Ведя поединок с неупокоенным
болото, окрестности Инд-Дирны

...а странные мысли тоже не приходят в голову просто так.
Маджи продолжал грести, а приставучей нежити меньше не становилось. Более того, в плотной, шевелящейся массе дварфо стал различать не только гоблинские тела. Когда же в одном из них разглядел он эльфа, Маджи понял вдруг, отчего помянул Лэстера – ассоциация.
«Не просто ассоциация...» – промелькнула у него в голове мысль, – «Ты всегда интуитивно ощущал превосходство эльфийской расы. Но куцый твой умишко мало встречал великих эльфов, а потому своё восхищение и готовность к поклонению ты связал с единственно хорошо знакомым тебе»

Мысль эта тут же показалась дварфо какой-то неправильной и ...гнилой. Настолько дикой, что самому дварфо принадлежать никак не могла.
И тут же, в уме его прозвучал смех – хриплый, неприятный.
За бортом же тем временем продолжало тесниться безмолвное кольцо неупокоенных.
«Эльстер, приносящий удачу… Когда-то здесь было лихое местечко! Да и гоблины, наводя свои мирные порядки, не слишком церемонились. За благополучие всегда кто-то должен расплатиться» – проникновенно вещал гнилой голос. – «А ты, герой, готов заплатить свою цену? Назови своё имя...»

Дварфо внимательно осматривался, пытаясь вычислить в толпе нежити того, кто незванным гостем вторгался в его мысли. Однако бесстрастные мёртвые лица были одинаково невыразительны и безучастны.
«Кажется это приключение должно быть весёлым? Не получилось? Эй вы, головешки болотные, слышите?? Герой в печали -- а ну-ка станцуйте!!»
Мумии закачались, затряслись, нелепо взмахивая руками и усердно утаптывая ногами болото.
«Ну и как? Всё ещё не весело? Не нравится?? Герою больше нравятся пляски гоблинских девчонок в красных юбках?? Скажи, что она тебе обещала?? Спасение?? Так иди же -– тебя мы не держим. Ты ведь, если разобраться, живой-то только с виду. Сколько раз ты умирал, а, герой? Помнишь? Мы не тронем тебя, проходи… дай мне настоящих живых! Тех, что идут с тобой. Отдай их. Всё равно они смертны – днём раньше, днём позже…»

Маджи невольно посмотрел на своих спутников. Они не могли слышать мысли, но, видимо интуиция подсказывала им что-то, некую опасную близость той грани, где решается их участь: олень настороженно заложил уши, Туарег же, глубоко задумавшись, смотрел в оцепенении в одну точку, и взгляд его был туманный и мутный. Дварфо проследил в этом направлении -- эльф!!! Тот же самый эльф стоял перед носом шняга, опираясь на резной тёмного дерева посох. И нет, не стоял! Не шевелясь, он тем не менее двигался, оставаясь всё время на полшага впереди.

«Колдунство великое раскинуто, ждёт тебя» – на этот раз это был голос старой гадалки-гоблинки, твердящей когда-то при расставании о силе чудесной дурного слова.
Его-то, смачно и от души, Маджи тут же и изрёк. Айхо, олень северный, встрепенувшись, резко рванул в сторону, точно пытаясь выскочить из шняга. Эльф, метнулся к нему, на ходу вскидывая посох. Сильный удар веслом пришёлся ровно посередине – резной обломок, крутясь, отлетел в сторону.

Вой, тоскливый, оглушающий, бичом пролетел над болотом.
Мертвецы замерли и медленно осели в воду. Эльф, уцепившись за борт костлявой рукой, судорожно тянулся другой к сидящему, всё так же неподвижно, Туарегу.
Маджи ещё раз взмахнул веслом...
Шняк, облегчённо качнув бортом, заложил вираж, колдунатор весело чихнул и энергично зачавкал, выравнивая ход. Впереди, среди редких стволов, замаячил Инд-Дирнский тракт.

В благополучное гоблинское поселение, высокой организацией и дисциплиной решительно превращённое в «относительно культурное место», решили не заходить, и по потрёпанной грунтовке пошли на запад.

Южные джунги
Просека

    Лист плотной бумаги, исписанный ровным почерком:
    Шимшон еще раз перечитал написанный им приказ, убедился что чернила просохли, сложил бумагу и отдал Редьке:
— Передашь Жабу и Допельту. — плотно завернул крышечку чернильницы, убрал вместе с пером в кошелек. — Ты старший. Дождетесь и убедитесь, что мы вошли на пристань и возвращайтесь к кораблю. За нами не соваться, что бы не произошло. Запрещаю.
— Понял, — ответил Редька, — а кто с тобой?
— Фаня.
Маленький некромаг отчетливо поежился:
— Ваша мигость, а если там и в самом деле чума? Или что похуже?
— Именно, что похуже. Вот и разберемся.
— Ваша мигость, вот вы безсмегтный Гегой, а я совсем не гегой, не бесмегтный и не боевой маг, и даже не ополченец…
— Умный, умный, а дурак! — Хохотнул Вжух, — да ты из нас самый неубиваемый.
Фаня недоуменно на него посмотрел.
— Вот, ведь чудик, — продолжил шаман, — ты же спутник Героя, а спутники Героя практически бессмертны, если угодны Герою и его Хранителю.
— Я спутник Героя? — удивился Фаня.
— А кто же еще? Вы пойдете вместе-вдвоем. Значит, ты его спутник.
— Фаня, может быть, тебе нужно официальное посвящение в спутники? — поинтересовался Шимшон, — или моего слова будет достаточно?
— А что, есть такое посвящение? — оживился Фаня.
— Есть, но я бы не советовал. — Оскалился Вжух.
— А почему?
— Тебе будет знамение, а Он, — шаман ткнул пальцем в небо, — не любит сомневающихся, и не предсказуем. Дождь из лягушек, не опаляющий огонь с небес, штаны, превратившиеся в золотые…
— Мгновенное исцеление перелома ноги, — продолжил Тень, — вначале, конечно, перелом… Вознесение под облака, падение и чудесное спасение в футе от земли…
— Ваша мигость! Ни у кого в этом мире, нет ни магейшего основания, сомневаться в вашем слове!
Шимшон выпрямился во весь рост и поднял правую руку:
— Объявляю тебя, некромага Фаню из Сольвейга, своим спутником. Обещаю, что сделаю все возможное и невозможное, что бы ты вернулся в Сольвейг живым и здоровым. Ты готов?
— Готов, ваша мигость!
— Шлем застегни. Ну, двинули. — Лязгнув латами, Шимшон спрыгнул на землю, взвалил на плечо объемистый тюк, — Удачи, парни!
— Удачи, нойон!
Герой и некромаг зашагали по просеке к виднеющейся в дали вышке.

