Тарас рано встал, сегодня он решил записаться в свеже образованную дружину, а то самому горбатиться и собирать клюкву не для него.Направился он в центр форта, где возводилось управа, а там герой престаёт ко всем прохожим, тут этот с позволения сказать герой увидел Тараса:
Герой (рассерженный):
-Ну хоть ты скажи, где мастера найти...
Тарас (напрягшись):
-Повежливее, так и нарваться можно.
Герой (злясь):
-Даа ты чтоо, и на кого же?!
Тарас (закипая):
-Чтож ты такой борзый...
Герой (в ярости все его либо игнорируют, либо говорят что-то невразумительное, а тут ещё угрожать стали)*выхватывает оружие*(Тарас не взял собой мечи и опасения не вызывал)
*завязалась короткая драка*
Тарас молча продолжил свой путь дальше, пока герой мыча что-то непонятное держался за сломанную руку.

Руби Думпе ll

В Клюквенном Форпосте всё для Руби было чуждо и непривычно – взять хотя бы её бревенчатую избу. То есть днём она могла и вовсе о ней не вспоминать, в конце концов даже готовить приходилось чаще на улице. Но по ночам весь бревенчатый ужас настигал Руби, как только она ложилась на свой тюфяк. Сразу вспоминались истории, услышанные где-то вполуха: о том, что деревянные поселения выгорали полностью, или о том, как чья-то изба «по брёвнам разъехалась» потому как «срублена была паршиво». Но дело, конечно, было вовсе не в избе. Ей просто не хватало дома и тех, кого она любила, и больше всего Руби скучала по своим дочкам. Когда она уезжала, ей казалось безумием брать детей в дикое и пустое место, а теперь же, наоборот, она ругала себя, что оставила их там. Живут же здесь дети, та же самая Молчанка, например. Молчана была девочкой диковатой, ни с кем не говорила, вечно куда-то пропадала, и на дочерей Руби совсем не походила.
Поздно уснув накануне, Руби позволила себе лишнего повалятся под тёплым пледом. Встала и оделась она поздно, только хотела выйти наружу, как раздался настойчивый стук. Руби распахнула дверь и увидела на пороге незнакомого орка.
– Где здесь можно найти Мастера?
– Какого, к бескуту, мастера?
– Ну, Мастера. Из Городского Совета!
– Тебе что, невдомёк, что Городской Совет в Городе, а это – форт!!!
– Ну не хотите говорить, так спрошу кого другого… - сказал расстроенный орк и ушёл стучаться в другую избу.
Орк попался явно не слишком сообразительный, но зато слишком упорный. День перевалил за середину, а ходок всё не унимался в поисках Мастера. Наблюдая за ним у Руби даже появилась одна идея.
– Знаете, – подошла она к орку. – У нас действительно есть Мастер.
– О! Я знал! – сразу разулыбался во всю пасть орк. – Где же он? Или это она?
– Он затворник. Он говорит только с некоторыми героями, – орк помрачнел, подозревая очередной обман. – Но он попросил вас доставить письмо.
Руби показала незадачливому герою конверт с адресом.
– Это письмо другом Мастеру? – спросил орк.
– Нет, это письмо в…
– Тогда я не могу его отнести, – перебил орк Руби. – письма от Мастеров бывают только Мастерам!
– Ты тупой, зелень узколобая? Тебе заплатят за это письмо! – но орк лишь покачал головой.
– Ладно, это письмо Мастеру!
– Какому?
– Да любому Мастеру! Лишь бы оно оказалось в Коркаттале!
Но орк оказался крайне упорным – уж никак его не устраивала такая формулировка задания. В конце концов, в ярости Руби скомкала письмо и швырнула комок бумаги и небольшую кучку разного мусора, грозившуюся стать Первой Помойкой Клюквенного Форпоста.

