизонт.
Олень, благородный спутник Героя, проводил полёт взглядом, шумно вздохнул, подхватил зубами сиротливо лежащие плетёнки и потрусил следом -- туда, где ещё затихал вопль "...олько не волшебный пино-о-о-о-о-к…".

Макасу же осталось слезть с липы, смести в узелочек злоцветов пепел, и отнести его на ту тайную поляну, где прикопан был Ейлькин платок. Что и требовалось.

* * *


Четыре энских штангенциркулиста: Мастер Фи-Ма и Подмастерья Ха-Им, Мой-Ша и Шму-Ль стояли в тесном кругу, закрыв глаза и пытаясь постичь какие-то глобальные философские вопросы. Вопросы, несмотря на все старание, не постигались, и, по мнению штангенциркулистов, это было вызвано шнырявшими туда-сюда по помещению крысами и тараканами.
Ну а четырех Учеников как обычно рядом не было. Чтоб под ногами не мешались, их отправили штудировать священные книги в местную библиотеку.
— Господа, — неожиданно прервал тишину Мастер, — Я, кажется, решил, какой следующий шаг мы сделаем для подчинения Энска.
Подмастерья открыли свои очи и стали в предвкушении ждать очередную мудрость учителя.
— Мы, мои братья, уже решили денежный вопрос путем сотрудничества с налоговиками и получили поддержку в бюрократии. Теперь нам следует договориться с влиятельными и богатыми горожанами... возьмем, давайте, знать.
— А как мы с ними договоримся? — спросил Мой-Ша. — Они ж богатые, влиятельные... мы-то им зачем нужны?
— Мы их подчиним себе обманом, так же, как подчинили сборщиков налогов. Надавим на то, чего местные дворяне больше всего боятся, а именно, на страх перед астралом и загробной жизнью... представимся абстрактными культистами, запугаем небесными карами, они и сами знают, что достаточно за свои годы нагрешили, доведем до нужного состояния и переманим на свою сторону. Как говорит Достопочтенный Мастер, хороший лобзик и дубовую доску распилит... ну что, братья, есть вопросы?
Подмастерья замолчали, и лишь только Ха-Им какое-то время, судя по виду, хотел что-то спросить, но потом, дабы не позориться, передумал.
— Отлично, тогда приступайте к плану!
— Мастер, прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. Господа, у нас нет времени лениться. В это же время по улицам рыскает десяток враждебных культов, готовых нас обогнать... а вы тут сидите!
— А вы с нами пойдете?
— Эту почетную работу, господа, я доверяю вам. Дел по горло. Мне еще надо разработать дальнейшие планы и написать отчет в Главную Ложу.

Когда штангенциркулисты ушли, Мастер Фи-Ма бухнулся на циновку и захрапел...