Знакомится с очередным дварфом
Таверна ''У Тракта''

- И мне возьми тогда! - бодро окликнул Болеслав Брюнгильду и покорно расписался на форзаце одной из книг рунного волшебника. - А то что ж, ты одна пить будешь, а я тут стоять. А потом пойдем.
Обратившийся к герою маг, самый низкий и длиннобородый из всех, сразу улыбнулся, сверкая всеми своими немногочисленными зубами.
- Это хорошо, - затараторил он, - Клянусь Великим Творцом, хорошо. Вот увидят эту книжицу с росписью, авьтогарафом этим самым, все знакомые, да и обзавидуются все. Да даже Альвгерд, старый хрыщ из Гориндора, посмотрит на эту книжицу, да и сдохнет от зависти!
- Все. Я уже иду, Брюнгильда! - крикнул куда-то далеко Болеслав, но его сразу же остановили.
- Ну, постой, постой! У меня еще две книжки есть... А то ж не каждый день ходока видит п
- А это что за девушка у героя? - отозвался другой дварф, с раздвоенной рыжей бородой (в дварфе определенно было что-то кошачье, причем именно от рыжих наглых толстых котов), пока Болеслав, чувствуя себя неловко, делал вид, что эти чародеи ему знакомы. Не отказывать же, а то что потом о нем подумают?
- А не знаю. Спутьник небось. У каждого ж героя по спутьнику есть. – с видом знатока ответил длиннобородый. – Так уж заведено издревле.
- Ну, это уже на самом деле наглость, - рассердился Болеслав.
- Да, да, - провожал его рыжий.
- Ой, это ж тот ходок! – оживился рунный маг, который до того угрюмо смотрел в стол. Чернобородый, с кучей косичек и с усами, взвитыми вверх. – Который этот еще, в газете который!
- Ну, Бьорн… - говорил с некоторым недоумением длиннобородый.
- Да что ты, он самый! А можешь обо мне в газете черкануть? Зовут Бьорн, рунный волшебник по призванью, герой заселения Фронтира… Ну, там сочини со мной ентервю какое-нибудь, да покрасившее.
- Бьорн! Опять позоришь нас.
Болеслав в то время нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Знаете, это хорошо, что есть поклонники, но я лучше пойду. Всего хорошего, - сказал он.

Но не прошел он и двух шагов, как снова послышался голос:
- Болеслав Азарокский! Ты уж извини этого малого, он несмышленый еще, дурак молодой, и ста пятидесяти лет нет.
- Ага, - отозвался Бьорн.
- Прощаю, прощаю, - махал уже рукой герой, провожая настырных поклонников.

- Кстати, Олейв, ты ж спросить Болю хотел… - шушукался с длиннобородым рыжий.
- Ой, я тут с вопросом еще хотел подойти. Вот, значит, есть эль. Я поспорил с… друзьями… - Олейв косо посмотрел на рыжего и черного, - В общем, спорим, какой эль лучше. Азарокский подгорный или Залесский синий?
Ты ж герой, уже лет восемьдесят ходишь, рассуди.

Болеслав закатил глаза.

- Что говоришь, - крикнул Бьорн, - Ясно ж, синий лучше. Он особый, там, алхимия всякая, вкуснее… Заумно придумали. А то весь остальной эль друг на друга похож, а тут забава такая.
- А ну тише ты, болван!

- Болеслав, я тут эль взяла. – прозвучал знакомый голос Брюнгильды.
- Эль, это хорошо! – улыбнулся рыжий.

- А я ж говорю, - взял слово длиннобородый, - что синий это бурда алхимическая, намутили всякой дряни, что и вкуса нормального нет, а он, дурачок малолетний, и ерунду всякую пить рад. Подгорный ж куда качественней, согласись?

Брюнгильда к тому времени уже подошла к столу, держа в руках по кружке эля.
- Здрасьте, ваша светлость, - улыбнулся Бьорн.
- Вы садитесь уж, а то что эль стоя пьете, - протянул рыжий и показал взглядом свободное место на скамейке.
- Да мы уже идти собираемся, - сказал Болеслав голосом, не терпящим возражений.
- А что с подгорным и синим-то? – повторил вопрос Олейв.
- Эль это совсем разный, - отвечал Болеслав, - и сравнивать подгорный и синий все равно, что сравнивать… в общем, неважно что. Тут дама рядом сидит, - кивнул герой на Брюну. – Одно есть эль, я б сказал, классический, ну, там вкус более чистый, нотки всякие там, я в этом не знаток. Другое ж более безделушка, и там уже в оригинальности и необычности всем дело…
- Вот-вот, что безделушка, - вторил герою Олейв. – Делают всякие гадости с благородным напитком, что он синеет потом.

- А я тут… - встрял в заканчивающийся разговор рыжебородый, доставая из торбы бутылку с беловатой мутной жидкостью, - я тут напиток особый припас.
- Мы пойдем.
- Ну… - обиженно и даже оскорблено промычал рыжий.
- Постойте, постойте! – говорил длинный.
- Да я ж вам один глоточек налью! Это ж дело особое, а то эль, эль, а я тут и что получше имею. Сам делал! – с гордостью говорил рыжий. – Из фруктов, вкуснотища какая получилась.
Вы один глоточек каждый сделайте, и идите потом с чистой совестью… А то такое и пропустить, обижаете прямо, Творцом клянусь!

Колония
Резиденция Губернатора

    В резиденции Губернатора… (собственно, на террасе домика чайной фактории) проходил судьбоносный чрезвычайный совет особоуполномоченных… (ну, да, пыхтел самовар, Шимшом поскрипывал креслом-качалкой и внимательно выслушивал путаный рассказ Шмортеса и капитана «Лемуэля» Героя Гро-Вана).
    Где-то, пол самовара спустя, гоблин и орк окончательно выговорились и замолчали, Шимшон немного подождал, поставил свою чашку и начал подводить итоги:
— Итак, вся Колония накрыта колдунским заклятием типа «колпак». Этот «колпак» не позволяет никому и ничему покинуть пределы «колпака», но при этом позволяет свободно извне пройти внутрь «колпака»?
— Именно так! — подтвердил Шмортес, — эффект односторонней непреодолимости.
— Хорошо проверяли? — уточнил Шимшон.
— Да по-всякому, — вздохнул Гро-Ван, — ни конному, ни пешему, ни конструкту не уйти, все топчутся на одном месте и ни на дюйм не сдвигаются. Птицы крыльями машут, и на одном месте зависают… Особо смешно со стрелами, пускаешь стрелу, а она висит в воздухе, а потом просто падает.
— Колдунов среди колонистов искали, допросили?
— Не успели. Их работяги раньше нас нашли и с перепугу грохнули.
— Понятно. И никаких особых происшествий перед возникновением этого «колпака» не приключилось?
— Ровным счетом ничего. И вдруг с утра, бац! И Колония под «колпаком».
— Может, кто-нибудь, какой артефакт нашел?
— Не-е-е-е… народ друг друга так прошманал, просто мама не горюй. Ни одной зацепки. — Отмахнулся Шмортес.
— Ваша мигость, — вмешался Фаня, — чтобы столько времени, да на такой площади, да такое колдунство поддерживать, смертному силенок не хватить, ни с каким артефактом, ни с мешком артефактов, тем более, что надо быть внутри, а не снаружи…
— Значит, Демон?
— Он. — выдохнул Фаня, и зябко поежился.
— Демон, демон, демон… — задумчиво проговорил Шимшон, встал с качалки и склонился над разложенным на столе планом Колонии. — Значит, вот тут границы колпака?
— Ага, — подтвердил Гро-Ван, и поводил пальцем по бумаге, — почти правильный круг.
— А здесь, получается, его центр. — Шимшон ткнул в план пером, — и что тут у нас?
Шмортес взглянул на план:
— Склад.
— Гро-Ван, немедля собирай народ и освобождайте это склад, и все соседние строения тоже освобождайте, сформируй и экипируй команду огнеборцев, запаси побольше бочек с водой, возможны пожары. Фаня, телепотируй Жабу, что тут твориться, пусть известит Совет о ситуации и запросит поставку продовольствия, а то через месяц, два, здесь, кроме чая, жрать будет нечего. Шмортес, быстро сыщи мне какого-нибудь столяра-плотника.
    Посмотрим что это за Демон… или не Демон… или не посмотрим…

