сосредоточенно рассматривая облака
где-то в Сухом Доле

    Маджи гостил в Сухом Доле.
    Не то, чтобы прям бездельничал – были кое-какие делишки, причём достаточно личного свойства: потрёпанный конверт с призовым билетом Всеобщей лотереи Пандоры приятно грел душу где-то под доспехом. «Поздравляем! Чек вы можете обменять в любом банке Пандоры» А зачем нам любой? Вон там, в конце квартала, где улица заканчивается вполне себе респектабельным тупичком, за солидной кованой оградой и обманчиво безмятежным лабиринтом цветущих роз, виднеется красная черепичная крыша Суходольского Филиала Гоблинского Банка.
    Дварфо дошёл до ворот и полез за заветным конвертом. Магический замок глухо щёлкнул, реагируя на отпирающее заклятие послания. Маджи уже занёс ногу, чтоб шагнуть на тропинку в десяток шагов, ведущую к главной двери Банка, как вдруг серый вихрь пронёсся прямо перед его носом, вырвав из рук призовой конверт.
    «Держи вора!» — во всю глотку заорал Маджи. Машинально.
    Умная гоблинская дверь так же стремительно захлопнулась, выплюнув дварфа обратно на улицу. Над головой раздался глухой клёкот, похожий на хриплый смех – и на темечко шмякнулось что-то липкое… «Чтоб тебя….» – успел подумать Маджи, но в голове его уже включилась маготрансляция по закрытой секретной линии Джая-Лу расшифровки срочного послания от Героя Шимшона:     «Дружище!
    Дела Республики требуют твоего непременного участия...» 
    «...Йожнин крот!..» – только и смог сказать Маджи, развернулся и резво потопал в обратную сторону.
    Магомеханический сапсан, убедившись, что сообщение принято, заложил вираж и умчался в бесконечность.
    На порог Суходольского Филиала Гоблинского Банка осенним листом плавно приземлился потрёпанный конверт. Массивная дверь этого солидного учреждения слегка приоткрылась, высунувшаяся зелёная лапа схватила добычу и втянула внутрь.

Опрокидывая на грудь пьянящий мед
где-то в Азароке

Дварф Болеслав отдыхал от геройских дел в каком-то старом трактире и, распивая сладкую медовуху, играл в нарды с одним знакомым Мастером, когда к нему пришла весть от Шимшона.
Такое времяпрепровождение ему нравилось - общение с каким-нибудь знакомым после долгих и бессмысленных странствий по меньшей мере прекрасно. А общение со старым знакомым, в родном городе, где каждый камень известен, в трактире, который помнит Болеслава еще воооот-таким маленьким и безбородым юнцом, - подавно. Когда вся жизнь является лишь блужданием туда-сюда по миру, убийством множеств самых разнообразных существ да выполнением простеньких поручений отдохнуть от всего этого безумия хотя бы недельку дорогого стоит... Впрочем, Болеслав, лениво потягивавший сладкий напиток да гонявший шашки по полю, даже не подозревал, что именно этим днем начнется очередная авантюра.
Случилось это как-то неожиданно - магомеханический сапсан ворвался в здание через дыру в ветхой крыше, пробил пару досок и, сделав пару кругов в воздухе, наконец сел на стол прямо на поле, уронив пару кубков с медом, раскидав все фишки и таким образом закончив игру.
- Э-э-э-э, - промычал друг Болеслава, потерявший дар речи и не знавший, как это прокомментировать без использования непечатных выражений. Очевидно, такого конца игры тот никак не ожидал и пребывал в крайнем оцепенении, лишь выпучив глаза и раскрыв рот для пущего красноречия.

Герой, не менее удивленный и к тому же запачканный сладким напитком, потянулся рукой к сапсану и медленно взял письмо от птицы.
"Ясновельможный пан Болеслав! Дела Республики требуют твоего непременного участия..."
- Весело, - буркнул под нос ходок и, захватив у входа шубу да попрощавшись с Мастером, ушел. Механическая птица уже давно улетела, а Мастер даже не слышал слов Болеслава, копаясь под столом, разыскивая там фишки и игральные кости и, возможно, даже продумывая план закона о запрете использования магомеханических сапсанов в Азароке...

