Встречи с Серой откладывались уже третий день, чему Топьпоган был несказанно рад. Рядом с потайным лазом в заборе присоседился какой-то, поехавший со своих шестеренок, конструкт и без конца этот забор таранил. Исходя из слов жителей форпоста, кикимор их конечно же не спрашивал, они сами кричали, а он услышал — можно было заключить, что конструкт тоже какой-то заколдованный, ибо описывали его все по-разному. А коли опять колдовство, то и делать ему там нечего.
    Умухоморыч сбегал к забору только разок, чтобы проверить ту самую доску, что держалась на одном гвозде. Хороший был видать гвоздь, раз даже после таких сотрясений, лаз был все так же прикрыт.
— Ага, интересненько, — взгляд кикимора упал на большую шестерню, которую он точно здесь раньше не видел. Отвалилась она, видать, от того конструкта да через забор перелетела. Топьпоган прикинул в уме все возможные расклады и шестерню положил в карман. Ежели кто-то будет вопросы задавать, что мало вероятно, ведь он вел себя крайне незаметно. Но все же: коли спросят его, помогал ли он конструкт сломанный усмирять-разбирать — предъявит он детальку эту.

    Кто скажет, что колдовством можно одолеть что угодно — тот дурак. Вот как колдовством одолеть конструкта, а? Огнешарами закидать? Так, во-первых, металл не горит, а во-вторых, кидаться огнешарами — не колдовство, а выпендреж чистой воды. А без колдовства Кириль была всего лишь хрупкой девушкой, которой воевать со сломанными конструктами неприлично. Поэтому она занималась условно ранеными.
    Панич Хотеслав проявил в бою с конструктом недюжинную храбрость, а потому заслуживал лечения без очереди. Ну и так как знатный муж и его крестьяне есть слитная и неделимая боевая единица, а лечат прежде всего самую болящую часть, то Сорока лечила Еремку. Тот, по причине возраста, лечился медленно. Кириль опасалась давать Еремке четвертый стакан настойки (от такого и дух испустить можно!) , но и терпение у неё было вовсе не железное. Когда после пяти минут он до сих пор не вылечился, ведьмочка решила прибегнуть к особым мерам и достала баночку провального варенья...
    От такой кислятины Еремка, забыв про надорванную спину, подскочил на месте, выбежал на улицу, пробежал три круга вокруг Форпоста, пнул конструкта так, что с того детали посыпались и вернулся обратно.
— Может, чем другим закусывать, а?

Август мирно дремал, когда до него донёсся грохот ломаемого забора.
— Тише, канальи! — недовольно крикнул он и грязно выругался. Тише не стало.
Выругавшись ещё грязнее, наёмник пообещал оторвать голову несчастному грохотуну. Тише не стало.
Третьего предупреждения Август решил не давать и потянулся за дрыном. Дрын оказался на месте. Взвалив его на плечо, Фрухлинг поковылял (нога всё ещё болела) в сторону забора. В забор долбили снаружи.
— Демонам скормлю! — злобно озвучил перспективы колотунов старик и пошёл в обход...
Колотуном оказался конструкт с отлетевшей пластиной корпуса. Неуспешно попытавшись испепелить несчастный механизм взглядом, Август, не мудрствуя лукаво, воткнул дрын внутрь механизма. Конструкта заклинило, и на некоторое время долбиться в стенку он перестал. Стало немного тише...
Ещё раз злобно зыркнув на подвижную кучу лома, Август пошёл обратно спать.

Радислав — IV-V

***
Когда поутру Радислав увидел за окном густое белое марево, среди которого смутно угадывались силуэты соседних построек, он ничуть не удивился. И при такой погоде колесил по трактам, бывало. Но вот отчего-то сердце покалывало и тяжесть на душе поселилась. Ничего делать не хотелось. С трудом заставил себя завтрак приготовить, а там и Энлиаль с новостями пришёл.
Оказалось, из Беловодья приехал караван с инспекцией. Нынешнего воеводу сместили или он сам ушёл, неясно. Вести о том, что заготовки злюквы возобновляются, не было.