Отчаянно борется с похмельем в таверне "У Тракта"
- Ты что, борода плешивая, оглох? - зарычала Брюнгильда превозмогая боль в голове. - Слышишь, героям идти надо, дело у нас срочное. Вот, держи друг.
Брюнгильда сунула Болеславу в руки кружку светлого эля, вторую она залпом осушила сама и грохнула о стол.
- Еще вопросы?
- Но, ведь мы предложить, поболтать, вкусно ведь, - начал мямлить рыжий.
Дварфийка схватила его за бороду и притянула его лицо к своему:
- А почем нам знать, что это безопасно? Вдруг вас нанял кто, чтобы героев напоить, отравить, задержать или того хуже, оборвать связь с Хранителем!!!! Где гарантия, что у тебя там не яд, не дурь какая-нибудь, а вдруг там слезы анчутки? Нет, с первым встречным вот так просто не садятся пить абы что, - она повернулась к товарищу и произнесла голосом не терпящим возражения. - Пей!
Болеслав решил не спорить.
- А если я тебя или твоих друзей еще раз в ближайший год увижу, к праотцам отправлю, БЕЗ БОРОДЫ!!!! - продолжала героиня, а потом, резко изменив интонацию, обратилась к товарищу. - Ну что, друг, пойдем, дела не ждут!

Считая ворон на пути
Южное подбрюшье Пандоры

– Ласточки высоко летают. Дождя не будет.
Голос Туарега, с наслаждением растянувшегося на дне шняка, и подставляющего бледное северное пузо ласковым лучам южного солнца, был полон медлительного блаженства.
Маджи мог бы поспорить, что регулярно проносящиеся над головой птицы вовсе не ласточки, а сапсаны, но спорить не хотелось. К тому же после влажной духоты болот с их мороками вольный свежий ветер лугов навевал на дварфо покой и умиротворение.

Шняк несло на юг. Вахту нёс Олень. Это был верный тактический ход: находясь на борту Айхо специфично реагировал на изменение ландшафта. И когда лежащий, поджав ноги, олень, начал отворачивать морду да глазом косить, словно опасаясь влететь с разгону в стенку, Маджи и впрямь обнаружил на горизонте надвигающиеся частоколом джунгли.
Убрали парус и сменили курс, оставляя лесные дебри по правому борту, и, идя на самом малом ходу к востоку, искали вход в Просеку.
Искали, искали – да, видимо, просмотрели. В южных густых сумерках, что наступили неожиданно быстро, почти ткнулись носом в борт «Роджера».
– Буэнос ночес!! – пробасил, слегка вопросительно, Туарег в темноту.
– Ой… – тоненько неузнаваемо взвизгнул кто-то на шхуне, а через миг с борта свесился фонарь, свет которого обозначил и лицо Доппельта. Выпученные глаза с красными прожилками напряжённо прокатили по вращательной траектории, сканируя шняг и нежданно нагрянувших пришельцев.
-- ...Герой?!
– Н-нну да, – утвердительно кивнул Маджи. И брякнул первое, что пришло на ум, – вы мне писали – я прочёл!
Доппельт почему-то покраснел и пробормотал, запинаясь:
– Так это… писал-то не я… То есть, герой Шимшон наверное…это написал...
А потом заорал басом, призывая избавление от так неудачно начатого диалога:
– Жааб!!
С борта свесилась вторая физиономия. Обведя так же взглядом находящихся на шняке, призванный на подмогу Жаб развил мысль:
– Героев из Анархии велено ожидать, встретить и информировать. Герой Шимшон отбыли по просеке. Способ связи – телепатический. Ближний сеанс – в полночь-полночь. Запасной вариант – выдвинуть сигнальщика. Вход в просеку только для Героев.

Маджи выслушал, закатил глаза, осмысливая, затем кивнул:
– Экипаж шняка, слушай приказ: пришвартоваться около «Роджера», контролировать вход в Просеку, за главного остаётся… гхм… в общем, всем смотреть в оба! В карты не играть, в драки не ввязываться, на деньги не спорить! И вообще – ведите себя прилично. Шняк не запускайте, прогуливайте помаленьку -- чтоб не застаивался. Колдунатор не садите зря… В общем, не скучайте тут, языки иностранные учите. И, главное – за мной не ходить!

Дварфо сошёл на грунт, помахал на прощанье рукой и зашагал по Просеке в темноту.