Не успел Болеслав выйти из таверны, как его чуть не сбила с ног странная фигура.
- Куда прёшь, пень, не видишь кто перед тобой? - зарычало нечто, одетое по последнему писку геройской моды - что нашлось.
- Оп-па... - вдруг протянул уже смягчившийся голос. - Укуси меня галлу, Болеслав, ты что-ли?
Капюшон был снят и Болеслав увидел Брюнгильду.
- Давненько Я тебя не видела, ну, давай, рассказывай, как жизнь, как делишки, пойдём, пропустим по чарке, я угощаю!!! Уж не ожидала тебя тут увидеть...

Сообщение удалено автором

При виде давнего товарища лицо Болеслава расплылось в улыбке, а его рука в меховой рукавице сразу потянулась похлопать соратницу по плечу.
- О, какая встреча, - смеялся дварф, - лет так пять уж не виделись! И всяко не думал, что в Азароке наткнусь на тебя так скоро...
В тот момент герой, чуть не собравшийся снова проследовать в темный шумный зал таверны дабы провести весь этот день в общении со старой знакомой, все же вспомнил о письме из Сольвейга и поручении и с некоторой тоской в голосе сообщил:
- Ну, я бы с радостью выпил пинту-другую, но у меня сейчас срочное дело. Какая-то очередная дрянь у сольвейгцев случилась, так что я даже не знаю.

Орк Гро-Варгар «Доппельт» бар Устах барр Харгахай носил по верх кирасы двойной сине-оранжево-черный шарф с золотыми кистями. Сведущий в военном ремесле человек сразу понимал — это вам не кнехт наемный, а цельный сотник гвардии Республики Сольвейг. Шейная гривна с тремя подвесками «железное ухо» подчеркивала, что это звание получено не по рождению, протекции, или лизанию вышестоящих задниц, а исключительно пролитием большой крови, своей и чужой. А вот эмблему на его нагруднике — улыбающийся серый пушистый зверек с пышным хвостом — «ССЛ» в Республике знали более чем хорошо.
— Многих лет тебе, Джон! — и Гро-Варгар, поднял в дружеском приветствие руку, — Тебе приказ!
— Могих ушей тебе, Доппельт! Излагай, — ответил Джон «Барбекю» Сильвер, суперкарго, комендант порта песчаных кораблей.
— Нойон Шимшон велел: «Срочно подготовить «Роджер» к рейсу. Старпомом назначаю Жаба. Такелаж заменить. Двойная заправка. Полный боекомплет. Пойдем в южную колонию.»
— Сделаем. А сколько вас будет на борту?
— Первое звено «ССЛ».
— «Роджер» может взять на борт и побольше, — пожал плечами Сильвер.
— Нойон сказал: «Туда, где не справится одно звено «ССЛ» надо посылать целый тумен. Тумен — это уже война. Я не хочу начинать войну».

Постигая себя в медитации
где-то среди зелёных холмов в окрестностиях Сухого Дола

    Тележные колёса скрипели, и маленький тёмный фургон переваливался с боку на бок - так, что каждый раз казалось, что теперь-то уж точно завалится на обочину. Пристроившись среди мягких тюков, Маджи то предавался размышлениям, то наблюдал за остальными попутчиками.
    Направляющийся в Харир караван охотно принял дварфа в компанию в обмен защиту в пути. Им везло – дорога оказалась на редкость спокойной, и новоявленный охранник, поначалу шагавший рядом с повозками, слегка расслабившись, сперва присел на облучок, затем --- привалился, а потом пристроился покомфортнее в старом фургончике бродячего семейства гоблинов-комедиантов.
    Рядом с ним оказались пяток мелких детишек с лукавыми чёрными глазами, тонкая темноволосая девчонка- подросток в красной юбке, привычно жонглирующая на радость малышне плетёными из ярких ниток мячами, и старуха, серая и бесцветная, как ночная моль, дымящая непрерывно трубкой, и мусолящая сухими тёмными пальцами потрёпанную колоду карт.
    – Что думаешь, красавец? Не мучай голову – спроси меня, скажу как есть, как будет… – скучающая гадалка пыхнула на дварфо облако вишнёвого дыма, сизого и терпкого.