— Что-то не так? — озадаченно переспросил эльф, когда Радислав в очередной раз машинально кивнул, мыслями находясь где угодно, но только не здесь.
— Не знаю. Зябко что-то.

Ближе к полудню посветлело настолько, что можно было идти вдоль забора и не бояться столкнуться с прохожим. Но всё равно, пускай жгли факелы и пытались разогнать туман, он не поддавался.
Радислав сидел на скамейке рядом с избой и жал голову в плечи поближе к меховой оторочке тулупа. Энлиаль занимался хозяйством по соседству — скрип колодезного журавля ни с чем нельзя было спутать.
Крытый фургон темнел рядом с сараем, в котором не то дремал, не то размышлял о своих лошадиных проблемах Дымок. Над козлами висела тускло мерцающая жёлтым лампа, купленная в своё время у магомехаников Лотир-Нериэна — кому, как не гоблинам, знать, как бороться с туманами?
Даже сейчас можно было забраться в повозку, выставить яркость свечения на десяток шагов вперёд… Но зачем? Зачем вообще нужно было сюда приезжать?
Показалось, холодные руки легли на плечи. Радислав вздрогнул, шевельнул губами, поднялся и направился в избу.

Внутри избы тумана не было, но запах сырости, казалось, пропитал всё. Радислав закинул несколько дров в печь, подождал, пока пламя займётся, достал из сундука плотную тряпочку и протёр настольный самописец. Залил в отверствие чернила, доложил листы и, заведя руки за спину, принялся ходить по комнате.

— Начало записи. Полевой дневник. Точное время установить невозможно. Туман. С красной строки. Ключевой вопрос касательно злюквы заключается… Позже поправлю, сейчас как пишется… В том, какой эффект она окажет в дальнейшей перспективе на быт… хм-м-м… как простых, так и власть имущих пандорцев. Также весьма важно установить, за счёт чего достигается омолаживающий эффект. Вероятнее всего, растение со столь сильной духовной составляющей передаёт часть своих свойств ягодам, которые укрепляют дух их потребляющих. С красной строки. Установить… Зачернуть.

Радислав потёр виски и вслушался в треск поленьев. Постоял так с закрытыми глазами, собрался с мыслями и криво улыбнулся:

— В настоящий момент Беловодье известно в центре Пандоры только своим сомом, который доезжает либо в магическом леднике, либо в засоленном виде, что не мешает ему быть деликатесом за счёт редкости и выдающихся вкусовых качеств. Тем не менее, с омолаживающими ягодами ситуация совсем иная. Первое — способ добычи злюквы. Её дикость и невозможность культивировать сильно ограничивают возможные объёмы продаж. Второе — даже при текущем уровне сбора ягод это растение, имеющее явную привязку к конкретной местности, будет полностью уничтожено менее, чем за одно поколение. Третье и самое главное… Спрос и предложение. Как только об омолаживающих ягодах станет известно в центральных городах Пандоры, начнётся полномосштабное освоение угодий близ форпоста. Что возвращает нас ко второму пункту…

В избу зашёл Энлиаль. Радислав как раз обдумывал следующие тезисы, но махнул рукой и сел возле самописца. При виде начерченных магомеханическим устройством букв (его, его почерком!) он замер и, казалось, вновь ушёл мыслями в неведомые дали.

— Энли, скажи, как ты относишься? — вдруг глухо спросил Радислав.
— Почтительно. Но без фанатизма. А что?
— Веришь ли в то, что за ней что-нибудь есть?
— Хе-хех… За смертью есть только возвращение духа в бесконечный цикл потоков энергий. И когда я умру, частица моего духа может воплотиться в потомках. Собственно, это со всеми пандорцами так, — Энлиаль вздохнул. — Мне жаль. Беляне никто бы не смог помочь.
— Наверное… Ладно, это всё туман. Навевает воспоминания… Ладно, я полежу. Что-то мне не по себе немного.

