-- Ритуалы, ритуалы...ритуалы разные!
Есь такие ритуалы -- от кровищщи красные...

    Арфиель, бормоча прилипчивый деревенский шлягер, размеренно перемешивала сушёной куриной лапкой кипящее содержимое котелка. Варево, несмотря на преимущественно растительные ингредиенты, было цвета сливового повидла. Но прозрачное. Такое, что было видно, как на дне вылуплялись мелкие перламутровые пузырьки, росли, росли, и достигнув размера жемчужины нехотя, переваливаясь с боку на бок, выбулькивались к поверхности.
    -- Таакк... -- сама себе сказала Эльфа, и, заглянув в свиток, сверилась с рецептом. -- Положили.. закипело...помешали...пора!!

С этими словами она аккуратно, двумя пальчиками, подхватила с блюдечка последний ингредиент -- дохлого комара с красным, наполненным кровью брюшком, и бросила в котелок. Жемчужные пузырьки в панике заметались, а Арфиель уже нараспев вычитывала призывающий текст.

На слове "приди..." на краю котелка возникла маленькая фигурка из пара, очень сильно напоминавшая недавно посетившего деревню некого Хатмара. В руках у него была Чаша -- точная копия той, которую она спрятала в искусственном омуте бассейна с говорящим сомом.
    -- Алаверды! -- сказал маленький гость.
Приняв это заявление за приветствие, Арфиель церемонно кивнула. И вспомнив, что согласно учению Дзынь! рассматривать надо Луну, а не то, что находится ближе её, стала всматриваться в Чашу. И чем больше она это делала, тем больше убеждалась, что ей самой досталась подделка.

    -- Дух Последнего Владельца Чаши, отвечай мне -- где твой хозяин её спрятал?? -- заунывно протянула Африэль, но посетитель не купился.
    -- Во-первых, исходя из рецептуры зелья ответы на вопросы не входят в суть ритуала. Во-вторых, я вообще не уполномочен вести какие-либо беседы. А в-третьих, я вовсе не Дух Последнего Владельца Чаши...Аа-хаа-хааа-хааа--аа...

И с жутким потусторонним хохотом нырнул вместе с чашей в варево, мгновенно рассыпавшись на перламутровые блёстки.

14.
Учение Дзынь! Ашрам рядом с городом Энск.

    Ученики стояли во дворе Ашрама аккуратными строем в шесть шеренг. Из строя вышел гоблин Укроп, подошел к Учителю Дзынь!, отвесил поклон:
    — Учитель! Позволь нам увековечить твой образ для грядущих веков. Мы хотим отлить твою статую из чистого золота и поставить в Ашраме. Это будет памятник достойный твоего величия.
    Учитель Дзынь! отрицательно покачал головой и ласково улыбнулся своей не доброй улыбкой. Он прекрасно помнил какие забавные шутки он проделывал с разными статуями в дни своей мятежной юности… А еще есть, мать их, голуби…

* * *
    Дварф долго мучился этим вопросом, даже не спал пару дней и все таки принял решение. Срочный отъезд из города. Чаша на столько глубоко въелась в его сознание после ритуала Эльсихоры, что медлить было нельзя. Вместе с ним поехали Барбос и Сия, как новая слуга Второго. В городе осталась лишь одна одинешенька Эльсихора, которой до Чаши Мощи не было никакого дела. Первый, которому нужна была Чаша в подарок своему сыну, одобрил это действо, да и Чаша уже ему не нужна была. С северных земель ему доставили большой волшебный бочонок, в котором каждое утро появлялся высшего качества эль. Именно этот бочонок он и подарил сыну на день рождение. Все причитающиеся деньги трактирщику за постой и еду были заплачены. Лусий еще раз оплакан. В путь. Назад к умеренной и спокойной жизни.