– – Где здесь можно найти Мастера? -- мимоходом выпалил орк, одетый в странное.
Пикси Роуз стрельнула по сторонам глазами, и, слегка понизив голос, скороговоркой выдала:
-- Мастер мастер не навек, мастер тоже человек.

Такой расклад, похоже, орку понравился -- он притормозил, и пристально изучая пространство где-то над головой Пикси, пробормотал:
-- Здесь продаётся Карахенский шкаф?
-- Шкаф продан, -- Писки Роуз старательно завязывала несуществующие шнурки. -- Могу предложить Сва-Локский пуфик.
-- В полночь у амбара... -- торопливо шепнул орк, и тут же бросился навстречу к седоволосому усачу: -- Не подскажите, любезный, где здесь можно найти Мастера?

... В условленное время в условленном месте Пикси Роуз в костюме эльриады, то есть без плаща, напала на начинающего, но доблестного, орка-героя. В результате потасовки рюкзак героя обогатился несколькими предметами, и даже кошелём с монетами -- видимо это Хранитель внёс свою лепту. Эльриада же как-то незаметно исчезла. Может быть в стену нечаянно впечаталась, а может торнадо унёс...
---
Юстиниана -- Алексис:
"Стоят плохие погоды. Сестра обеспокоена видами на урожай."

Забрёдший в Клюквенный Форпост, орк-ходок, уже всем незнамо как надоевший, поутру стучал в очередную попавшуюся ему на пути дверь. Он уж было начал "думать", что дома никого нет, как дверь внезапно для него отворилась и он увидел то, что ввело его в ступор, ибо открыл эту дверь никто иной как конь, который, к тому же, теперь встал в проходе и смотрел на него с некоторой ноткой презрения, если, конечно, так можно было сказать про коня вообще. Повисло молчание, которое спустя минуту было прервано самим орком.

– Э-э... Я... – Начал он почему-то мямлить, глядя на неожиданное для него зрелище. – Нет никого?.. Ну… Пойду пожал- – Продолжил говорить орк, явно собираясь уходить, но Бурбонд резко прервал его:
– Куда эт Вы собрались, сударь? Вам чагот надоть? Можт памочь чем? Мниться мне, что причина, по которой был прерван мой прекрасный сон, должна быть веской и никак иначе.
Ходок с недоумением уставился на говорящего коня, ведь он был далеко не мастером в общении с животными, а по сему и коня говорящего видел впервые.
– Морок чтоль какойт... – Пробубнил еле различимо тот. – Монстр чтоль? Точно этж какой-нибудь доселе неизвестный Пандоре монстр! Авось он похитил Мастера! Использует его чтоб самому говорить и на других морок насылает, чтоб не раскусили оного!!! – Внезапно завопил герой, выхватил своё оружие, но дверь перед ним тут же захлопнулась и из-за неё приглушённо послышалось:
– Ненормальный какой-то! Ужас, ужас! Мордыфырыч, вставай! Там очередной полоумный к нам ломиться в хату хочет! Говорит что я монстр!.. Ну выпил я вчера лишнего, ну бочонок укатил от того самого расфуфыренного господина, ну не убивать же теперь меня-то!
Орк-ходок только собрался было начать штурмовать дверь, как тут же она перед ним вновь раскрылась, только вместо коня за ней теперь стоял старик с взъерошенными седыми волосами и бородой и был он одет... Да не одет был вовсе, предстал он пред ним, в чём мать родила. На левом плече топор, а в правой руке доска какая-то, вот всё что при нём и было.
Герой отскочил, а потом сразу же принялся тараторить:
– У вас тут монстр! Мастера похитил! Не мешайте геройскому делу!
Мордыфыр глянул на него, поднял одно колено и в такой неудобной позе, что-то начал писать одной рукой на доске, после чего продемонстрировал её орку.
– Я глухой и немой… Я тебя не звал… Пшол прочь отсюдава… – Зачёл тот вслух надпись с дощечки, – Говорю монстр у вас тут! Не меш- А вы не Мастер случаем? – Продолжил, стоя на своём, герой.
Старик вздохнул, потом вновь написал огромными буквами на доске:
“Я ГЛУХОЙ!”
– Да понял я, понял, не дурак, говорю, не Мастер ли вы тот, который не со всеми героями общается? А может тот которого похитил монстр тот, в обличии коня который? Аль знаете, где такова искать? – Всё не сдавался орк, на что в ответ увидел следующую надпись, написанную поверх предыдущей:
“Я ГЛУХОЙ, ИДИОТ! НЕ ПОНИМАЮ ЧАГО ТЫ ТАМ МНЕ ГОВОРИШ! ПШОЛ ПРОЧЬ!”
Но орк вновь, будто проигнорировав надпись Мордыфыра, мельком заглянул тому за спину и, не обнаружив там коня, сказал следующие:
– Ну раз не Мастер, то и ладно… Монстр-то сбежал уже кудат, видать почуял что был разоблачён мною и перебежал в другую избу, гад такой! И Мастера небось с собой забрал! – Произнёс орк, уже удаляясь от избы старика...