***

Всю суматоху вокруг конструкта, третий день кряду бившегося о стены форпоста, Радислав с Энлиалем пропустили — удостоверились только в самом начале, что ситуация под контролем, посмеялись, обсуждая, с каким пылом на магомеханизм набросился один из поселенцев с саблей, да за злюквой поехали. Впрочем, самострел Радислав зарядил особым болтом. Так, на всякий случай... Да и Энлиаль тоже был собраннее обыкновенного. Мало ли, где один конструкт, там кто-нибудь или что-нибудь ещё.
На второй и на третий день ничего не поменялось. Разве что магомеханизм потрёпаннее стал, вмятины появились, вдобавок удары не то ослабели, не то заклинивать его стало.

— Накопители разряжаются, — цокнул языком Радислав.
— Поможем?
— Сам откажет. До вечера точно.
— Хвала Ануайри...
— И не говори. Хм... Знаешь, а давай-ка всё-таки поможем. Нет, не так, как подумал. В конечном счёте, любой конструкт можно разобрать и выгодно продать. А я вот лично сомневаюсь, что запчастям и маг-элементам здесь смогут дать верную оценку.

Энлиаль хмыкнул, не то соглашаясь с Радиславом, не то сомневаясь, что в той рухляди будет хоть что-нибудь ценное. Однако, забегая вперёд, стоит сказать, что тот конструкт и впрямь стал находкой для форпоста. Впрочем, в тот день все запчасти, включая ёмкий для своего размера кристалл-накопитель, отнесли в один из складов, а оказавший неоценимую помощь в разборке и оценке магомеханизма получил вполне себе материальное поощрение.

Орк возвращался, рассерженный. Рядом с ним шли поникшие лесники, которые и лес так и не успели заготовить, не Клюкву не смогли набрать из-за откуда не возьмись появившийся тумана.
- Ладно мужики, не вешайте нос, ну моя моя вина, что вы лес вывезти не успели, но сами понимаете, дела форпоста важнее. Говорил Делгер, - вернемся в форпост я вас угощу в таверне, надеюсь хоть немного повеселеете.
В ответ у лесников уже не было сил, что говорить, они только кивали.
Так продолжалось еще пол часа, Орк шел думая о своем, лесники, держались орт него немного в стороне, но все же шли за ним, наверное в надежде на халявную выпивку.
В друг послышался не в далеке какой-то шум, и чем ближе Орк и лесники подходил, тем ярче и сильнее он слышался. Поднявшись на холм они увидели огромного неисправного конструкта который зачем то пытался протаранить стену. Вокруг него уже собралось много народу. Делгер и лесники подошли ближе.
- Так, что тут у нас происходит, конструкт не реагировал, а все продолжал бить.
- Так, а что тут может происходить, крикнул один из охранников склада форпоста, - мы то все думали, куда у нас клюква со складов девается, так вот этот конструкт, был заряжен, чтобы таскать ее постоянно. Но видимо, что то пошло не так и клюква попала в механизмы, превратилась в варенье, застыло, он и залип. Теперь бьет стену постоянно окаянный, еще и ее сломает. Ух знать бы кто его хозяин убил бы.4
- Вот оно, что, подумал Делгер, и посмотрев на своих лесников, обратился к стражу склада.
- Хорошо, мы с ребятами разберем его, но за это ты отправляешь людей в 5 километрах в лес, чтобы доставить бревно в форпост. Лесники приободрились.
- И за одгно накрываешь нам поляну. А тебе медали, почет, а может и отпуск дадут.
Страж немного подумал, махнул рукой и согласился. Делгер подмигнул лесникам и работа закипела.

Сплин затягивался и затягивал, и с этим надо было то-то делать. Бороться что ли, сопротивляться... А смысл?

Конструкт тем временем побился-побился и замолчал. Наступившая тишина оказалось недолгой, сменившись подозрительной вознёй и шуршанием.
"Детали тырят..." -- меланхолично подумала Пикси Роуз, и ей стало жаль дурную машину, век которой вот так вот банально заканчивался. Перевернувшись на другой бок, она уже начала выстраивать цепь безрадостных размышлений о сути бытия, но молодой организм решил вдруг воспротивиться, что проявилось вспышкой любопытства: а кто тырит, что, и куда тащит. Не в силах противиться искушению, Пикси мгновенно, но бесшумно!) вскочила с ложа скорби и прильнула к щели между ставнями.