    Думал Маджи о делах Республики, о пропавшей партии чая и совсем немного об убытках. Но что за дело до этого случайным попутчикам? Дварфо солидно кивнул, давая старухе возможность блеснуть талантами, и та, оживившись, дунула на колоду, и за пару вздохов раскидала из карт причудливый веер.
    – А ждёт тебя дальняя дорога («А как же..»), казённые хлопоты («Дык...Герой без них бывает?») и интерес ("До кучи..")… Ну-ка сдвинь карту… ага! Видишь, дама тут («аха.. Щщас!!»), и через неё препятствие будет («Удивила типа...бывает иначе?»)…
    Малышня притихла, и, разинув рты, смотрела на бабкино представление. Девчонка внимательно следила за старухиными манёврами – запоминая видимо. Маджи развеселился: наигранная серьёзность происходящего его забавляла.
    Старуха зыркнула на него сердито, смела карты в кучу, и вновь разбросала, на это раз перевернув.
    – Колдунство великое состроено, ждёт тебя. Ты с ним не сладишь – оно с тобой. Три пути вижу, все пустые. Не ходи той дорогой, она кривая! Красивая женщина в рваном плаще …
    И тут караван остановился.
    – Женщина, что тебе?? – раздался где-то впереди окрик караванщика.
Маджи, почуяв неладное, пулей вылетел из фургона и помчался на голос, выхватывая на ходу Лапу Богомола...

- А чего же не в Азароке? Я вот только с задания, Раннвейг помогала, - тараторила Брюнгильда, натягивая капюшон обратно. - Ну, если у сольвейгцев проблема, так чего бы не помочь, герои мы или анчутки недобитые? Веди!
И Брюнгильда деловито похлопала старого друга по плечу.
- А пока в пути будем, много времени имеется на рассказы о подвигах наших геройских. Начинай рассказ.

Ежась от холода
посреди занесенных снегом улиц Азарока

Болеслав даже не знал, как ответить на предложение Брюнгильды. Конечно, оно было весьма вовремя. Дорога до южных колоний обещала быть долгой и скучной, и в этом лишенном хоть какого-либо интереса и разнообразия пути компания подруги-героини была бы весьма кстати. Разговоры о подвигах давнего и недавнего прошлого и о далеких и ностальгических временах, когда Болеслав заседал в Молоте Севера, скрасят путешествие через весь мир...
Но произошло это столь стремительно и внезапно, что дварф, известный тугодум, не успел и собраться с мыслями.
- Хорошая мысль, почему б вместе не идти? - почесал дварф свою бритую макушку, - В конце концов, мало ли что у сольвейгцев случилось, может, и несколько героев не справятся. Лишний топор не помешает....
Только сначала надо кое-куда заглянуть!

Под ''кое-куда'' герой имел в виду посольство Сольвейга. Старое здание, затерявшееся среди замерзших кварталов северного города. Ничем не отличавшееся от сотен таких же домов, серых каменных многоэтажных громад с крохотными окнами, посольство выделялось разве что реющим над плоскою заваленною снегом крышею сине-оранжевым флагом и постоянным караулом у входа.
Два охранника в одеяниях все тех же цветов, дюжие молодцы, кутавшиеся в тулупы и дрожащие от мороза, отдали при виде героя Болеслава честь.
- Здрасьте, здрасьте, - только сказал он, увидев этот вызывающий лишь жалость дозор и отворил дверь посольства...