Некоторое время назад Сорока оказалась на посте первосвященницы. Без колдовства там точно не обошлось, что, впрочем, даже в глазах злых языков было плюсом. Из-за своей легкомысленности, правда, она выполняла свою работу не очень добросовестно: вместо длинных бессмысленных речей и бесполезных советов она обменивалась обменивалась опытом с прихожанами. Это сильно смущало одного орка, севшего прямо на пол и, судя по всему, ожидающего более классического гуру. Он долго молчал, и в конце концов крайне невпопад выдал:
— Но если из А следует Б, а из Б следует, что В не существует, то как из А может следовать В?
— Милый, тут не Святой город — улыбнулась Кириль — Ты зачем сюда пришёл?
— Мастера искать! Я ищу-ищу, все говорят что нет тут Мастера, а я им объясняю, что не бывает так, а они не поймут никак и всё говорят «нет здесь Мастера, дурак!» ну я значит в храм, там-то точно Мастер-священник будет, а тут бац опыт выдают ну я по привычке и сел слушать...
Орк перевел дыхание.
— Тебя сюда кто-нибудь прислал?
— Да нет, а что?
— Это твой родной город?
— Я б узнал, даже если б название сменили!
— И не святой город, это я тебе точно говорю. Знаешь, что из этого следует?
— Не-а.
— А я знаю, ты охотишься.
— То есть?
— Ну сам подумай: никто тебя не прислал. Награбленного у тебя с собой нет. Место не святое, не родное. Зачем ещё герою сюда приходить, как не охотиться?
Герой хлопнул себя по лбу.
— И точно!
— Дорогу назад к Беловодью найдешь.
— В смысле к Беловодью?
— Ты доохоться сначала, потом спрашивай!
— Ладно, ладно.
Орк подобрал оружие и пошёл к воротам...

    Топьпоган уже пожалел, что приехал в этот Форпост, потому как его хваленая болотная скрытность здесь не работала, и он постоянно попадался кому-то на глаза. Как и в этот раз.
— День добрый! — лихой орк окликнул крадущегося меж складов кикимора.
— Здрассте, — ответил тот.
— А Вы кем тут будете?
— Ки-Мор.
— Мастер? — спросил орк с надеждой.
— Ага, мастер Ки-Мор! — поспешно ответил Топьпоган и призадумался, потому что спросили не то, что обычно. Однако орка этот ответ очень похоже обрадовал, и он задорно забасил:
— Ооо. Ну, наконец-то. А дайте мне задание! Письмо какое доставить или караван сопроводить! Может помощь другу Вашему нужна или за недругом пошпионить, а? Может должен Вам кто, мастер Ки-Мор?
    На словах "должен кто" в мозгу у кикимора будто щелкнуло. Серая... Он ей неделю уже таскает клюкву, а она ему хоть бы ягодку дала. Он за злюквой бегает, лазает за ней по деревьям, а съел, пока, всего ничего. Может орк этот ее проучит? Или совсем отседа отвадит.
— Долг! — проскрипел Умухоморыч.
— Ооо. Долг это по мне! Я только сразу предупрежу — я не гуманист никакой, разговаривать не буду. Коли должен, то сразу за кадык и уши крутить! С эльфами особенно хорошо работает. А как зовут должника?
— Серая! — лицо старого кикимора скривилось в злобной ухмылке.
— Серая?! Никогда про такого Мастера не слыхал. Да и про Вас, правда, тоже. Ну это ж Фронтир, а я ещё новичок. Всех Мастеров разве что старожилы упомнят. Далеко идти?
— Сама придёт. На закате, к западной стороне Форпоста.
— Вот даже как! Удобно! Ну, ждите вечерочком с Вашими денежками.