Увиденное напоминало растревоженный муравейник, и было настолько зрелищно, что Пикси пожалела, что не успела к началу акции. Получалось, что от несчастного конструкта урвали все -- на украшения, на сувениры, на всякий случай и на добро в хозяйстве. Все! Кроме неё. В отчаянии она скрипнула зубами, решительно тряхнула шевелюрой, контролируя предательские уши, и двинулась к месту раздачи.

Когда она добралась, от конструкта осталась только развороченная станина. Грунт под ногами был утоптан в камень, горемычный плетень так и не сдался.
Пикси разобрала досада: вот до чего доводят эти всяческие эмоции и сплины. И как всё-таки это непрофессионально. Сама собой пристыженная, Пикси достала из кармана кусок мелового камня, и в качестве сатисфакции, вывела на покорёженном остове бывшего магомеха: " Хорзя -- стукач!"

--.Алексис -- Юстиниане:
"Три девицы под окном утром, днём и вечерком"

    Как и ожидалось, за разбор конструкта с Топьпогана спросили. На вопрос он ответил максимально честно:
— Ага, есть деталька, — и, конечно же, продемонстрировал шестеренку. Но спрос на этом не закончился, потому что ему было предложено найти ей полезное в быту Форпоста применение, ведь он же гоблин — сообразить должен. Кикимор, хоть и не гоблинских кровей, но умом обделен не был:
— Ага, одна. Мало, — уже вполоборота к просящим ответил Умухоморыч, но уйти не успел. Жители, будто предвидев его ответ, поставили перед ним целую кадку всякого рода запчастей от конструкта, просто железяк и даже ржавой кухонной утвари. Ситуация была сложная. Неразрешимая, даже. Хотя...
— Опять туман! — проскрипел кикимор и вытянул палец в сторону противоположную решению ситуации. Наивные собиратели злюквы разом обернулись в нужную сторону, что и позволило решить Топьпогану проблему банальным бегством, оставив при этом добытую шестеренку на вершине груды бесполезных деталей.

Руби Думпе VI

Новость о том, что её выбрали на должность первосвященника, для Руби сперва оказалась неожиданностью, но немного поразмыслив, она пришла к выводу, что население Форпоста просто выдвигает на эту роль всех, кто хоть по виду умеет читать.

Как человек, выросший в не самом религиозном городе Пандоры, Руби никогда не интересовалась ничем подобным. Оказавшись в маленьком, тесном храме с каким-то идолом да с потрёпанной книгой на руках, она просто не представляла, что ей делать. Книга казалась скучной и слишком ветхой, чтобы её читать, потому и сидела недовольная Руби без какого-либо дела на ступенях храма. Вскоре к ней подошёл один из крестьян-поселенцев – Горыня, рослый широкоплечий мужик.

– Что тебе? – спросила Руби.
– Мне вот совету вашего надоть. Я тут поразмыслил, а уж нету ли тут демонов, госпожа?
– С чего ты взял это?
– Так всё неладно с Форпостом-то, сами посудите, то одно, то другое… Вот хотя б конструхт… – слегка замявшись ответил Горыня.
– От него ничего и не осталось уже, успокойся.
– Да вот не совсем, я и сам детальки подобрал, а теперь думаю уж не прокляты ли оне! – Горыня на миг спрятал свою ладонь в кармане, а затем извлёк из него пару шестерёнок.
– Эти точно не прокляты, а всё, что может быть опасно, уже другие к рукам прибрали. Зачем тебе этот мусор?
– Грузики сделать хотел, чтоб рыбу удить… Так, говорите, не прокляты?
– Нет, – покачала головой Руби. – И зачем они на рыбалке?
– Вы не знаете? – удивился мужик, широко распахнув голубые глаза. – Дак пошлите, покажу!
– Нет, – ответила Руби (хотя ей и хотелось попробовать что-то новое, но Горыня как-никак был женат, притом на ревнивой и сварливой особе, приехавшей в Форпост вместе с ним).
Лицо Горыни мигом залила густая краска.
– Уж простите меня, неразумного, госпожа Думпе… Уж не знаю, чего на меня понашло… Такое дело вам предложить… – путаясь извинялся он перед Руби, глядя в землю, как провинившийся холоп перед своим хозяином. Руби было противно от этого – какая она ему «госпожа»? Дочка ремесленника, и то в лучшем случае. «Пф! Тоже мне, я тут стараюсь быть ближе к народу, не замыкаться в себе, так сказать, а они вокруг меня уж стену городят!» – расстроилась Руби.
– Ладно, показывай, где твоя рыба, – проворчала она.