Размышляя о том, как можно быстро и эффективно решить поставленную задачу
где-то в лугах, в окрестностях Сухого Дола

    Маджи сидел на земле, и, скривившись, безуспешно пытался вправить вывихнутую лодыжку. "Красивая женщина в рваном плаще? Уродливая кровожадная паучиха!" Дварфо усмехнулся -- с женщинами у него явно особое везение! Спасибо чешуйчатому доспеху -- легко отделался… Чёрное тело кумо, со скрюченными последней судорогой уцелевшими паучиьми лапам откатилось на обочину и лежало в пыли страшной, но вполне уже безопасной громадой.
    За спиной раздалось деликатное покашливание. Дварфо обернулся. Караванщики подтянулись к месту недавней схватки, и теперь столпились, тактично выжидая дальнейших действий Маджа.
    Гоблин с мудрыми глазами, чья кожа от времени и дорог стала серо-зелёной, как высохший мох, тот самый, что был среди караванщиков за главного, присел на землю рядом с дварфо.
    – Позволите?
    Не дожидаясь ответа он проворно ощупал лодыжку Маджи, мягко захватил и резким плавным движением ловко её вправил. Двафо ойкнул, но тут же сделал вид, что просто поперхнулся слегка: Герой он или кто?
    – Как господин распорядится добычей? – гоблин справедливо решил, что задать волнующий всех вопрос теперь гораздо уместней.
    В спешке покинув город, Маджи не успел распродать свои прошлые трофеи, а обзаводиться новым грузом в пути следовало осмотрительно. Потому он мотнул головой в сторону черноволоосой предводительницы малышни.
    – Она пусть решит.
    Глаза девчонки вспыхнули радостью. Бросив вопросительные взгляды на старших, юная гоблинка бесстрашно направилась к разваленной туше кумо.
    Раздел она провела быстро и мудро, прихватя себе в добычу косу монстра и заботливо закутав плечи старой бабки-гадалки заговорённым балахоном; остальное же предоставила в распоряжение главе караванщиков. Тело кумо, присыпав серебряным порошком, загрузили в повозку – для продажи магам.
    И караван двинулся дальше.

Сольвейг. Район Магисториум
Кгасный дом с бафенкой

— Ты уже ходил на песчаном корабле в южную колонию, знаешь «чайный путь», знаком с Гро-Ваном, знаешь «Лемуэль».— Герой Шимшон ласково улыбнулся и продолжил, — Ты сильный телепат, ты уже работал с корабля, твое участие очень облегчит поиски Гро-Вана.
— Это же было так давно, Вашшш мигость, — некромаг Фаня, судорожно сглотнул, — я, навегное, не спгавлюсь….
— Ничего, не беспокойся, — ободрил его Шимшон, — мы тебе поможем, поддержим.
— Я вам буду только обузой, я совсем и не воин, и магия у меня, что то сровсем того, ослабга, попогтилась, стагею, совсем стагый, слабый стал… — зачастил Фаня.
— Ты не хочешь помочь Республике? — удивился Шимшон.
— Да оно конечно так, хочу, очень хочу. Но не могу. Я тут приболел…, хвогаю… — Фаня изобразил на своем лице глубочайшее сожаление, ужасные внутренние страдания, и начал хватать себя обеими руками за живот, — так болит, так болит, просто мочи нет и постоянный понос, и добгейший Плюмбегс, так и мне говогит, ты, Фаня, должен себя побегечь, а то так и помгешь ненагоком…
— Жаль…
— Да я бы… если только… в один момент…
— Жаль, — продолжил Шимшон и улыбнулся своей недоброй улыбкой, — жаль, что Сильвер в тебе ошибся.
— А что Сигьвер? — заинтересовался Фаня.
— Когда ты вернулся с Юга, он мне сказал: «Я думал, это просто кусок сала, а оказалось, он таки может позвенеть шарами». Похоже, старина Барбекю ошибся. Ну ничего, ты тут лечи животик, выздоравливай, береги себя… А мы на рассвете уходим.
Прощай, Фаня!

