3 жаркого месяца 182 года
Стихли победные марши, а на площади остались следы тысяч сапог.

Уже утром следующего дня на фасаде Ратуши, что выходит на Ярмарочную Площадь, было вывешено объявление, написанное корявой рукой старой Агафьи. Как обычно, она не смогла не приврать, и сверху листка красными буквами виднелся заголовок: ''Победоносное войско Беловодья совершило марш-бросок''. А чуть ниже, более мелкими черными чернилами было приписано: ''от въездной башни и до Вечевой Площади''.

Совет же Беловодья в лице Станислава объяснил, что это был смотр ополчения, на котором присутствовал также командир стражи Истароста почтенный Риттардиан и дварф-герой Болеслав, который не смог отказаться от такого зрелища. Целью мероприятия было показать страшную мощь войск молодой Республики и готовность защищать границы ее размером с пять клеточек на карте до смерти, а неофициально похвастаться перед соседями.

3 жаркого месяца 182 года
Свежий ветер

    Приглядевшись повнимательнее к творчеству Агафьи Беловодсской, подруги и одноклассницы и в чём-то давней противницы, Ев Лап Ийя окончательно утвердилась во мнении, что та ей не конкурентка, а на стенках чтоб каракули расклеивать -- так на то журналисткой и прозываться не обязательно. Видимое ли дело -- десяток мужиков с кольями по грязи потоптался, а туда уж, расписала "Войско.. манёвры.."
    Да и дело это не прибыльное, а известности Ев Лап Ийи и без того хватает.
    С тем почтенная горожанка и вернулась к коммерции -- благо рыбные ряды неизменно пользовались популярностью. Здесь же, на основном рабочем месте, посетила её светлая идея: два вида деятельности надо совместить. Но тешить амбиции на ниве жёлтой прессы -- это не её уровень! Надумала она сделаться меценаткой.
    Для того испекла она пирог рыбный, приманила им скромнягу Фаню, и, искусив его лестью и сытной выпечкой, предложила финансовое содействие в издании стихов его философских на лучшей бумаге в Магомеханической словолильне и печатьне «Доброгоров и Теодориус»; условие же поставила весьма скромное -- скромное упоминание имени её и заслуг в просветительстве на первой -- да что там! На второй! -- странице каждого экземпляра. Времени на раздумье дала сутки.

7 жаркого месяца 182 года


Скромняга Фаня уже вечером того же дня заявился к Ев Лап Ийи снова. С положительным ответом и несколькими вариантами похвалы коммерсантки.
Зачел он их, как обычно, вслух:
Издано на средства почтенной Ев Лап Ийи,
Издано благодаря помощи благородной горожанки Сольвейга Ев Лап Ийи,
И даже:
Сии стихи вы можете лицезреть только благодаря Ев Лап Ийи, моей музе и меценатке.

Тем временем в Беловодье загадочным чешуйчатым сомом заинтересовался Мастер-рыбак Станислав, щедрый, между прочим, организатор. Решил, что ловля такой эндемичной рыбы принесет еще большие деньги в казну маленького городка, а сам он с Беловодьем станет благодаря тому сому всемирно известен. И потому он решил, сподвигнув остальных собственным примером, начать ловлю этой таинственной животинки в еще больших масштабах.
Вскоре в Сольвейг стал поступать, помимо обычной беловодской рыбы всех пород и видов, шишек, резных пеньков и выловленных в озере Гетрино носков всех цветов, материй, размеров и длин, нежное жирное мясо чешуйчатого беловодского сома. Вещь редкая, ясно, и стоит много, но все равно она вскоре стала самым известным продуктом маленького северо-западного городка.

11 жаркого месяца 182 года
Рушатся и вырастают горы...

Старушка Агафья-Беловодская, старожилка, сплетница и журналистка, заметив отсутствие какой-либо активности со стороны Сольвейгской подруги Ев Лап Ийи, решила, что та капитулировала, преклонившись перед Агафьиным талантом. И потому бабушка решила закрепить успех, развернув свою деятельность также в Сольвейге и Истаросте.
Наймет на средства Республики много гонцов и расклейщиков ее объявлений, а так как пара писарей со всей работой не справится, то еще и какого-нибудь печатника... Да, надо было бы посоветоваться с Советом, но действия-то Агафьины всей Республике на пользу, а потому Мастера просто предстанут перед фактом. Да и добрые они, точно не обидят старушку.
Только в Беловодье печатников никаких решительно не было, а потому старожилка, сплетница и журналистка отправилась в недалекий Сольвейг, а точнее в печатню Доброгорова и Теодориуса. Зашла только в здание, видит - сидит на скамейке, ожидая чего-то Агафьина подруга, одноклассница и противница Ев Лап Ийя, говорит о чем-то с высоким бледным человеком в черной мантии, что вся в какой-то шерсти. Заметив беловодскую знакомую, та странно ей улыбнулась и показала загадочную книженцию, которую до этого держала в руках. На развороте, на первой странице книжки было большими буквами напечатано:
СБОРНИК СТИХОВ О ПРИРОДЕ РОДНОГО КРАЯ, ЛЮБИМОЙ РАБОТЕ И СМЫСЛЕ ЖИЗНИ ФАНИ СОЛЬВЕЙГСКОГО
ИЗДАНО НА СРЕДСТВА ПОЧТЕННОЙ ЕВ ЛАП ИЙИ

Так поразилась, увидев такие успехи знакомой, Агафья, что ей сразу как-то поплохело, и она укатила домой, где до конца вечера лечила вдруг ушедшее душевное здорвоье разными противными микстурами и гоблинскими настойками.