Колония
Склад

    Дома в Колонии строят совсем не так, как в Республике. Никаких тебе срубов, кирпичной или каменной кладки. Тут используют каркасные конструкции с глинобитным заполнением, мудрено называемые «фахверк». Собрал каркас здания из бревен-жердей (благо деревьев в джунглях в избытке), промежутки заполнил соломой, ветками, листьями, короче, любым мусором, смешанным с песком-глиной, вот и все. Быстро, просто, дешево. Климат в Колонии жаркий, дожди редкие. Простоит. Ремонтировать не сложно — просто замазал дыры глиной.
    Здание склада, разумеется, тоже было фахверковое. Четыре высоких стены, сляпанные из палок и глины, с редкими узкими окошками, перекрытие отсутствует, только поперечные балки, и над всем этим — двухскатная крыша из жердей, листьев, травы, соломы. Склад был совершенно пуст, и посреди этого пустого, темного пространства, прямо на земляном полу, начертана шестнадцати футовая хитросплетенная октаграмма, в ее восьми углах горят толстенные свечи, а в центре стоит массивное, грубое кресло, сколоченное из восьми дюймового бруса.
Напротив этого кресла, вне пределов октограммы, в кресле качалке расположился Герой Шимшон. Он выстукивал на днище медного чайника какую-то мелодию, насвистывал, и в такт всему этому, скрипел качающимся креслом. Рядом с ним, в пол был воткнут длинный лом.
    Совершенно не понятно, сколько времени продолжалось это странное музицирование, но как-то постепенно, само собой, на кресле в центре октограммы материализовалась новая сущность.
Шимшон некоторое время рассматривал пришельца, затем, не переставая стучать в чайник, рассеяно произнес:
— Жаркие нынче стоят погоды, пора бы и дождю случиться, а на небесах ни единого облачка…
Повисла пауза, но сущность отозвалась:
— И ночи какие-то душные, не по сезону… А вы, мессир, фальшивите…
— Не думаю, что вам, милорд, известна сия песенка.
— Да уж известна. Кончаться солдаты, кончиться война. Снова у ограды, в темноте, одна, будешь ты стоять, стоять и ждать...
— Изволили состоять в компании? — заинтересовался Шимшон
— Да нет, как то не довелось. А вы, мессир, на ратном поприще карьеру делаете?
— Не совсем. Позвольте представиться, Шимшон Сольвейгский, бессмертный Герой. — Произнес Шимшон, не вставая с качалки.
— Рад! Искренне рад нашему внезапному знакомству! — обрадовалась сущность, и тоже не встала с кресла, — Барсу Инкомпертус, демон, всегда к услугам вашим.
— А позвольте поинтересоваться, милорд, а к чему вам это все?
— Все это что?
— «Колпак» над нашим поселением. Блокада. Чего вы добиваетесь? — спросил Шимшон
— Экий вы мессир скорый. Это преждевременный разговор. Может быть позже… — отмахнулся Барсу.
— Милорд, так вы категорически отказываетесь, как то объяснить ваши действия?
— Мессир, я же ясно выразился, но повторю и еще раз, по-о-о-зже, всему свое время.
— Ну, как вам будет угодно. — Шимшон отложил чайник, встал с кресла и выпрямился во весь рост. — Было предложено.
    Он неторопливо достал из кошелька и одел на палец правой руки массивный перстень, сжал кулак, направил перстень на демона и громко заговорил на каркающем и шипящем наречии.
— Кресло Прокрустовского, — Барсу постучал по подлокотнику, — Печать Шульмана? — он понимающе посмотрел на перстень. — Да вы, мессир, основательно подготовились. А печать подлинная? А то, знаете ли, весь мир наводнили дешевые гоблинские подделки….
    Шимшон ему не ответил, а продолжил свою странную речь на непонятном языке.
— …но, не буду вам мешать. — Демон замолчал, удобно устроился в кресле, извлек откуда-то костяную пилочку и занялся своими ногтями.
    Герой продолжал шипеть, рычать и каркать, перстень на его пальце светился затейливым светом, но более ничего не происходило. Совсем ничего. Свечи горели. Демон полировал ногти. Наконец, Шимшон замолчал, и устало опустил руку с перстнем.
— Сожалею, мессир, но мне совершенно не понравилось, — Барсу отвлекся от ногтей и ласково посмотрел на Шимшона. — Сплошная читка, все фальшиво. Не верю! Нет, не верю! Надо не играть, а переживать! Вчувстуйтесь в образ, станьте одним целым с текстом, кому нужна эта пустая декламация?… А давайте, вы попробуете еще раз? Более искреннее, более раскованно, с чувством. Проявите, в конце концов, ваш темперамент…
— Темперамент? Ща-з-з-з-з. Проявлю. — Шимшон снял с пальца перстень, сунул его в кошелек, натянул перчатки и взялся за лом…

Думая думу
Просека

Выгоревшая, скучная и совершенно безопасная Просека заканчивалась пригорком, с которого открывался чудесный вид на Колонию. Именно на нём, спиной к Маджи, и, соответственно, лицом к расстилающейся перспективе, восседал собственной персоной герой Болеслав.
– Красиво, верно?? – спросил он, не оборачиваясь.
Маджи подошёл, окинул взглядом окрестности, и уселся рядом.
– Да ничего вроде…
Однако вопрос, а главное, необходимость на него ответить, заставил взглянуть на пейзаж пристальнее – и вот тут он заметил странное: птицы кружили над Колонией. Необычная совершенно стая, в которую сбились и маленькие пичужки, и те, что покрупнее: лесная мелочь, почтовые сапсаны, прибивающиеся повсеместно к поселениям вороны и голуби, хищники, несколько длинноногих болотных птиц, стрижи и ещё множество разных мечущихся птах. Траектории их полётов были явно ограничены, и разномастная крылатая стая металась строго над Колонией.
– Вот и мне нравится, – хохотнул Болеслав, и Маджи подумалось, что спрашивал-то он именно об этом. Дварфо стало слегка не по себе: на самом-то деле было в птичьих метаниях что-то неправильное.
– А ты чего это здесь сидишь? И где остальные? Где герой Шимшон?
– А где ему быть? Заведения инспектирует. Тут же пока он лично порядок не наведёт разве его отпустят? Ну а дел, как назло, поднакопилось, так что это надолго теперь. А я тебя встречаю. Ждал, ждал и, можно сказать, дождался.
– А «Лемуэль»? Что с ним?
– Да ничего. На пристани как стоял, так и стоит.
– С чего тогда тревога-то поднялась? Может с чаем чего-то не то? Неурожай, или саранча?
– Да не волнуйся ты так! Что ему доспеется – растёт себе! Я о другом хотел сказать… Может мы с тобой...это.. из Героев уйдём, а?

К такому повороту событий дварфо был не готов. То есть, конечно, это хорошо, что всё благополучно – и с чаем, и с «Лемуэлем», и заведениями. Но с настроением Болеслава было то-то не так.
– Это ещё зачем? И как ты себе это представляешь? – спросил Маджи, сам в это время принюховаясь и прикидывая, не перебрал ли Болеславка случаем.
– Ну, смотри,– оживился дварф, – начинаем новую жизнь. Имена новые возьмём. Вот, к примеру, я Барсу. Как тебе?
Маджи было никак. То есть совершенно не понятно, зачем это надо было делать. Болеслав прищурился и кивнул.
– Вот ты герой. Бегаешь, воюешь, умираешь. А кому это нужно? Пра-авильно, ты спасаешь мир. А он в это время живёт. Спокойно, красиво и в своё удовольствие. Свою маленькую, одну, но полноценную жизнь. Потому, что умирать – в боли, грязи, сто раз на дню, но каждый раз заново – избрали тебя. И плата за это – одно звание. А что обещанное бессмертие? Когда убивают с утра до вечера, и воскрешаешься лишь для того, чтоб это продолжалось снова и снова – похоже ли это на благо? Или больше на проклятие?

Болеслав говорил вкрадчиво, монотонно выстраивая совершенно неприглядную картину, в которой была своя, неприглядная, кривая логика.
– Хочешь ли ты снова стать простым дварфом, каким ты был до первой своей, геройской, смерти? Свободным, не связанным поручениями, дорогами, письмами, и вечной ответственностью за незнакомых тебе людей?? Всё просто, только скажи: «Я хочу этого, Барсу». И иди на Север.
– А ты?
Болеслав засмеялся.
– Я буду тебя там ждать.
– Так что в Колонии?
– Чума. Помнишь такое? И на этот раз навсегда. Не ходи туда! И я не пойду. – Дварф хитро улыбался, – Потому, что помнишь, кто я теперь?? Барсу!
– Болеславка, Барсу не существует! – твёрдо сказал герой Маджи и уверенно зашагал к Колонии.

Под летящий вдогонку смех.