    Сах’Киаран, когда искал ответов на сложные вопросы, медитировал. И в медитации ему порой являлась воля Восьми…
Открыв глаза, он очутился не в уютном “Залатанном плаще”, а в какой-то иллюзии.
Мир вокруг был реалистичен: солнце, небо, плещется широкая полноводная река, под ногами — земля, дует ветер… Но… Ни единого растения, ни единого животного вокруг. Лишь камни и земля. Вдруг в шуме ветра Сах’Киаран услышал голос.
— Мы — это воздух, вода, земля, огонь. Мы пришли, когда Пандора только рождалась, и пребудем во веки веков…
Эльф только и смог, что прошептать имена Старших богов.
— Верно, так вы нас зовёте. Но слушай далее. Мы неизменны, постоянны, хоть и кажется переменчивыми. А вслед за нами пришла первая из Младших — Лиллая, и принесла жизнь.
    Иллюзия вокруг стала наполняться растениями, птицами. В реке плеснула хвостом рыбина.
— Она дала жизнь всем разумным расам, и тогда появились Гносеус, Петрицикус и Митаар. Быстрые, изменчивые, они скорее приобрели ваши черты сами, чем передали свои вам… А потом, спустя, быть может, сотни лет, а может, тысячелетия, Младшие были забыты. Прежде, чем это случилось, Гносеус и Петрицикус создали множество артефактов и спрятали от любопытных глаз. Но один из них недавно был найден, и лучше бы он попал в достойные руки… Ступай, найди Чашу. И завладей ею…
    Сах’Киаран вдруг очнулся. Он всё же был в “Залатанном плаще”. Но увиденное по-прежнему стояло перед глазами. Восемь дают цель, иногда вознаграждают средством. Вот и теперь…
    В любом случае, Чаша должна излучать магию, а значит, её можно найти ритуальным заклинанием. Эльф развёл в камине своей комнаты пламя, бросил в него каменную руну с октограммой, щепотку особого красного порошка, сел на стул и стал вглядываться в пламя. Вдруг в огне появился чёткий образ Чаши, потом она из фантомного образа стала чуть ли не материальной: протяни руку и возьми. Сах’Киаран потянулся рукою к пламени, но дварфийский бас Мурадёра, из-за двери предлагавший отметить победу Вестника бочонком славного эля, рассеял образ, заставил пламя задрожать. "Сейчас иду, без меня не пить!", — выкрикнул эльф.
    Зато стало ясно, где эта чаша есть. Скоро Мурадёру, Лас'Ашео и Сах'Киарану придётся поработать...

            * * * XV * * *

    В тишине убежища Культа раздался громкий стук. Стучали по стене, похоже кто-то заглянул в гости, но, в отсутствие двери, стучал по чему придётся.
— Есть кто-нибудь живой?! — прикрикнул дварф.
    Встречать гостя вышел сам Мастер.
— Ну я есть живой. С чем пожаловали? — вежливости эльф не проявил, потому что гостями у них были только другие культисты, желающие выкрасть Чашу Мощи.
— С подарком. Один господин, назвался он Господином Фаро, прислал Вам полдюжины стульев ручной работы и велел передать, что больше не станет мешать Вашему делу. А стулья — это знак внимания, как он сказал: "А то люди мои, пока в карты играли на холодном каменном полу, отморозили себе задницы и другие, не менее важные, органы".
    Хатмар понял от кого это послание и даже слегка улыбнулся.
— Ну заносите подарок, и милости прошу во свояси.
Мебель — это, конечно, хорошо, подумал Хатмар. Тем более, что в подарок. Но большим подарком Судьбы было то, что один из Культов-соперников отказался от претензий на артефакт.

Арфиель от досады шлёпнула со всей силы по зелью куриной лапкой.
Ну и как понимать это издевательство? Варила, варила -- и что теперь? Куда прийти? Как взять Чашу??

Вдруг в шуме ветра ей послышался голос. Далёкий-далёкий, как будто предназначался вовсе не ей, а она взяла и подслушала. "Ступай, найди Чашу. И завладей ею…"
-- Вот ведь! -- Арфиель пнула ногой котелок, зелье радостно расплескалось по земле.

Эльфийка развернулась и ушла. Как ни в чём ни бывало.

15.
Учение Дзынь! Ашрам рядом с городом Энск.

— Учитель! — Ученик дварф Крот изобразил поклон, — Тут, к вам пришел какой-то эльф, говорит, что он величайший художник современности Микелелеонардо Ван Кикассо Старший.
— Зови. — Ответил Учитель Дзынь!.

* * *
— Приветствую! Я Микелелеонардо Ван Кикассо Старший! — Представился эльф.
— Величайший художник? — уточнил Учитель Дзынь!.
— Я рад, что вам известно о моем творчестве.
— Даже Кроту известно это уже. А это в руке что у вас квадратное там?
— Я хочу предложить вам приобрести мою картину. Во-первых, это гениальное полотно отражает ваше учение, а во вторых мои работы — ценятся на вес золота и являются прекрасным вложением денег.
— Взглянуть желаю вначале я на. — Ответил Учитель Дзынь!.
Эльф быстро развернул сверток и поставил перед Учителем свою картину.
Учитель задумчиво разглядывал и молчал.
Пауза затянулась.
— Я художник, я так вижу… — изрек эльф.
— Сущее все связано есть, — вздохнул Учитель Дзынь!, — но лингам отражает не Дзынь, а лингам…
— Это не лингам! — вспыхнул эльф — это символ указующий вверх и отражающий вечное стремление к…
— Жбана сюда! — рявкнул Учитель, и ученик Крот резво метнулся к тренировочному залу.