В итоге, почти весь день Руби провела на речушке, текущей недалеко от Форпоста. Рыбу, правда, удалось поймать только Горыне, но сама рыбалка всё равно пришлась ей по душе. Вспомнилось что-то давно забытое, из далёкого детства, милое и беззаботное. Казалось, что она снова ребёнок, и этот бородатый великан рядом с ней – тоже. Может быть, и он чувствовал то же самое, только вдруг на лицо Горыни набежали тучи и наваждение Руби исчезло.

– Что не так? Расскажи, я всё-таки сегодня священник! – спросила она, внезапно вспомнив о своём назначении.
– Да вот, о ребятках подумалось чего-то. Очень уж мне деток хочется, да всё Хранители наши не расторопятся, видимо. Уж сколько лет мы со Степанидушкой моей живём, а всё вдвоём, да вдвоём…

Руби промолчала. Вскоре они вернулись в Форпост, так же вместе, как и уходили. Там их уже встречала взбешённая Степанидушка - баба далеко не хрупкого телосложения, с маленькими поросячьими глазками и мощной глоткой. От неё, едва войдя в Форпост, Руби узнала о себе много нового и всё в крайне грубой манере Степанидушки. Правда, та не подозревала и о десятой доле всех преступлений Руби против общественного мнения, потому главной темой её выступления являлось совращение горожанкой её супруга.

– Ой, да замолчи ты уже, наконец! Разинула рот! У тебя есть муж, у меня – нет, и что? У меня, по крайней мере, дети есть, а ты – ты всего лишь бесплодная брехунья!!! – не осталась в долгу Руби. Степанидушка в ответ только выпучила глаза как рыба на суше. Побуравив друг друга взглядами ещё минуты три, обе разошлись в разные стороны. Горыня побежал за женой, извиняясь на ходу сам не зная за что.

В храм Руби уже не пошла, понимая, что с задачами первосвященника, в чём бы они ни заключались, она не справилась; да ещё и Степаниду зря обидела, знала же, что так и будет.

Пожалуйста извините я в командировке, пост забил, позже отредактирую, приношу извинения.

***
На следующее утро после того, как детали от конструкта прошли оценку Радислава, того вновь попросили явиться, дабы помочь с другим делом. Радислав, не чувствуя подвоха, пришёл. Выслушал. Озадачился.
— Что-то не так? — спросил его уже знакомый писарь.
— Как бы сказать... Ничем не могу помочь.
— Почему? Провести оценку ведь смогли!
— Всё просто: я купец, а не магомеханик. Да, у меня есть патент на торговлю конструктами и я немного разбираюсь в их устройстве и цене сменных деталей, но, скажем, собрать что-либо без чертежей не рискну. И отремонтировать тоже. Почему? Да потому что магомеханика — целая наука, в которой я смыслю немного. Извините, но в этом деле вам нужен кто-то другой.
— Да где ж таких найти-то у нас, в форпосте? Одному гоблину предлагали, так тот сбежал!
— Немудрено, — пробормотал себе под нос Радислав и уже обычным голосом произнёс: — Если вам интересно мнение купца, то я могу посоветовать пока сохранить все дорогостоящие детали. А вот оставшийся лом только на переплавку.

- "Ох-охохх" , грустно вздыхал Тарас вместе с другими членами дружины растаскивая запчасти конструкта по различным складам.
- "Нет, ну как же так, мало того что конструкт так быстро разобрали , что мы ягоды всё ещё не увезли, так теперь эти долбанные запчасти в разные части форта тащить, нет чтоб всё в одном месте сложить , им блин маг начинку туда ,механику сюда, а если деталь в себе объединяет и то и то, что делать прbкажите? Бюрократишки...."Таким образом ругаясь Тарас потратил целый день за перетаскиванием и сортировкой деталей.