Колония
Из записей Героя Шимшона

<…>
1. 87 ударов ломом голова-корпус-конечности. Не работает.
2. Гроссмессер. Пошинковал на винегрет. Без толку.
3. Стрелы. 64 шт. Срезни. Гвозди. Вилки. Серпы. ГГГ. Не эффективно.
4. Кинжал. Заутомился тыкать.
5. Бердыш. Нет.
6. Моргенштерн. Не работает.
7. Кастет. Не то.
8. Перевел в партер. 6 удушек. 11 болевых. Не дохнет.
9. Аксиома Флагга: «Нельзя ушибить призрак поленом, но дух полена ушибет призрака». 26 поленьев… Твою ж мать!
10. Очень большое полено…
11. Оглобля…
12. Передок телеги…
13. Телега целиком. Ну ни хрена!!!
14. Хлестал ивовым прутиком. Это я зря.

<…> Не читаемо, заляпано.

26. Огнешар. Двойной огнешар. Огнешар Шнэттеpли. Огнешар Опоясанный Херланга. Огнекуб. Стена огня. Пировзрыв Шлагга. Не эффективно.
27. Заморозка. Заморозка обратная. Сосуль-рапира. Ледостен. Холодопад. Не эффективно.
28. Вонючка обычная. Вонючка-гадючка. Волнючее облако. Ядовитость Буба. Вонекислотная разъедайка. Мать-вонь. Не эффективно.
29. Перекрут посолонь. Перекрут обратный. Перегибокрут спиральный. Злой залом. Перегибозалом разнесенный. Не эфф.
30. Расчленялка горизонтальная. Расчленялка зеркальная. Большое расчленение Рунна. Расчлен послойный. Не эфф.
31. Трамбовка небесная. Трамбовка-давилка. Раздавилка-плющелка. Кувалдометр. Не эфф.
32. Духоотбор. Духотрансформ. Духосдув. Не эфф.
33. Заморозка+Трамбовка. Не эфф.
34. Огнешар+Разрыв+ Огнешар+Разрыв. Не эфф.

Меня навестила Смерть. Сказала: «Дорогой, его нет в моих списках, и никогда не было…»

35. Слепота+Гадовонь разъедайка+Огнекуб. Не эфф.
36. Перегибокрут+Пирозрыв+Кислотовонь. Не эфф.
37. (2/3 Расчлен+Ледостен х 2) х Пировзрыв в квадрате / Вонекислотная разъедайка + Кипежъ. Не эфф.

Хранитель из астрала изрек «Ну нихрена ж себе финтифлюшки….»

38. Духосдув + Трансформ серпентс. Не эфф.
39. Трансформ муридае + Трамбовка. Не эфф.
40. Духосдув + Заморозка + Расчленялка. Не эфф.
41. Выверт + Пировзрыв + Перегибозалом. Не эфф.
42. ....

Смерть всегда права.
Он бессмертен.
Мля.

Глазея на население
Колония.

Чудо с птицами объяснилось легко, но запоздало. «Колдунский колпак» – так назвали это в таверне, куда Маджи зашёл за информацией, глотком чая и чем-нибудь съестным. Здесь же пояснили, что герой Шимшон тоже прибыл, уже некоторое время назад, но в настоящий момент очень сильно занят на полигоне. Тренируясь в чём-то, напоминающем экзорцизм. Или экзекуцию. Во всяком случае убедительно велел не беспокоить.

– Как же вы здесь живёте, под колпаком-то? Тоскливо, небось? – самого-то героя Маджи мысль о том, что покинуть Колонию не получится, привела в некоторое расстройство.
– Да вроде свыклись. А чего? Еда вбегает, чай растёт. Ну и не герои же мы, по Пандоре бегать не привычные – так что как сидели на месте, так и сидим, – пояснил дварфо всё тот же словоохотливый завсегдатай. – Да вот ещё и Халь-Ляяф великий скучать не даёт: что ни день – то представление…
Прислушивающиеся к разговору заусмехались и весьма охотно включились в диалог.

– Точно! Как он появился, так лихо жизнь завертелась… Сперва-то никто его не слушал. А теперь – хают, ругают, говорят, что благожаря ему ходят, как оплёванные, но к полдню все как один сползаются к городской площади – ждут, не получится ли урвать чего, – кивал средних лет мужичок с простым лицом и степенными манерами.
– Так началось-то всё с мелкого! Кто ж знал, что так оно всё разрастётся! – поддакнул краснощёкий рослый парень, видимо из старателей. – Девки всё начали, они и шум подняли…
– Неее… – протянул тот, самый первый собеседник Маджи. – Не девки! Они уж после, сперва-то хомут был! Ну, тогда...помните? Через пару дней, как Колпак-то обнаружили...

Совместными усилиями вспомнили, как оно было. Вначале случилось, что покинуть Колонию не получается никаком образом. Паника поднялась, народ расстроился, в недоумение впал, но потом вроде эмоции стихли, притупились, и жизнь в целом-то продолжилась. Но тут случилось, в один день, в полдень, что на рынке мужик хомут продавал. Желающих купить не было, хотя кричал продавец громко: «Хомут Удачи! Отдам задаром!» Про «задаром»-то на рынке многие кричат, лишь б завлечь кого. Вот и ему никто не верил. Однако, видимо, дурачок всё ж сыскался, что и вправду решил, что так дадут. И ведь точно -- повезло! Но лошадёнка, на которую тот хомут всё-таки надели, понеслась вдруг со всей мочи, словно ополоумела, и со всей дури из-под Колпака-то и выскочила! Там-то уж поутихла, но обратно-то зайти не смогла. Так они с хозяином – тот-то её по следам нашёл – по разные стороны оказались: он выйти не может, а она – вернуться. Вот такая удача досталась! Чистой воды магия.

Разозлившившись, мужик бросился искать продавца. А тот и не скрывался – на следующий же день, опять в полдень, обнаружился на площади. Только добраться до него не получилось: девки затолкали. Он им Подваязки Замужества раздавал, которую, если оденешь, то непременно замуж в три дня выйдешь. Не верили, конечно, но брали: цена-то небольшая, только и надо, что назвать продавца – Халь-Ляяфа – великим. Да язык-то без костей, не убудет.

А потом оказалось, что сбылось. Хорошо ли, плохо ли – получилось по всякому. Но желающих сказать своё слово Халь-Ляяфу, магу великому, увеличилось. Однако тот хоть и был каждый день, и неизменно в полдень, на площади, но желающие поквитаться с ним возможности это сделать не получали – что-нибудь, да мешало.

Девок замужеством недовольных, да их незадачливых мужей, разогнал дождь из мышей. На следующий день весь город тех мышей искал да ловил: Халь-Ляяф объявил, что каждая пойманная живой мышь в руках поймавшего превратится в золотую – но только если успеть до заката. Так и было, и обладатели золотых – в форме грызуна – слитков, наспех радовались и вновь бросались на охоту. Ночью население подводило итоги и до утра кипели страсти. Баланс радости изменил Ключ-всемогуч, открывающий все замки, потом последовали Кристал Прозоривости, Умелая Метла, Меткая Кочерга, за ними -- перемирие после Незатухающего Уголька… Довольно быстро население вошло в ритм, и, подгоняемое азартом, встречало очередной полдень в полной моральной готовности. Конечно же, на площади.