* * *
— Звали Учитель? — поклонился ученик орк Жбан.
Учитель сурово посмотрел на него и ткнул пальцем в холст.
— Это не я! — твердо сказал Жбан, — я такой хренью больше не балуюсь. Могу разыскать того хулигана, который здесь лингам нарисовал.
— Да вы ничего не смыслите в высоком искусстве! — взвизгнул оскорбленный художник.
Учитель Дзынь ласково улыбнулся своей не доброй улыбкой:
— Жбан, тушь и флейц сюда!

* * *
Учитель Дзынь!, довольно улыбнулся, бросил флейц и строго посмотрел на эльфа:
— Постигнувший Дзынь! смыслит во всем.
Величайший художник современности Микелелеонардо Ван Кикассо Старший остолбенело смотрел на свой холст — теперь на нем был изображен просто черный квадрат и больше ничего.

    -- Нет. нет и нет!!! -- исступлённо кричал дедко Хвелий, яростно топая ногами. -- Ишш што удумал!! Не пущщу!!
    Лицом он сделался совсем красным, бородёнка растрепалась, а седые кудряшки волос вокруг лысины взбились одуванчиковым пухом, норовя разлететься прочь от Хвелиевого гнева. Макас же только с ноги на ногу переминался, не решаясь и слово сказать -- опасался, что дедка удар хватит.

    -- Я тя руне на что учил? Чтоб ты башку свою бестолковую под удар подставил? Нее-е!! Неа выйдет!!
    Макас покосился в сторону. Арфиель с невозмутимым видом перетирала в ступке сухие травы для очередного зелья, но уши с зелёными кисточками предательски топорщились в направлении дедковых криков.

    -- Ты - смертный. И судьбу свою смертную изжить должон! Бабу завести, детишек. Вырастить! А потом уж упокоиться -- зная, что и предназначенное исполнил, и в посмертии память о себе не изгадишь. А ты???
    Из бассейна вынырнула любопытная сомовья башка, даже уже и не пытаясь хоть для вида скрыть, что подслушивает. Даже кобольд, обитание которого уже не для кого не было тайной, вылез из укрытия поглазеть на представление.

    -- Я те вот что скажу -- и хошь обижайся потом, хошь нет: Ейлеславка с измальства ишшо по Первославке сохла. И жизь свою йони сами свою избрали -- и Первославка, что в Герои подался, и Ейлька -- что за ним певуньей бегала, а потом в йель обратилась. А ты тут ни с какого боку всегда был.А была б йона щас жива -- думаешь, не побежала бы за йим сызнова?

    Макас беспокойно затоптался -- сом-белорыбица и кобольд дружно кивали в такт дедковым словам, Арфиелька ступку толочь забыла и пялилась ехидно.
    -- Йех... девок бы сюда нагнать...йех... Был бы я щас помоложе... -- гнев дедки сдулся, сменившись досадой и горечью. На которые возразить Макасу было нечего -- да и не больно-то и хотелось.

    -- А ну-ка, что за клеймо-то вы ладите? -- спросила вдруг Арфиелька.
    Макас хотел возразить, мол, нет никакого клейма -- тайна же вроде как. Но скисший Хвелий уже задрал свою штанину. Ну тогда уж и Макас -- тоже.
Эльфийка внимательно изучила завитушки выжженой руны, сравнила обе и выдала:
    -- Дедко, а его ж руна не сработает!
    -- Как так? -- изумился Хвелий, -- вона ж точно срисована!
    -- Ну срисована-то да... Но ты ж говоришь -- йеля... А ты, Макас, часом никакие вещички йелины не брал? -- уличающе прищурилась Арфиель.
Макас покраснел.
    -- Вот! -- торжествующе глянула на Хвелия эльфа. -- Видишь? Йельвьева Заморочь на нём! Надо было сперва её снять, а потом уж клеймить!