На закате. У западной стены.
— Ох, мамочки! Это ж капитан Серых Плащей! Это что монстр ключевой?! Она в три раза выше меня уровнем! Отпустите! Аааааааа!

Радислав — II

***
Рядом с сараем избы стоял фургон, один из тех, что простому пандорцу явно не по карману. Эта изба тоже отличалась от прочих. Особенно выделялась табличка, на которой был нарисован смутно знакомый символ. Вдобавок ещё что-то подсказывало герою, будто тут живут отнюдь не простые сборщики клюквы.

Он уже обошёл больше половины поселения, но так и не нашёл ни ратуши, ни Мастера, ни… Ничего, проще говоря, не нашёл. Вот же срам какой, бессмертный ходок, надежда и опора цивилизации, а не может справиться с такой простой задачей!

С близким к отчаянию выражением на лице герой постучался в дверь. Доносившийся изнутри разговор («Мы тут уже были… — Эманации в норме… — А здесь течение эфира чрезвычайно сильно…») сразу же стих.

— Войдите! — услышал орк и толкнул дверь.

Та не открылась.

— На себя, — правильно понял заминку гостя хозяин избы.

Справившись с первым вызовом, герой зашёл внутрь. Сразу же на него обратились взгляды присутствующих здесь пандорцев: человека и эльфа.

В дальнем углу стоял сундук, на столе лежала карта окрестностей с воткнутыми флажками, на полках находились дивные инструменты, которых ранее орк видел только у алхимиков, а в углу на другом столе таинственно мерцал окованным металлом какой-то ящик с выемкой, где белела бумага.

— Вы Мастер? — с дикой надеждой спросил герой.

— Занят я. Завтра приходите, — с усмешкой произнёс мужчина, но после ответа орка недоумённо поднял брови.

— Точно, вы же задание другому герою даёте! Я тогда позже приду… да… — и гость понуро вышел из избы.

Энлиаль и Радислав дождались, пока дверь захлопнется, и переглянулись.

— Это что было? — малость ошарашенно помассировал лоб, так сказать, «мастер».

— Так, я на пару минут отойду, — вдруг сказал наёмник.

— За тем героем?

— Именно.

***

Орк раздумывал, куда пойти дальше, как вдруг его окликнули. То был тот самый собрат по цеху, которого он видел в избе у Мастера.

— Дня, — скупо бросил эльф. В его взгляде, мимике и позе явно читалось пренебрежение.

— Э… Дня.

— Ответь на пару вопросов, о многомудрый сын пустыни, и будешь волен идти куда пожелаешь. Понимаешь меня?

— Э-э-э…

— Вот и славно. Тогда ответь, ты из городских орков, что ли?

— Ага, из Дюн. А что?

— Тогда всё ясно, отчего лампада твоего ума сравнима со свечой на расстоянии полёта стрелы ночью среди барханов, а кругозор подобен стенам колодца, в вершине которых видно безмятежное небо… Скажу просто: ближайший городской советник находится в дне пути на юг.