...– Итак, все готовы-ыыы?? Я не вижу ваших руук… Сегодня у нас особый день. К нам присоединился новый герой. Поприветствуйте его… это…встречайте -- дварфо Маа-жииии!! Наш скромный герой не привык быть в центре внимания, но мы-то – мыыы!! – умеем встретить гостя с размахом, и поэтому… Сегодня объявляется праздник, и в колодце, что на этой площади, пока солнце не скроется вместо воды будет вино. Но все вы, конечно, помните -- чтобы чудо получилось нужно сказать магческое слово. Итак, внимание!! На сегодня магическое слово – и это исключительно ради наших друзей-анархистов – слово «Барсу»! Именно это вы должны прокричать, чтобы невозможное стало возможным! Ну как? Все готовы?? Паа-ехалиии!

И Барсу хлопнул в ладоши.
Народ, ополоумев, рванул к колодцу. А вскоре раздались и первые крики. «Бар-су! Бар-су!» – сначала разрозненно, а потом хором, с ритмом и азартом. Сам Барсу – великий Халь-Ляяф – весело подмигнув Маджи, спрыгнул с постамента и мгновенно растворился в вопящей толпе.

Колония
Солнце еще не зашло

    На золотом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич… но нет. Герой, Герой, Герой, не герой и не герой-но-возможно-мастер, сидели на террасе чайной фактории. И крыльцо-то уже было не «золотое» — ввиду последних событий предприятие явно терпело убытки. Но... Круглый стол, самовар, бублики — совещание было в самом разгаре.
    Шимшон с мрачным видом сгибал и разгибал подкову:
— Итак, господа, этот Демон не изгоняем и не убиваем обычными способами. Проверил. Я даже не уверен, что это демон, по крайней мере я никогда не встречал таких демонов и не слышал ни о чем подобном.
— Ты не преувеличиваешь? — засомневался Герой Гро-Ван.
— Демон — не демон… Разве так важно? — Маджи нервно грыз бублик. — Или мы с этим живём, или надо придумать, как жить без него. Может колдунство какое поможет?
— Не поможет. Пока Барсик под своим «колпаком» он по какой-то причине не восприимчив к магии, — включился Фаня. — Да и из магов тут — только я.
— Магия и колдунство — таланты разные, — Маджи не унимался, ему очень не хотелось признавать безвыходность ситуации.
— Методы разные, а результат один. Ну хочешь, сам попробуй, убедись. — отмахнулся Шимшон.
— Я не то, и не другое. А то б давно попробовал… — пробормотал Маджи с явным сожалением.
— Тогда поверь на слово, колдунство-магия-шмагия-дух-шмух тут не срабатывают.
— Силой мы его тоже не возьмём, — расстроился дварфо.
— Не возьмем. Говорю же — он, зараза, бессмертный и неразрушимый, также как и мы.
    В абсолютную бессмертность Маджи не верил. Но не за тем же они собрались в конце-то концов, что дебаты о пустяках устраивать. Нужно было искать вход…
— Могет… это… — снова вклинился в разговор Фаня, краснея от собственной наглости, и, робко отведя глаза в сторону, почти прошептал, — могет.. сделка?
    Шмортес расхохотался:
— Если ты заключил сделку с Демоном, то вначале пересчитай свои пальцы, потом руки-ноги, дальше всех друзей, родственников и соседей, это о-о-о-о-чень древняя мудрость. Никому, начиная с Первого Дня, не удалось заключить сделку с Демоном, и остаться хотя бы «при своих».
— Угу, мир их праху, — согласился Шимшон. — Барсу никогда не пойдет на честную сделку, он обманет...
— Кто сказал пго честную? — почти завопил Фаня. — Пгосто она будет чуть-чуть...
— Говори уж откровенно. — поморщился Шмортес, — надо…
— ...обхитрить. — Закончил дварфо мысль, так и не высказанную вслух Фаней.
— Прекрасная идея! Но, господа, я бы внес небольшое уточнение в предложенную вами концепцию, — Шимшон задумчиво наматывал подкову на палец, — не «обхитрить», а «кинуть как последнего лоха». Тут полумерами не обойтись…
— Да! — рявкнул Шмортес так, что Фаня подпрыгнул. — Мы сделаем это!
— Тогда кто первым кидать будет? — деловито поинтересовался Маджи.
— Кидать? Это еще рановато. Барсика на фук не возьмешь.
— Правильно.— Поддержал Гро-Ван, — Надо его прощупать, поискать слабости…
— Гхм.. тогда кто первым будет щупать? — поправился дварфо.
    Воцарилось молчание. Очень подозрительное, на взгляд Маджи, молчание.
— Может монетку кинем? — робко сказал Фаня, и Маджи понял, что это из жалости.
Бросили монетку. Она не вернулась. На ветер, видимо, бросили.
— Покидались и хватит. — Шимшон посерьезнел. — С Барсу будут играться только бессмертные. Я с ним уже ознакомился. Твой выход, Маджи.

"Шельмовски улыбаясь, Маджи ведёт торг"
Колония

– Может монетку кинем, а, Маджи? – Барсу сидел на завалинке, привалившись спиной к нагретой солнцем за день стенке, и прищурившись, наблюдал, как это самое солнце клонилось к закату.
– Неа…-- Маджи, сидящего рядом, события последних дней выбили из колеи. Но сейчас, глядя на багровое светило, приближающееся к горизонту, думать о плохом не хотелось.
– Если выбирать, ты, конечно, предпочтёшь что-то мелкое, так ведь?
– Ага! – согласно кивнул дварфо.
–...потому, что думаешь, что с этим мелким на раз расправишься? – Барсу сказал это спокойно, почти безразлично.
– Нееет!
Барсу, конечно, был прав. Именно это и планировал Маджи. Он вообще-то хитрить умел плохо, но сейчас это было нужно – и он старался. Однако признавать, что его раскусили с лёту было не солидно.
– Мелкая тварюшка безопасней, – выкручивался дварфо, – суетиться не хочется.
Барсу повёл бровью, но аргумент вроде принял.
– Тогда выбирай: заяц, мышь или муха?
– А сам в кого бы хотел?
– Муха. Мне это как бы ближе.
Дварфо удивлённо взглянул – не смеётся ли? Но нет: Барсу был серьёзен, и – странно! – но как будто искренен.
Дварфо муха устраивала: шлёпнуть её быстро, никакая магия не требуется.

Во взгляде Барсу в последний момент промелькнуло ехидство – и тут же в душу Маджи закралось подозрение…
Был Барсу – и нету! Только жужжание родилось в воздухе, а потом – раз! – и на стену, прямо перед глазами дварфо, уселась муха.
Смачная, с отливающей зеленью спинкой, большой головой, и скребущими друг о дружку, точно дразня, задними лапками.

Мажди замахнулся – а потом едва успел промахнуться, врезав со всей дури рукой об стену: когда муха вдруг невозможным поворотом развернула свою голову, и глянула на Маджи лицом Брюнгильды.