Сом-белорыбица и кобольд переглянулись и снова дружно закивали.
    -- А что ж теперь делать-то? -- заговорил, наконец, Макас.
    -- А делать... -- Арфиель довольно прищурилась, но тут же спохватилась, и деловито добавила: -- Значит так...

    В темноте подземного хода готовилась операция “Ч”. Сах’Киаран, нацепивший на голову хундсгугель, заканчивал изготовление особого зелья. Мурадёр неторопливо постукивал пальцами по внушительному бочонку с элем, а Лас’Ашео игрался колбой с дымным эликсиром.
    Наконец, Сах’Киаран, опустив забрало, добавил последний ингредиент. Ничего не взорвалось, однако аромат, исходивший от зелья, был своеобразен.
— Ну, готово.
— И что это за гадость такая? Отрава? Снотворное?, — едко спросил Лас’Ашео.
— Вытрезвительное зелье. Три минуты и трезв как стёклышко.
— И зачем тогда пить эль?, — обиженно спросил Мурадёр.
— Для правдоподобия. Ладно, начинаем операцию. Лас’Ашео, обеспечишь отступление. До цели четыре минуты. Песню запевай!
    Мурадёр в шлеме с рогами и с бутафорской секирой за спиной начал катить бочонок, а рядом пошёл Сах’Киаран. Лас’Ашео старался держаться в тридцати шагах от них. Если всё пройдёт хорошо, ему ничего не придётся предпринимать.
По подземелью начали разноситься песни, добротно исполняемые дварфо-эльфийским дуэтом.
***
    “Стой! Кто идёт?”, — выкрикнул ревнитель Всежир в темноту,пытаясь перекричать песню “Хорошо живёт на свете Старый Дух”, оттуда раздающуюся. В наступившей тишине послышалось качение бочонка, и приглушенный чем-то эльфийский голос ответил: “Мы несём миру добро и эль!”, а дварфийский сиплый добавил: “Ты что, нас, ик, не-не-не уважжаешь?”
— Эй, незнакомец, дай нам чаши, и мы угостим тебя отменным элем! И сами выпьем!
    На свет вышли эльф в странном шлеме и дварф в шлеме, закрывающем пол-лица, с оленьими рогами в треть роста самого дварфа. а самое важное, дварф катил бочонок, в котором соблазнительно плескался эль. Поскольку мастера Хатмара и остальных в резиденции не было, Всежир решил, что вреда от незнакомцев не будет, и радушно их принял. Тут же нашлись и кружки. Пока Мурадёр старательно пытался перепить Всежира, искусно не давая тому расслабляться и создавая иллюзию, что сам он может проиграть, Сах’Киаран обшаривал всё вокруг в поисках истинной Чаши Мощи.
     Чаш было много. Слишком много. Некоторые давали тихий магический фон. Но настоящей нигде не было. Эльф вернулся к Всежиру и Мурадёру. Всежир уже спал, а Мурадёр что-то невнятно бубнил. Сах’Киаран вылил в рот Мурадёра полный пузырёк вытрезвительного зелья, и тот быстро пришёл в себя.
— Хватай бочонок и уходим. Чаша здесь спрятана слишком хорошо, за два часа я смог бы найти, но чувствую, что сюда кто-то вернётся с минуты на минуту.
— Усё будет сделано, лишь бы больше не пить это зелье. Гадость!
    Неудачливые чашекрады скрылись в сети подземных тоннелей. Операция “Ч” провалилась.

            * * * XVI * * *

— Хатмар, мы должны передвинуть алтарь!
— Минкани, твои просьбы, в последнее время, вызывают у меня опасения за твой рассудок. С какой стати?
— Ближайший квинт Луна будет находиться в созвездии Бхута, и если мы поставим алтарь на одну линию с его альфа-звездой, то при прохождении луны между ними, Чаша получит колоссальный приток энергии! — гоблинша размахивала перед лицом Мастера звездной картой.
— И на кой нам эта энергия? Мы до сих пор не знаем, как Чашу использовать. К тому же, Чаша на алтаре не стоит никогда и слава Тому-Которого-Нет, что это так — сегодня вон Всежир так надрался на посту, что, пока он спал, можно было не только Чашу, но и сам постамент упереть, который ты как раз подвинуть хочешь. Оставь эту каменюку в покое.
— Но Хатмар...
— Ни слова больше! Череде потаканий твоим капризам пришёл конец. Эта просьба не оправданна и трудозатратна. Пожалей Тугала, в конце концов, он ж не конструкт тебе, а вполне живой и устающий идиот. Ты ж ведь опять его припрячь собиралась?
— Ага, — грустно ответила гоблинша и ушла назад к себе.