— А? Это как?

— Просто! Вообрази, что переехал, Хранители в помощь! Что, никогда не бывал в городе, откуда уехали старые Мастера, а новые ещё в пути?

— Дык нет же, я только пару годков геройствую…

— Мои тебе соболезнования, — эльф развернулся и пошёл прочь.

— А второй вопрос? — вдруг опомнился орк.

Энлиаль остановился, как вкопанный, дёрнул краем рта и проронил:

— К моему Мастеру больше ни ногой. Ты второй год геройствуешь, первая сотня смертей ещё впереди. Так я говорю тебе: стой! Иначе тебя больше не найдут. Понял? Это второй вопрос.

И орк со взглядом, полным просветления, сел в пыль ждать Мастера…

***

— И как? — хмыкнул Радислав.

— Больше не потревожит, — мрачно ответил Энлиаль.

Это же надо было так вчера надраться, голова сейчас лопнет - сокрушался Делгер праздно шатаясь по форпосту.
- пойду ка я к ручью, что протекает рядом с форпостом, может плюхнувшись туда, я хоть немного успокою свою головную боль.
От запахов форпоста, ему становилось все хуже, нгужно было проветрится. И он слегка шатаясь побрел в сторону ворот. Тут его кто то окликнул, Делнер обернулся и увидел бегущего к нему гоблина.
- Любезнейший, - начал говорить гоблин, вчера вы выпросили у меня предоплату, а шкуры волка я до сих пор у себя не вижу, вы сказали что управитесь до полудня, а сейчас 10 часов, я надеюсь за 2 часа вы выполните задание, иначе я вынужден буду прекратить наш договор и потребовать свои деньги обратно.
С этими словами гоблин обернулся и побежал обратно
- Черт, так вот оно, ЧТО, как я мог забыть - подумал Орк, но сначала я пойду искупаюсь, иначе не я на волка а он на меня будет охотится.
С этой мыслью он и выдвинулся в путь. За воротами прислонившись к частоколу сидел и плакал какой то парнишка. Орк решил подойти и спросить, нет ли у него с собой, чего нибудь выпить.
- Эй, малой, ты чего тут разлегся то, чего как баба ревешь, ты бы это поделился бы чем нибудь горячительным, а вось полегчает.
- Я заблудился, - молвил паренек, - Шел в город, к мастеру выполнить задание, а набрел нафорпост, что теперь делать ума не приложу, а в форпосте, меня выставили за ворота и все. Парень опять залился слезами.
- Ба, ну ты чего, до города рукой подать, примерно сутки на север пешим ходом. Хотя давай так, принеси мне шкуру волка, и я...ия...я накормлю тебя в таверне, а ты мне отдашь сейчас свою dsgbdre/
- А вы мастер?, - подскочил парнишка
- Эммм...ну можно считать и так, сегодня я для тебя мастер, подпишу я твой контракт не пережмвай, - сказал Делгер, а сам подумал, что кто там будет разбирать все подписи.
- Это же здорово, паренек кинул Делгеру бурдюк с вином, и резко побежал в сторону леса.
- У тебя час, крикнул ему вслед Орк и удобно устроился в тени частокола....

Тем временем добыча эндемичной клюквы была в разгаре, и Пикси Роуз -- по разным обстоятельствам --пришлось принять в ней непосредственное участие. Что, поначалу, оказалось нелегко.

Решение нашлось неожиданно. Гоняясь за строптивыми растениями, Пикси как-то раз совершенно выбилась из сил. Запыхавшаяся, растрёпанная и красная она, плюхнувшись от отчаяния на землю, забормотала от обиды вслух, жалуясь на судьбу и фатальное невезение. И тут -- она могла бы в этом поклясться! -- услышала едва слышимое ехидное похихикивание. Мчащиеся от неё до той поры клюквенники не только не разбежались, а наоборот, замерли, словно выжидая дальнейшего развития событий.