Колония
За столом переговоров

    На выгоревшем пустыре, который еще недавно был складом, теперь был натянут простой двухскатный парусиновый тент. Под тентом располагался новенький большой стол из струганных досок и два стула, по разные стороны стола. На одном стуле сидел Герой Шимшон, на втором восседал Барсу Инкомпертус.
— Знаете ли, мессир, меня очень позабавили ваши напрасные потуги устроит подкопы под край «колпака». — Непринужденно болтал Барсу.
— Ну что вы, милорд, это были не подкопы, а шурфы. Вам слово шурф понятно? С минным делом знакомы? — поинтересовался Шимшин, и продолжил, — благодаря шурфам, я теперь установил, что ваш колдунский «колпак» имеет форму пузыря, или, если по гоблински, «сфероида».
— И что с того?
— Теперь, милорд, я знаю второй способ решения проблемы «колдунство Барсу».
— Может быть, поделитесь вашим открытием?
— Почему бы и нет. Ваш колпак-пузырь является обычной точкой, вывернутой наизнанку и раздутой до данных размеров. Это действительно не доступное нам колдунство. Но простым заклинанием «шерсть внутрь» можно вывернуть его обратно. После этой операции, он опять сократиться до исходных размеров, то есть до точки, и практически перестанет существовать.
— У вас не хватит для этого энергии. — возразил Барсу.
— Внутри пузыря явно не хватает, — согласился Шимшон, — а вот снаружи мы можем доставить сюда любое необходимое количество энергии и магов-шмагов-колдунов-шаманов.
— Допустим, но при схлопывание пузыря в точку, все живое внутри него погибнет.
— Мы воскреснем, чай посадим заново, а смертные — это всего лишь смертные.
— Странные рассуждения для Героя призванного служить добру и помогать…
— Бросьте. Не надо повторять эту чушь, придуманную для глупцов. Герой не есть Добро, Герой не есть Зло, Герой есть Путь. Не Герой создан ради смертных, а смертные созданы ради Героя.
— Но, похоже, вас что-то не устраивает в этом плане?
— Многое, — признал Шимшон, — Очень затратно, мы теряем возможность исследовать ваш «колпак» и его источники энергии, и надо же как то эвакуировать кошек… Поэтому, я склоняюсь к первоначальному варианту.
— Расскажете? Я заинтригован.
— Это совсем просто. Кровожадный Демон Барсу, в своей злобе и лютости уничтожит всех смертных внутри «колпака».
— Я уничтожу? — удивился Барсу.
— Ну не Герои же, — осклабился Шимшон, — Герои, конечно, храбро вступят с озверевшим Барсу в неравный бой, но, увы, так и не смогут спасти смертных… Потом, к примеру, отчаянный дварф, отрубит Барсу палец с волшебным кольцом и Барсу Ужасный развоплотится или потеряет свою силу, или что то типа этого… Как то так мы расскажем об этих событиях и великом подвиге нашего товарища, спасшего от злого Демона весь мир.
— Ну - ну. А как вы, Герои, выберетесь из под «колпака»?
— Как только тут не останется смертных, и станет скучно, нас телепортируют от сюда наши хранители. А вы, милорд, останетесь тут в одиночестве, и будете развлекать сам себя. Вуаля!
— И ваши Хранители допустят такую резню?
— Какая наивность. — Улыбнулся Шимшон. — Каждый герой убил тысячи смертных. Бывало, просто за пару рваных портянок. Уясните себе, Герой и Хранитель — Единосущны, Неслиянны и Нераздельны, а не два разных существа как думают невежды. Но мы бы могли обойтись без резни и всех этих наворотов.
— И что вы хотите предложить? — Заинтересовался Барсу.
— Партия в карты, в Черный Джек. Проигравший уходит из Колонии навсегда.
— Идет! — Расхохотался Демон.
— Тогда клянитесь. Клянусь, в случае проигрыша в эту игру, по первому требованию выигравшего, немедленно, покинуть навсегда территорию Колонии, никогда и ни под каким предлогом не возвращаться, и не приближаться к Колонии ближе, чем на двадцать миль.
— Клянусь! — поднял руку Барсу.
— Отлично. Тасую. Сдвиньте колоду. — И Шимшон сдал ему карту.
— Еще. Еще. Еще. Себе.
— Вскрываемся. — провозгласил Шимшон.
— Двадцать одно.
— Аналогично.
— Сдаю.
— Еще. Еще. Еще. Еще. Все.
— Беру. Беру… Все.
— У меня двадцать одно — Барсу открыл карты.
— А у меня двадцать с половиной, — улыбнулся Шимшон, — шучу, двадцать одно. Может быть, усложним?
— Как насчет покера?
— Прекрасно. Теперь вы сдавайте. — Шимшон протянул Демону колоду.

● ● ●

— Итак, у меня опять червовая Роял Флеш — Шимшон положил на стол пять карт.
— Какое совпадение! — удивился Барсу, — у меня тоже самое! И тоже червовая! В восьмой раз!
— Милорд, такое однообразие мне наскучило.
— Какая жалость. А я было настроился на долгую игру… Но воля ваша. — вздохнул Демон. Он подбросил в небо колоду, карты рассыпались, но потом выстроились в воздухе аккуратным клином и полетели куда то к югу.

Ходит вокруг да около
Колония

Некромансера Фаню дварфо словил за амбаром. Тайно. Словил и прижал к стенке:
– Кто первый сказал слово «сделка»??
Фаня не ответил, но глаза таки отвёл. Вины своей он не понимал, однако вид у дварфо был слегка угрожающий, да и говорил он напористо. Так что на всякий случай Фаня немного испугался.
– Мне нужны детали! Невозможно работать при полном отсутствии информации! Ты её добудешь. Маг ты или не??
Фаня машинально кивнул – несомненно, магом он себя считал. Но подобревшая вмиг рожа дварфо породила подозрения, что Маджи понял его неправильно. Разубеждать забоялся – потом выкрутится как-нибудь…
– Сроку тебе до вечера. Хошь на чём гадай, но узнай, чем на этого Барсу надавить можно. Что он боится, пристрастия, связи, слабые места...ну в общем, ты понял… Общее ж дело делаем…

– .. а игла тая в яйце, а яйцо – в утке, утка – в зайце, заяц – в медведе, медведь – в сундуке, сундук – в джунглях, на дегеве баобабе, что…
– Так, хватит! Погодь, не части… Давай по пунктам. Баобаба... в джунглях... — уже перебор. Ты там нигде не ошибся?
– Точно!! – Фаня смотрел на Маджи честными ясными глазами. – Это ж классика!
На самом-то деле Фаня информацию немного исказил: классика ничего не говорила про конкретного Барсу. Но пусть дварфо помается – зато в процессе хоть от Фани отстанет.