Карахен. Кабинет казначея Алого Рассвета.
    Пинок, и тяжёлая дубовая дверь распахивается. Казначей вздыхает — гильдия вечно нанимает бесцеремонных солдафонов. Набрав в грудь воздуха, он готовится послать подальше очередного "обделённого".
— КАКОГО ГРЕМЛИНА СЮДА ВПИРАЕТСЯ БХУТОВ СЕРЖАНТ?!
— Я те дам, "бхутов сержант", свинья монетная! Я, мать твоя зазовкина подружка, бессмертная! Это что?! — героиня-дварфийка плюхнула на стол кошелёк.
— Монеты. Серебряные. — Казначей тут же снизил тон
— Я и так вижу, что это "серебряные" монеты! На них грёбаная хитрая рожа Кляйна!
— И что?
— И что?! Их не принимают нигде, барбегазов ты полюбовник! И ты имел наглость всучить это вместо денег всему отряду!
— Послушайте. Я прекрасно понимаю, что вы недовольны. Я прекрасно понимаю, что воинам надо платить ходовой валютой. Но поймите и вы меня, я ничего не могу поделать! Приказ магистра! Всем невитальным единицам выплачивать жалованье монетой собственной чеканки.
Лицо героини стало таким же красным, как и её плащ.
— И сколько времени нам не будут платить?
— Пока вас не сочтут витальной единицей.
— В гробу я видала такого магистра...
Карахен. Казармы Алого Рассвета
    Фрейдис шла по плацу, и из её ушей чуть не шёл дым. Невитальная единица! Будто это солдатская вина, что командование про них забыло... Сильно хотелось отомстить. Но как? Поднять мятеж? Наверняка есть ещё много таких "невитальных единиц". Но кто будет мятежников снабжать? Не грабить же, в самом деле... В отвратительном настроении героиня вошла в помещение, где размещался её отряд.
— Ну что?! — спросила разношёрстная компания под началом героини.
— Только новый приказ. Мы выступаем.
— Куда ещё?! И так не платят! — раздались недовольные голоса.
— Подальше отсюдова...
Сольвейг. Восточные ворота.
Из Сольвейга выдачи нет. Палка о двух концах. С одной стороны, можно не опасаться, что отряд дезертиров выдадут рассветникам, с другой стороны — надо доказать, что не ищейки. Где-то четыре с половиной часа отряд расспрашивали, чтобы в этом убедиться. В конце концов пропустили, и отряд поголовно пошёл записываться в ополчение, а Фрейдис направилась в Обитель Героев...

Прохаживаясь грязными сапогами по дорогому паркету
Здание Посольства Республики Сольвейг. Верхний этаж

Оглиф Трезвенный, главный посол Сольвейга, встретил Болеслава с необычным радушием. Налив герою какой-то чай, по словам дварфа, чрезвычайно дорогой, высшего сорта, тот рассказал о произошедшем в колонии.
- В общем дело дрянь, - начал он спустя десяток минут праздной болтовни рассказ и долил герою заварки из аккуратного фарфорового чайничка. - Вестей из колонии нет, и только Творец знает, что там вообще творится. На письма никак не отвечают, магическая связь нарушена, а почтовые птицы не возвращаются. Говоря проще, кошмар... Кстати, как чай?
- Да вроде ничего, согревает, - ответил Болеслав, - Ты лучше дальше рассказывай!
- Чай, кстати, как я уже говорил, особенный. Не сольвейгский, конечно, но тоже очень хорош. Поборотимский Горный, а не какая-нибудь бурда или сушеное сено - отвлекся Оглиф и увел разговор в совершенно другую тему, - Чувствуешь такую приятную горечь и послевкусие?
- Оглиф! - вернул его с небес на землю герой, далекий от чайного дела и предпочитавший более крепкие напитки, - У нас есть более важные вещи, чем твой чай.
- А, да, да, прости. Ты хотел узнать о колонии. На чем я остановился?
Мы поначалу думали, мелочи произошли в колонии, но месяц назад с юга не вернулся корабль с грузом. Так же никак не отвечает на наши сигналы, после посещения колонии будто бы куда-то пропал. Поиски ничего не дали, и, я думаю, тут замешана магия.
- Это все, что известно?
- К сожалению, да. Больше я ничего сказать не могу.
- Печально. Что требуется от меня?
- Единственное, что возможно сделать - отправиться в колонию и самолично разобраться в произошедшем как можно раньше. Нахождение ее на карте вы точно знаете, она юго-западнее от Инд-Дирны за пределами болот. К сожалению, дороги нет, и сообщения между колонией и соседними городами почти что нет.