Порфирий Порфирmевич Залихватский-VI

В Форпосте раздался очередной звук, подобный удару гонга. Решив узнать, что произошло, Порфирий Порфирmевич пошел к месту, откуда доносились звуки.
—Вот что-что, а этого я вообще никак не ожидал! — сквозь смех проговорил наёмник.
Разобранная на ряд башмаков машина была раскидана по всей улице, а в центре кучи ревела дварфийка с неожиданно огромным размером ноги.
— Н-и-и-и-и оди-и-и-ин не подхо-о-оди-ит! — сквозь рёв пожаловалась она.
— Да как не подходит?! Посмотри внимательнее: хоть один да и окажется нужного размера…
— Я уже, ыыы, все попробовала… Не налазит...Ни один! Ааааа!
— А ты ногу маслом смажь и попробуй самые большие надеть… Они разно-осятся... Как раз будут!
“Дельный” совет, данный Порфирием в шутку, был воспринят всерьёз. Только сапоги не выдержали — порвался нос. Дварфийка, и так уже раздосадованная, пришла в ярость.
— Ах так?! Ну и не надо!
И начала рвать сапоги голыми руками и разбрасывать остатки во все стороны. Порфирий Порфириевич спешно удалился, бормоча проклятия...

    Детали разобранного конструкта, настолько разнообразные, что казалось, будто колонисты разобрали целую магомеханическую армию, были успешно применены. Правда, на благо только отдельных особо инициативных старателей.
    Вместе с припасами из Беловодья приехали и новости: в городе образовалась группа эльфийских бардесс «Чрезмерные Аунайри», сокращенно ЧАй. Они уже устроили несколько весьма... нетрадиционных выступлений, и собираются ездить по всей Республике, а может даже и Пандоре. И да,они приехали сюда с этим караваном. А вы что думали, что вам сольвейгский чай привезли?

Август в магомеханике шибко не смыслил, однако как собрать матюгальник знал. Накорябав несколько рун на детали, напоминающей рупор и присобачив к ней накопитель, наемник смастерил простенький, но эффективный инструмент для усиления голоса. И в скором времени он пригодился: за разумную компенсацию со стороны эльфиек Фрухлинг весь день ходил по Форпосту и оповещал старателей о будущем выступлении.

Ясновельможный пан Хотеслав пребывал в редком для себя воодушевленном и деятельном состоянии. Несмотря на все прошлые неудачи, Фортуна наконец-то улыбнулась ему: пусть и нешироко и весьма многозначительно — Хотеслав Казимирович за проявленную отвагу при защите Форпоста от Серого Ордена и свихнувшегося магомеханизма был избран на время воеводой.
Именно по этой причине Помост-Подпольский испытал прилив энергии и не лениво попивал чай, как делал обычно, и размышлял о героизме, а с усердием работал и старался как можно более выслужиться на сем посту. Начал свое воеводство он с многообещающих реформ: поставил на стенах часовых, повелел укрепить защитные сооружения и вырыть ров, стражу заставил не балду гонять, а тренироваться и готовиться к возможным нападениям на Форпост. Также он отправил в Беловодье прошение привезти со следующим караваном оружие, так, на всякий случай, мало ли что может случиться. Говоря просто, Хотеслав Казимирович готовил Форпост к грядущим подвигам и желал учинить грандиозное кровопролитие, которое восславит его имя в веках и поставит его вровень со всеми его великими предками.