– Эй, Барсу, выходи!! Видал??
И дварфо подсунул ему под нос утиное яйцо. Никакие баобабы в джунглях он не искал, и дичь не ловил, рассудив, что хлопотно оно больно, да и времени отнимет немеряно. Яйцо он вытащил из-под совершенно обычной домашней утки, да у селянки разжился мешочной иглой – ни разу никакой не волшебной. И спрятал ту иглу в рукаве, с самого краю.
– Ага-га, Барсу!! Вот он твой смертный час! В руке у меня!!
Маджи размахивал утиным яйцом и внимательно следил за реакцией противника.
Реакция была удивительнейшая: глаза Барсу выпучились от удивления, он, похоже, остолбенел.
– Дварфо, ты чего?
– Я чего?? Сейчас узнаешь… – и Маджи с артистическими ужимками демонстративно разбил яйцо. Сопутствующая пантомима служила, главным образом, для того, чтоб незаметно извлечь спрятанную иглу – как будто бы из яйца. Получилось отменно, дварфо просто загордился собой. Впечатление портил недоумённый вид Барсу: он наблюдал за дварфо как за больной зверюшкой – отстранённо, изучающе и слегка настороженно.
Дварфо слегка запаниковал, но вида не подал, а предпринял ещё одну попытку:
– Воот она, иголочка-то!! Смотри и трепещи! Ты теперь в моей власти!
Барсу и не дрогнул. Маджи и так, и так вертел иглой – ничего! Пауза затягивалась, пришлось иглу ломать…
– Тебе помочь, дварфо? – участливо спросил Барсу. Игла переламываться совершенно не желала. У Маджи нарастало желание слинять – побыстрее и не слишком заметно.
– Могу поспособствовать, – Барсу словно читал его мысли, – сквозь землю хочешь?
– Ладно, яйцо я подменил… Настоящее-то – ну что из зайца там.. медведя.. – то я спрятал. Мало ли, думаю, вдруг случайность какая… непредвиденная.. -- выкручивался Маджи. – Но теперь-то я и его разобью! И иглу ту, взаправдашнюю, сломаю!
– Ломай, дварфо, ломай…
– Не веришь?? Думаешь, у меня опять игла не та??
– Нет, Маджи, не игла, – вздохнул Барсу. – Способ не тот.

Колония
Ночь. За столом на террасе фактории

    Герой Гро-Ван высказался в смысле, что ромом местного производство можно успешно лечить косоглазие. Герой Шимшон охотно согласился с его выводами и налил еще по полкружки. Чокнулись. Выпили. Гро-Ван выдохнул и зажевал кусок ветчины. Шимшон выдохнул, занюхал кружевным рукавом давно не стиранной шелковой сорочки и предположил, что наличие соленых огурцов могло бы облагородить этот (замысловатое описание неких половых безобразий) горлодер.
    Налили. Чокнулись. Выпили за квашеную капусту. Шмортес, что-то пробурчал, сделал попытку приподнять голову, но снова уткнулся носом в стол и впал в забытье. Герои немедленно выпили, по полной, за его здоровье. Гро-Ван банально высказался о вкусности и полезности Сольвейгской водки «Любава». Шимшон убрал опустевшую бутылку под стол, и ударом ладони в дно выбил пробку из следующей бутылки с ромом.
    Налили. Чокнулись. Выпили за здоровье Любавы. Шимшон весьма поэтично восхитился гармонией между выдающимися формами Любавы и ее выдающимися достижениями в искусстве перегонки и очистки spiritus vinum. Немедленно налили, чокнулись и выпили стоя и с локтя «За прекрасных дам!». Шмортес зашмыгал носом, заскреб пальчиком и вновь затих.
Гро-Ван заявил, что это ром еще злее, чем предыдущий и выдохнул на пламя свечи. Над свечой пахнуло голубым пламенем. Шимшон последовал его примеру и тоже выдохнул огнем. Гро-Ван стал теоретизировать на тему, что и сколько пьет Дракон, если выдыхает огнем на двадцать пять ярдов.
    Налили. Чокнулись. Выпили за здоровье Дракона. Гро-Ван предложил, ради эксперимента, помочиться через свечку, а потом сравнить результат со штатным огнеметом. Герой Шимшон идею, в целом, одобрил, но он предложил Гро-Вану пустит струю в вон те кусты, потому что там давно кто-то прячется, а сходить за огнеметом ему лениво. Из кустов, тотчас, вежливо попросили струю в кусты не пускать. Из-за веток показался Барсу Инкомпертус, собственной персоной и извинился за незваный визит в столь позднее время. Герой Гро-Ван нахмурился, а Герой Шимшон изрек ритуальное: «Третьим будешь?»
    Налили штрафную. В ковшичек. Затянули «Пей до дна, пей до дна!» Демон Барсу Инкомпертус выпил, изменился в цвете и стал совершать странные телодвижения и забавные пассы руками. Гро-Ван, немедленно, со словами: «Осади холодненьким!» сунул ему в руки кружку пива. Демон выхлебал пиво и громко икнул. Его усадили за стол. Барсу почти ровно сидел на стуле, с некоторым перекосом вправо, но за стол не хватался. Шимшон хлопнул его по плечу и высказался в смысле, что считал Демона полным экскриментом самца семейства псовых, а он вообще-то ничего себе вроде как даже совсем кроме.
    Срочно налили. Чокнулись. Выпили за здоровье Барсу. До дна. Барсу перекосило влево. Гро-Ван гостеприимно поднес ему на запивку еще кружку пива. Шимшон восхитился колдунской силой Демона.
    Налили. Чокнулись. Выпили за колдунство. Гро-Ван посмотрел на вновь меняющего цвет Барсу и позволил себе усомниться в его колдунском искусстве. Герой Шимшон презрительно выпятил губу, и потребовал от Гро-Вана немедленно извиниться или сообщить какое-такое колдунство милорд Инкомпертус не способен осуществить. Герой Гро-Ван протянул руку и предложил пари, что присутствующий здесь Демон, известный, как Барсу Инкомпертус, не сможет поместиться в пустой бутылке из-под рома. Шимшон немедленно пари принял и предложил Демону руки разбить. Барсу хлопнул по их рукам.
    Налили. Чокнулись. Выпили за удачу. Перед Барсу поставили пустую бутылку из под рома. Демон ухватился за стол, самостоятельно встал на ноги, качнулся и попытался сунуть палец в горлышко бутылки. Промахнулся. Промахнулся. Промахнулся. Опять промахнулся. Попал. Вначале в горлышко бутылки протиснулся его палец, потом кисть, локоть, плечо… Постепенно, демон всосался в бутылку целиком.
    Гро-Ван шумно выдохнул и заткнул бутылку пробкой. Шмортес внезапно восстал из забытья, мгновенно извлек откуда-то зажженную палочку сургуча, залил пробку и горлышко. Шимшон вытянул руку, прочел короткое заклятие (в небе что то громыхнуло) и наложил на сургуч печать. Сразу же, бутылка с Демоном, была упрятана в извлеченный из под стола, окованный металлом и исписанный рунами сундучок. Из дверей фактории выскочили Герой Маджи с ведерком в руках и некромаг Фаня, на ходу бормочущий заклинания и размахивающий палочкой — в сундучок полился свеженький густой цемент. Крышка захлопнулась, замки защелкнулись. Гро-Ван ловко опутал сундучок стальной цепью…
    Горели факелы, рабочие завалили песком и камнями колодец, на дне которого, в каменном, заколдованном саркофаге, покоился сундучок, внутри которого была колдунски зацементирована бутылка с Демоном Барсу Инкомпертус внутри.
Герои положили сверху массивную каменную плиту, и присели на нее передохнуть. Шимшон постучал по плите, посмотрел на звезды и повернулся к Гро-Вану:
— Спорим на шелобан, что через пару дней он оттуда выберется?