То ли крохи друидской крови подсказали, то ли собственная чуткая душевная организация, то ли интуиция -- но Пикси Роуз принялась жалобно всхлипывать, от чего смешки сделались дружнее и пакостнее, а клюквенники стали приближаться к хнычущей преследовательнице, пока та, изловчившись, не схватила особо наглый куст. Осталось только придавить половчее, чтоб меньше царапалась, и злюквины общипать.

С тех пор добыча наладилась. Немного времени спустя Пикси приноровилась и с пойманными кустами справляться. Если тихонько рассказывать клюквеннику всё, что о нём думаешь, строптивое растение слегка забывало о сопротивлении, явно получая удовольствие от посвящённых ему эпитетах. Ну а недостатком фантазии Пикси не страдала.

Итог: некуда стало складировать злюкву.
То есть абсолютно.
Заявленно-добытые объёмы составляли лишь малую часть накопленного продукта, упрятанного по тайникам и схронам.
Пикси Роуз перешла к следующей части предприятия -- изучению способов переправки злюквы из Форпоста в Центр.

--- Алексис -- Юстиниане:
"Скучаю безмерно. Привет Дине, Ирине, Марине, Карине, Сабрине, Кристине, Полине и Алефтине"

Руби Думпе lll

Несмотря на то, что Руби постоянно преследовали неудачи (как и до приезда в Форпост, собственно говоря), клюква понемногу собиралась. Ягоды постепенно заполнили небольшой бочонок и часть посуды, а корзина, с которой Руби в первое время ходила за клюквой превратилась в место её хранения. Но беловодцы всё не спешили за драгоценной ягодой. Каждый день, возвращаясь из леса, Руби надеялась услышать, что приехали наконец-то за клюквой, привезли кое-какие вести из дома. Но о поселенцах как будто забыли.

И всё же Руби продолжала ходить за ягодами – теперь уже со странной «берестяной» посудиной, одолженной у одной из крестьянок. Главное в деле похода за клюквой было выследить ягодный куст на дереве. Иногда попадались и уже «пуганые», сбросившие ягоды кустики, иногда их можно было заставить покинуть дерево, забросав камнями, иногда приходилось за ними лезть вверх. Каждый раз, неуклюже взбираясь по стволам деревьев, Руби ругалась вполголоса на всё подряд (однажды, ещё задолго до Форпоста, Руби пришлось покидать дом своего очередного возлюбленного через окно на втором этаже – тот случай она и вспоминала, влезая на деревья).

Сегодня Руби попалось какое-то особенно неудобное дерево: она и взобралась достаточно высоко, да всё равно никак не могла дотянуться до ягод.

– Ну же, ну кустик, ну подойди ко мне хоть чуточку! – от безысходности начала Руби разговаривать с растением. Оно весьма ожидаемо оставалось глухо к её мольбам. – Серьёзно? Ты думаешь на тебе так много ягод, что так важно расселся? Или ты думаешь, что без тебя и твоих глупых ягод я умру с голоду? А вот и нет! Вот и брошу тебя здесь! Одного!
Но и угрозы на растение не действовали, тем более, что Руби, в противовес своим словам, всё ещё пыталась дотянуться до него. Длины руки ей по-прежнему не хватало, и отважная собирательница клюквы начала размахивать в сторону злюквенного куста берестяным туесом. Наконец, туес зацепился за что-то, и куст, почувствовав это, прянул вниз. Вместе с посудиной. Сидя на дереве, Руби могла только беспомощно наблюдать, как он убегал в чащу леса с туесом поверху, точно в высокой шапке…

– Что за?.. – только так и смогла прокомментировать Руби свою очередную неудачу. Ей и так не было где хранить клюкву, а теперь не стало и куда её собирать.