* * *
— Мастер мы пришли! А вы что, спите?
— Знаете, братья, я тут на пару минут прилег... и вообще, я не должен перед вами отчитываться... как говорит Достопочтенный Мастер, не рубанок руководит столяром, а наоборот... так что с моим заданием?
Подмастерья заробели и зароптали. Фи-Ма сразу же понял, поручение с треском провалено.
— Знаете, Мастер, мы старались... — заскулил Мой-Ша.
— Сделали в точности то, что вы нам приказали, — подтвердил Шму-Ль.
— Всех дворян обошли, — кивнул головой Ха-Им.
— Ясно все с вами, — буркнул раздосадованный Мастер, —... и зачем я только вас, бестолковых взял...
Фи-Ма взял в узду чувства и попросил рассказать все подробнее.
— Мы сначала пошли к пану Индржиху Краснобайному, он живет ближе всего к нам. И он нас даже принял, и даже к столу за чай пригласил, а потом...
— ... а потом оказалось, в общем, что он ах-теист. Воинствующий Бездушник. Не верит в богов, духов-хранителей и астрал. Сказал, что в гробу видал все небесные сущности и что мы все живем один раз. Мы даже поспорить с ним пытались было, уговорить, да только он нам не давал и шанса! Сказал, что продаем мы синие грибы для народа, и вообще, такие гадости про все культы вообще и про нас в частности рассказал, что, Мастер, такое и вспоминать-то неловко... А Ха-Има и вовсе обозначил мракобесом...
— Мы ушли от Индржиха ни с чем и отправились к пану Франтишеку Баламуту. Его слуги нас вообще не впустили, поскольку мы чернь и шваль, зря только потратим время господина.
— А рядом с паном Франтишеком еще жил пан Вацлав Серый. Молодой такой, красивый, сущий развратник. Богатство любит, роскошь, девок у него много. Любовница каждой расы есть, даже оркесса, да... Еще тот пьяница и куролес, к тому же, как говорят, суккубопоклонник. Мы уже перешли порог, да только Мой-Ша перепугался, что он нас привлечет на свою сторону...
— Вы уж не серчайте, Мастер! О нем такая молва нехорошая, народ не проходит мимо Вацлавского дома. Он, по слухам, друга одного прям в своем особняке-то ножичком и убил! А труп-то его залил алхим реагентами! Кто ж знает, что у такого психа на уме?
— Заглянули мы и к пану Зденеку, только он, как в дворянских кругах выражаются, ловил кайф. Позвал к себе эльфийских менестрелей и айда есть синие грибы... говорил при нас что-то про любовь и прочий вздор и пытался подпевать музыкантам.
— Хотя бы одного вы, разгильдяи, уговорили? — спросил Мастер без особой злости, но с великой печалью.
— Еще бы. Старика Милоша Богуславича, суеверного и богомольного, переманили к себе без особых усилий. Он исповедовался нам целый час!
— Он был хотя бы богатый?
— Богатым-то он, конечно, был...
Фи-Ма с укором взглянул на Подмастерий, ожидая какой-то подвох.
— Только когда мы от него ушли, как нам сказал его денщик, так он сразу Хранителям душу и отдал!

2.
Учение Дзын! Где-то рядом с городом Энском.

Учитель Дзынь! сидел на своем камне, на берегу озера, бренчал на балалайке и распевал могучую Мантру:

На горе стоит Ашрам,
Из него торчит лингам!
Ой люли, ой люли,
Из него торчит лингам!

Ученики внимали Мантре и старательно стучали топорами — ошкуривали бревна для строительства.
Эту гармонию нарушил противный скрип несмазанной телеги.
Учитель прервал медитацию, отложил балалайку — около строящегося Ашрама действительно стояла телега и нерешительно топтался какой-то здоровяк орк.
— Сказать хочешь что? — Направился Учитель к орку, приветственно помахивая своим сучковатым дрыном.
— Я, это, хочу постигнуть Дзын! — объявил орк.
— Что есть Дзынь, известно тебе или? — поинтересовался Учитель
— Не-а!
— Отлично! Имя новое нужно тогда тебе для. Зваться ли хочешь ты Крышно Небесным Пилорамой?
— Не-а!
— Скромен вижу я ты. Похвально это да. Жбан нарекаю тебя! — и Учитель щелкнул оторопевшего орка своим дрыном по лбу. — Ну-ка, поведай нам Жбан, это в телеге что на?
В телеге лежала деревянная колода охватом более сажени.
— Ну, это, — потер лоб свежее принятый ученик, — алтарь!
— Алтарь? — переспросил Учитель
— Ага, в подарок! И он гораздо больше, чем у Культа Сына Маминой Подруги. — гордо объявил Жбан.
Учитель сурово взглянул на своих учеников:
— Алтарь установим где на?
Ученики поочередно начали предлагать — на берегу озера, в восточном углу Ашрама, в южном углу Ашрама, в центре Ашрама, перед Ашрамом…
Учитель их молча слушал и мрачнел…
Наконец, самый смелый ученик, решился:
— Учитель, а на кой хрен нам Алтарь?
Ему тут же прилетело дрыном по лбу:
— Все существует лишь для, чтобы познали Путь вы! Что ж, медитаций должно ваше сознание очистить. — Учитель ткнул своим дрыном в центре Ашрама. — Яму копать здесь всем вам, отсюда и до заката!

* * *
К полуночи, при свете ламп и дрына Учителя, алтарь был полностью закопан в центре Ашрама на глубине в пару сажений.
— Ну и как же это? — огорченно спросил Учителя новичок Жбан. — Такой Алтарь, охватом в сажень, в две сажени высотой…
— Так это именно есть, — ответил Учитель Дзынь!, — Сажени две высотою, в сажень охватом Алтарь. Ты его видишь?
— Не-а.
— А он есть!
И в это миг Жбан достиг Просветления.