***
Тот день был обычный. Пан-воевода ходил по Форпосту, грызя яблоко, и остервенело проверял параллельность и перпендикулярность всех предметов и искал поводов, к чему бы придраться. И такой повод нашелся: знамя Вольной Беловодской Республики развевалось в несоответствующую уставом сторону.
— Так, Святославка! Подойди-ка, будь добр, сюда. Это, право же, какой-то непорядок!
— Агась, пан воевода? — отозвался проходивший по воле злой судьбы рядом краснокафтанник.
— И не ''агась'', а ''так точно''! Так будешь, кмет, с мужичьем общаться, а я лицо мало того, что благородное, так еще и твой непосредственный начальник. Почему знамя в неправильную сторону развевается?
— Э, чего?
— Знамя почему, дубина ты эдакий, развевается в неправильную сторону?
— Ну дык, пан воевода, ветер не туда дует.
— Это, Святославка, решительно неправильно. На плане Форпоста флаг смотрит в восточную сторону! Так какого же бескуда он сейчас смотрит в западную?
— Вы б еще до кустов, пан воевода, докопались.
— Коли то потребуется, я придерусь и к ним. Ведь это сейчас только флаг смотрит в неправильную сторону. А если нас будут, скажем, осаждать Серые? Да с таким вопиющим раздраем они тут все по бревнам разнесут! Итак, через час я здесь снова пройду, и если ветер не подует в требуемую мной сторону, я с тебя самолично спущу шкуру и натяну ее на ту бочку с элем. Как у вас в народе говорят, ''усек''?
— Пан-воевода! Пан-воевода! — крикнули с частокола. — Караван приехал, каких-то девок привез!

***
Приехавшие в Форпост эльфийки оказались бардессами, призванными, по всей вероятности, развлечь местный народ и развеять тоску. Как узнал пан Хотеслав из разговоров с караванщиками, талантливые дамы действительно могли развлечь и зажечь. Одна только проблема, они все это могли слишком хорошо.
А потому опасавшийся, как бы девушки не совершили чего распутного (что, естественно, повредит дисциплине защитников Форпоста и их боеготовности), Помост-Подпольский решил добиться от них гарантий, что никакие вакханалии устраиваться не будут. А потому пригласил их побеседовать и попить чаю в свою избу.
— Итак, дамы, рад с вами познакомиться. Я — здешний воевода, Хотеслав из рода Помост-Подпольских... знатная была, однако, фамилия, вы, может быть, ее даже знаете. В любом случае, я к вашим услугам... Так, Еремка, слушай, принеси меду!
Хотеслав Казимирович обвел взглядом собравшихся бардесс и сказал:
— Перейдем лучше к сути дела. Я о ваших подвигах уже наслышан. Например, мне рассказывали, что первый раз вы выступили, так сказать, нагие, и что на каждом концерте вы ломаете о сцену лютни. Мне говорили, что одна из вас владеет музыкальной магией и пускает во время игры в небо огненные шары. Причем, если мне не врут, вы так устроили в Беловодье первый за десять лет большой пожар. Я также слышал, что на один ваш концерт добровольно пришел суккуб и заявил, что вещи, что делаете вы, ему даже в снах не снятся. Возможно, это и ложь, но вас также чуть не изгнали из города эльфы за то, что вы, подчеркиваю, с особым цинизмом и пренебрежением к устоям вашего народа, обгрызали прилюдно куриные ножки. А еще вас хотели сжечь за богохульство приехавшие из Ашур-Донала инквизиторы. Про то, что вас после каждого концерта вы устраиваете пьянки и вас вяжет стража, я даже не буду упоминать...
В глазах одной из бардесс сверкнула гордость.
— Я не знаю, правда ли это все, но о нормальных эльфах такие слухи распространяться не будут. И подобного безобразия я, как человек ответственный, в Форпосте не допущу. А потому я хотел бы вас попросить, чтобы вы ничего такого не устраивали и не смущали наш простой дремучий люд своими выходками. Так и народу, и вам будет лучше. И, если угодно, не могли бы вы спеть что-нибудь ободряющее и патриотическое для стражи?... Ерем, это не тот мед. Это липовый, а я подразумевал гречишный. Простите, еще чаю?

***
Встреча закончилась не так, как хотел пан Хотеслав. Бардессы никаких гарантий не дали, выпили все спиртосодержащее в хате и ушли, напевая частушки. Но Помост-Подпольский не выступил против и вообще оказался доволен исходом: эльфийки предложили ''в компенсацию за возможный ущерб Форпосту'' и в обход всех преград 50 сольвов, от коих пан Хотеслав при всем благородстве души не мог отказаться.