Ясновельможный пан Хотеслав занимался очередным достойным славного аристократа делом, а именно жеманно сидел с вышивным полотенцем на шее и попивал чай, макая то и дело в него кусочек сахара. Думал он мысль о тяжелой судьбе дворянства в Пандоре вообще и в Беловодье в частности и размышлял, какими же путями вернуть ему честное имя. Мысль упорно не думалась и в требуемом Хотеславом Казимировичем направлении не развивалась, возможно, из-за качества чая, возможно, и из-за сахара, а может, в том повинен был зной жаркого месяца. От трагических дум Помост-Подпольского отвлек вошедший в горницу Еремка.
— Пан-батюшка! А я вам, отче мой, то, чего вы повелели достать, принес...
Еремка низко поклонился и положил на стол два печатных пряника.
— Медовые прянички-то, — продолжил причитать старик, изредка бросая на них голодный взгляд. — А вы бы хоть, батюшка, токмо не серчайте, но на улицу б выглянули. Тама как раз стоит погода во какая. Коли вы тут сидеть будете и хандрить, у нас и чаю не останется толком.
— Да выгляну я, Ерема, выгляну. Когда время для этого придет. В Форпосте ведь все равно вся жизнь вымерла, уже давно ничего не происходило. Все собирают свою клюкву и собирают, собирают и собирают... А еще, прости Хранитель, дикие земли... Даже ни одного столкновения за неделю не было, а все дикие земли.
— Вы, пан батюшка, уж простите...
— Жениться опять предлагаешь?
— Что вы, барин, что... упаси Речной Дед! Я вам вон что сказать хочу: может, пан батюшка, не тут за околицей ждать, когда это самое время придет. Вы б, отче, ватагу б собрали и подь в леса чудищ каких найдете тех и гонять. Они ж сейчас благодаря героям пужливые стали, вовек к нам сюда сами не выйдут!
Или б вы еще лучше стали посадником тутошним. Вы ж, батюшка, вотчиной володели, сколько душ за собой иметь должны были, мудрый вы, пан, в конце-то концов. Кому как не вам в главной избе сидеть и всем править?
— Посадником? Неее, это, Еремка, отнюдь не дело. Сидеть с утра до ночи бочки собранной клюквы считать? Это в конце концов неблагодарно. Воевода еще может быть...
— Там, батюшка, как раз народ перед избой буянит. Думает, куда клюкву собранную девать. Ее стокмо много насобирали, что уже в склады не помещается. Вы б мудрость какую свою им сказали, они вас хоть посадником, хоть воеводой, хоть князем самим выкликнут...
Хотеслав хитро усмехнулся.
— В склады, говоришь, не помещается?
Еремка кивнул седой головой и сказал еле слышное: ''Агась''.
— Это уже занятие интересное. Могу не только мудрость сказать, но и показать кое-что на деле...

***
— Пан батюшка мой! Изволили бы сжалиться надо мной! Как же я копать столько буду?
— Вопрос, Еремушка, стоит не ''как'', а ''где''. И ответ на него: отсюда и во-о-о-от дотуда. Хороший такой погребок будет, не находишь?

    Если и был в Злюквенном Форпосте кто-то рад тому, что склады забились до отказа — то это, конечно, Топьпоган. Пока клюква лежала без счёта и без присмотра, кикимор мог, не прилагая больших усилий, эту самую клюкву тырить. То что он делал с краденой клюквой тоже приносило ему радость — он ж ее ел. А после того, как прошлым утром он, умывшись, увидел, что нос его посветлел маленько, а кожа на нем будто и разгладилась немного, всей безхозной клюкве была объявлена настоящая война.
    Про свой договор с Серой кикимор тоже не забывал. Да и забудешь тут, орк жеж не справился, а девица каким-то образом смекнула, что пришёл он на их место оговоренное не случайно. Обидеться, вроде, и не обиделась, но на злюкву спрос подняла. Топьпогану же никак не понятно было — зачем ей клюква? Она ж красавица-молодуха, у ней на лице кожа, как на попке у свежерожденного кикиморенка, только цвету другого.