Герой покинул кабинет посла лишь еще через несколько чашек чая и долгих минут разговоров. Брюнгильда была на нижнем этаже в прихожей.
- Собираемся! Этим вечером идем на юг.
Нам надо бы купить припасы... - сказал Болеслав и по дороге на рынок коротко объяснил героине случившееся.

Наблюдает за восстановлением своего тела
где-то в лугах, в окрестностях Харира

    Предводителя караванщиков звали Итай.
    Об этом узнал Маджи, лёжа с закрытыми глазами и слушая разговоры своих попутчиков.
    Сперва они вторглись в тихую безмятежность сознания назойливым шумом, затем разделились на отдельные голоса, которые постепенно начали обретать смысл.
Говорили о нём.
    Выходило, что Маджи – неподобающе простоват для Героя, недостаточно храбр в драке, начисто лишён хитрости и деловой хватки, кроме того, что не блещет магическими навыками. И ходит один, без спутника, как другие Герои. Что, несомненно, доказывает наличие какой-то ущебрности. Оказалось к тому же, что забитые им семиглаз, жихарь, упырь, три невиданные твари и даже «тот самый галлу» были как на подбор хлипки и слабы – с такими и ребёнок справится.
    Затем дварфо ощутил, что начал зудеть нос, и по этому верному признаку понял, что умирал.
    Дальше дело пошло быстрее: запахи, воспоминания, способность контролировать тело… и Маджи открыл глаза.
    Он лежал на земле, под звёздным небом. Рядом сидела, скрестив ноги, девчонка в красной юбке и сосредоточенно плела что-то из волос кумо, цветных пёрышек и сушёных трав. Заметив, что дварфо пришёл себя, она, весело заулыбавшись, хлопнула в ладоши. Сидящие неподалёку у костра караванщики обрадованно бросились к Маджи, тут же явилась и старуха-гадалка, оценивающе оглядела Героя, и, видимо удовлетворённая осмотром, нарисовала красной глиной на его лбу какой-то знак. И принесла плошку с чаем.
    То, что он пил, было смесью полевых трав, душистых и горьковатых. Напиток бодрил и прояснял разум, и дварфо невольно вернулся мыслями к странной истории с южной колонией.
    Бабка же что-то бубнила про кривые дороги, чудесную силу дурного слова, удерживающие руны, небывалый наплыв нечисти, и, уже совсем непонятное, путаясь в словах, на гоблинском, про везение и узлы удачи…

Сольвейг. Порт Песчаных кораблей.
Солнце еще не взошло.

— К бою и походу готов!
— Добро! Сигналь на башню «Ворота открыть»!
— Эй, на когобке! — неожиданно раздался крик из-под правого борта.
Герой Шимшон повернулся, оперся на фальшборт и взглянул вниз.
Около корабля, переминался с ноги на ногу не высокий человечек в черном плаще и традиционной шляпе мага. Рядом с ним, на земле, покоился, обитый кожей, потертый походный сундучок.
— Слушаю тебя внимательно.
— Я совегшенно выздоговел! И я хочу помочь Геспублике!
Шимшон некоторое время внимательно рассматривал маленького некромага, затем скомандовал:
— Спустить сходни по правому борту! Принять чела и его груз! Добро пожаловать, на борт, Фаня!
— Фсе пгопьем, но Флот не опозогим! — Фаня отсалютовал своей шляпой. Под шляпой, на его голове, обнаружилась выгоревшая красная косынка, завязанная узлом над правым ухом.

— Кэп! Ворота порта открыты!
— Грот поставить! Мастер Жаб на румпель! — Шимшом положил руку на пусковой рычаг, произнес заклинание, — Шишел мышел взял да вышел! — и потянул рычаг на себя. Загудели запушенные «борматуны».
— Отрыв!
— Есть отрыв!
— По местам стоять! Мастер Жаб, уходим из порта! Курс на Истарост!
— Есть Кэп!
Шхуна «Роджер» малым ходом, по широкой дуге, вышла из порта в степь.
— Приготовится к подъему флага!
— Флаг поднять!
Черный флаг с красной руной развернулся по ветру на грот мачте.
— Наш флаг не перед кем спускать не должно! — дружно проревели на всю степь два десятка голосов.
Шхуна повернула и пошла на восток.