16.
Учение Дзынь! Ашрам рядом с городом Энск.

— Ты руны на граните вырезать сумеешь? — спросил ученик гоблин Укроп ученика дварфа Крота.
Дварф смерил Укропа насмешливым взглядом:
— Фигня вопрос…
— Так можешь?
Крот извлек из кармана скарпель и помахал им перед носом гоблина.
— Ну, тогда пошли!

* * *
Перед воротами в Ашрам стояла гранитная глыба с одной отполированной стороной.
— Это Жбан где-то добыл. — пояснил Уроп.
— Места знать надо. — солидно сказал орк Жбан.
— Так что тут вырезать надо? — спросил Крот.
— Ну, ты и тормоз… Название Ашрама «Дзынь!»
— Это легко. — дварф достал мелок и начал рисовать руны.
— Ты что городишь? — удивился гоблин
— А что?
— Ты зачем пишешь на дварфском?
— И чего? — Не понял дварф.
— Пиши на гоблинском.
— А с хрена ли?
— Верно, с хрена ли, — согласился с ним Жбан, — пиши по оркски.
— Это почему? — окрысился Укроп.
— А по кочану! — продемонстрировал кулак орк.
— Вы оба неправы! — вмешался эльф Лютик, — надо писать на великом и поэтичном эльфийском…
— Да пошел ты со своим эльфийским! — раздалось в ответ в три голоса, — Кто ваши закорючки разберет!
— А может быть, надо писать по людски? — задумался Крот, — Учитель Дзынь!, как никак, человек…
— А может быть, спросим Учителя? — забеспокоился Жбан.

* * *
Учитель нагнулся и сложил две палочки крестом, и две палочки углом:
— Что это?
— Руны «Х» и «У»…
— В головах у вас ХУ... Слова условность это. В мире иллюзий живете, умом вашим созданных. В природе нет никаких рун, ветки сломанные лежат здесь!
— Так что нам написа… — начал было эльф Лютик, но осознал и заткнулся.
Учитель Дзынь!, ласково им улыбнулся своей не доброй улыбкой, бросил на землю медный котелок и удалился, помахивая своим дрыном.

* * *
Долго медитировали ученики на медный котелок и гранитную глыбу, а потом на Укроп достиг Просветления…


---------------------------------------------------------------------

— А пристало ли приличной девице строить самолично разные Капища и прочие архитектурные формы, или должна смиренно довольствоваться уготованной ей традициями участью? — Спросила эльфийка Арфиель Учителя Дзынь!.
— Каждый жизнь свою проводит, задыхаясь от бега, но для чего не знает он. Кажется ему, что у него цель есть для. Но там нет ничего. Только то «Я», которое смертный не выдумал себе сам, и есть на самом деле он. — Ответил Учитель Дзинь!

            * * * XVII * * *

    В снятой специально для этого дела студии проходили слушания в Хоровой ансамбль "Чаечка". Мастер Хатмар решил, что не помешает Культу завербовать кого-нибудь в Энске. Конкурсантов набежало немного, ведь весь город недавно слышал их выступление, а лидер культистов поставил одно особенное условие: претендент на место к хоре должен непременно уметь зловеще смеяться. Сам Хатмар так не умел, но уж очень ему хотелось видеть, а вернее слышать, такого человека в Культе. Управились за пару часов, прослушали всех, и теперь в тесном Культовом кругу совещались:
— Ну а вот четвёртый номер Вам как, Мастер? Большой статный орк...
— Нет, не то. Он словно рыгает, а не смеётся, — эльф подошёл к бредовому отбору со всей серьёзностью.
— А номер шесть? Хорошо ж смеялся.
— Согласен, хорошо. Но в ужас бросает не от смеха его, а от внешнего вида. Ему бы к некромантам, им бы кишки вместо шарфа, думаю, понравились.
— А девятый?
— Девятой как раз наоборот — похож на ребёнка из песочницы. Не внушает. У нас вон Канарей даже больше похож на культиста, чем этот.
— Меня Дроздт зовут, — снова обиженно отозвался новичок.
— Ой, ну только не начинай снова...
— Хатмар, — перебила его Минкани, пока тот не сказал ещё чего обидного, — ну а последний как тебе? Уважаемый в городе человек, между прочим.
— Да что ты? И как звать?
— Пан Смеян Бугагашин. Обеспеченный господин. Мог бы и финансово Культ проспонсировать.
— Имечко, то что надо. Смеялся знатно, меня даже дрожь пробила сначала. Но — тоже нет.
— Почему?! — в один голос спросили остальные.
— ПЕТЬ не умеет.
— Ну и пускай не поёт, зато смех-то тот, что тебе нужен, — продолжила Хранитель.
Но Хатмар уже встал из-за своего почётного места Председателя комиссии по отбору смеющихся, показывая тем самым, что никого не выбирает.
— Понимаешь ли, я не собираюсь пренебрегать ценностями Культа, только ради смеха. Нет у нас острой необходимости в новых послушниках.
— А-ааааа! А я думала, что мы здесь только поэтому и собрались. Ради Смеха...