Порфирий Порфирьевич недоумевал: только недавно он был посадником, а теперь уже первосвященник… “Да какой из меня первосвященник? Я ни молитв не знаю, ни богов-то толком…”, — думал он, осваиваясь в небольшом на скорую руку возведённом храме. Но для наёмника нет ничего невозможного: сказано быть первосвященником — придётся им прикинуться. К тому же, где-то неподалёку прохлаждались разного рода жрецы и первосвященники, так что в случае необходимости проведения ритуала всю работу можно перекинуть на них…
Пока Залихватский осматривал идола из дерева, который кто-то установил в храме, в здание вбежал взбаламошенный гоблин
— И-и-извините, ва-ва…
— Ваше преосвященство.
— Ваше преосвященство! Злюкву некуда складывать!
— Так ставь в храм!
— А как же святость места…
— Ничего, боги подвинутся. Считай, что я договорился. Ставь корзины вот…
Залихватский повёл рукой и как раз попал в того самого идола.
— Вот рядом и ставьте.
И отправился разыскивать остальных жрецов и священников, чтобы предупредить.
Как только вся злюква — а её было две корзины — оказалась в храме, а Залихватский оттуда ушёл, как из ниоткуда явился волхв Волеслав. И увидел, что перед идолом его бога стоят две корзины с ягодами. На радостях Волеслав провёл обряд, развёл жертвенное пламя, и вывалил оттуда часть ягод...
Именно его предупредить Порфирий так и не успел. Спустя двадцать минут по Форпосту и окрестностям пронеслось громогласное “ИДИ-О-О-ОТ!”...

Сбор клюквы — дело тонкое и требующее разумения. Особенно когда в этом деле без колдовства не обошлось. И Кириль в этом убедилась на кислом опыте...
    Некоторые считают колдовством возможность учиться на чужом опыте. Некоторые не верят, что на кустах, даже злюквенных, может просто так расти столько ягод. Но в действительности, колдовство началось чуть позже. Подглядев правильную методику сбора ягод, Сорока набрала довольно впечатляющее количество злюквы и столкнулась с проблемой: как выяснилось, девать её было некуда. Опасаясь выкидывать излишки (всем известно, что их после этого никто никогда не найдет), Кириль решила прибегнуть к колдовскому котлу... Варенье пришлось выкидывать.

Радислав — III

***
— А посадник где?
— А посадника нету.
— Был же!
— Так не перевыбрали...
— В смысле, не выбрали?
— Просто! И вообще, хватит тут моё время тратить! Сказал же, пока шлюп из Беловодья не приедет, никакого сбора злюквы!
— Какой шлюп?!!
— Караван!!!

Энлиаль сдержанно усмехнулся, слушая этот разговор. Радислав озадаченно переводил взгляд с фуражира на заставленные злюквой полки и обратно. Стоящий впереди него поселенец зло бухнул лукошко ягод на стол и вышел из склада.

— А ты... вы тоже ягоды принесли? — писарь с невыразимой тоской поглядел на принесённые корзины.
— Может, объявление сделать, чтобы каждому по-отдельности не разъяснять?
— Только посадник может.
— Мда, замкнутый круг... Тогда хотя бы ждать объявления, когда вновь можно будет приступить к сбору?
— Это да...

Возвращаясь в избу, Радислав морщил лоб и поглаживал подбородок.

— Что-то не нравится мне, как всё складывается, — вдруг произнёс он.
— Ожидал чего-то другого?
— Нет. Не знаю. Вроде, нам же лучше, что больше времени освобождается. Но так думаю, с таким подходом к делу...
— С таким подходом к делу у тебя никто дольше квинта не задерживался. А тут Фронтир. Вольница. Даже Серые Плащи, и те позволяют себе невесть что.
— Что верно, то верно...

Весь дальнейший путь они молчали.