— Ну и каков план на сегодня?
— Терпение, Лас’Ашео, иногда лучший ход — ожидать действий соперника.
— И мы будем сидеть и ждать? Не по душе мне это. Вот пойду и заберу у них чашу, или я не Мурадёр Трёхсотфунтовый!
— По душе, или не по душе, мы не можем просто взять, ввалиться и всё там перетряхнуть. Основной части Культа Восьми не до Чаши, они занимаются Энском. А нам остаётся лишь ждать, готовиться и надеяться на благословение Восьми….

17.
Учение Дзынь! Ашрам рядом с городом Энск.

    Учитель Дзынь! Сидел в своей избушке и медитировал. Перед его внутренним взором представлялась широкая река под высоким звездным небом. Он чувствовал полное спокойствие и умиротворение. А по водам реки неторопливо плыли трупы его врагов. Они степенно покачивались на легких волнах, некоторые с «не совместимыми с», другие «с особым цинизмом», тихие, безобидные, всех видов и мастей. Учитель почувствовал полное единение со Вселенной…
    И тут в небе появилась летящая голая девица, нахально сверкающая всеми своими формами и прелестями. Следом за ней прилетела еще одна… а за ними голые бабы потянулись прямо таки журавлиным клином и заполнили собой все небо… Внутренняя гармония Учителя Дзынь! нарушилась и он прервал медитацию.

* * *
    Учитель Дзын! вышел из своей избушке и заглянул за угол. Там, прислонившись спиной к стене, сидел и медитировал его ученик орк Жбан. «Такую, мля, медитацию испортил», грустно подумал Учитель, но не огрел орка дрыном, а только печально улыбнулся.
    Он вышел за ворота Ашрама и направился по дороге в Энск.
    Учитель был мудр и всегда ощущал себя в мироздание и мироздание в себе. Здесь и сейчас Путь вел его в резиденцию Поклонниц Пурпурного Пламени.

-- ...сначала я варю зелье, -- деловито зашептала Арфиель, -- ты его выпиваешь и высвобождается твоё «Я», которое ты не выдумал, а оно на самом деле есть ты...
-- Это как? -- Почесал репу Макас, -- буянить буду?
-- Ну...это как получится, конечно, -- протянула эльфийка и оценивающе оглядела парня. -- Но ты, думаю, вряд ли.

Это она напрасно так думала. Это с виду Макас тихий да покладистый. Конечно, и зелья бывают разные, но спросил-то Макас не с пустого -- прецеденты разные были.
Дедко Хвелий опасения его, видимо, разделял.
-- Ты, Макаська, не бойсь -- я те, перед тем, как зелье пить, руки-то свяжу... и ноги, для верности. Ну и пригляжу потом, если что... А ты, Арфия, излагай яснее. А то ежели поймёт что не так -- кабы опосля жалеть не пришлося.

--...а потом пойдёшь в город...
--...Дедкоо??
--...да развяжу ноги-то!

-- ...и если ты уже на самом деле стал изначальной сутью...
--...говори яснее! Дедко, это что?
--...не перебивай, дай дослушать...

--...найдёшь храм с пурпурными занавесками...
--...Дедко, красные??
--...не шибко... виолентовые йоны... кхм... с тобой иттить придётся...

-- ...сочти их! И число запомни...
--...Дедко, я ж считаю на пальцах токо...
--...да уж понял! Руки развяжу. Што ж я , зверь, што ли...

-- Ну и мне его скажешь.
-- Так и всё что ль?? -- возмутился Макас. -- Ради этого в город тащиться? Все дела побросать, ноги топтать -- и всё за-ради занавесок?
-- Ты, Макаська, не ерепенься! Делай, што говорят! А коль тебе задания мало -- так я тебе ещщо подкину! Вот, для зачину -- верёвки тащщи...