14 жаркого месяца 182 года
Солнечно и хорошо. Погода летная и летняя.

Беловодский воевода и советник Добромир сообщает, что за последнюю неделю в городе было совершено ровно двадцать шесть покушений на уловы чешуйчатого сома местными котами и кошками. Тех преступников, что были пойманы, попытались привести к ответственности, но в итоге просто с ними провели разъяснительные беседы, в которых принял участие лично Добромир, поглаживая каждого злоумышленника за ушком и скармливая им сосиски. Воевода отметил, что такими мерами количество краж этого вида рыбы сократилось на десять процентов.

14 жаркого месяца 182 года
Дует востоко-юго-восточный слабый ветер, тепло и сухо

Ев Лап Ийя, горожанка, меценат и женщина сложной судьбы, решила увеличить объёмы продаж чешуйчатого сома, и вывести этот товар на всепандорский рынок. Конечно, под собственным чутким руководством. Для этой цели задумала она рекламную акцию, к которой решила привлечь Фаню, творческий тандем с которым дебютировал спешно.
Собственно, Фаня должен был следующее своё творение поствятить этой уникальной рыбине, не забыв расписать её достоинства и доказать её абсолютную необходимость для каждого пандорца.
Таким образом, Фане -- книга, товару -- реклама, пандорцам -- рыба, Беловодью -- слава, Сольвейгу -- бизнес, а Ев Лап Ийе -- доходы.

15 жаркого месяца 182 года
Витают музы...

Только Фаня вернулся к своей некромантской работе, как его снова побеспокоила Ев Лап Ийя, уже с просьбой. Говорит, мол, написать стихотворение. О рыбе - чешуйчатом беловодском соме, которая для любого пандорца необходима, как воздух и вода, с достоинствами неописуемыми пером любым, кроме Фаниного.
Отбросив гадания, воскрешения мертвых хомяков и прочее, он снова сел за стол и принялся писать все, что попадается на ум. Но получались только мелкие обрывки, и в конце концов свое творение Фаня назвал ''Короткие и меткие замечания насчет беловодского чешуйчатого сома''.
В глубине пучин же разных,
Обитает рыба-сом -
С чешуёй чудной, цветастой,
Всяк пандорец с ней знаком!

Мясо сома вкусное очень -
Мягкое, жирное, весьма сочное!

Дивну рыбу покупай,
На прилавках невзначай
Сом чешуйчатый бывает,
Он от голода спасает,
Жизни вашей помогает,
Вкус эстетский развивает.

Вкус же славен у него,
У сома-под-чешуей,
И купить его легко,
В каждой лавке есть такой!

Тем временем Совет Беловодья, услышавший такую благую новость от сплетницы и журналистки Агафьи, сообщает, что город выходит сам на рынок чешуйчатого сома, между прочим, уникального в Пандоре вида. Деньги же, полученные с торговли, пойдут в таком случае не в карман хитрющим коммерсантам, а ''на развитие города и аквахозяйства''. И к тому же должны быть соблюдены некоторые гарантии, которые свободные торговцы порой не смогут обеспечить или даже начнут продавать под видом того сома вовсе не сома, что нанесет удар престижу Беловодья. Потому предпочтительней продажа этого товара от лица Республики. Но это вовсе не значит, что введена монополия на торговлю этой рыбой, так что опасения излишни.

16 жаркого месяца 182 годы
Идём на Восток...

    Новая Фанина книга была издана и имела бешеный успех на всём пространстве Белосолья. На презентации присутствовали представители Советов обоих городов, сказано было много прекрасных речей, добрых слов, даже собственной персоной явилась пресса. Торжественность момента была однако омрачена слегка отсутствием на церемонии меценатки и горожанки Ев Лап Ийи.
    Некоторые особы с рыльцем в пушку напряглись и забеспокоились -- и не напрасно!
    Прошло совсем немного времени, и в Беловодье поступила партия мануфактуры из Тролльвилля. В сопроводительном письме говорилось (деловой прозой!), что это суть "протянутая рука экономической помощи", а также прилагался крохотный свёрток-бандеролька лично для журналистки Агафьи, якобы, от самого экономического агента.
    В нём акула пера обнаружила шейный платок со сложным орнаментом в виде извитых верёвочных петель, с этикеткой фирмы "Писк сезона".
    Западозрив неладное, Агафья метнулась на журналистское расследование, в ходе которого выяснила, что Ев Лап Ийя действительно отбыла давеча в Тролльвиль. Злые языки утверждали, что стресс снимать. Они же уточняли, что для почтенной горожанки лучший антидепрессант -- выгодное коммерческое предложение.
    Ночью Агафие спалось плохо. Мучал кошмар: снились сомы чешуйчатые, на головах у них платки повязаны, и как будто развеают они рты, крича на все голоса "Накося, Агафья..."

23 жаркого месяца 182 года
Возвращаемся на Запад...

Агафья, сплетница и старожилка, старушка вида тихого и скромного, а характера буйного и воинственного, сидела на скамеечке у своего сада и смотрела вдаль, на город. Держала в руке не повешенное объявление с новостями Беловодья, которое, похоже, уже никогда не повесит.
В тот день утром ее выгнали из новостной службы Республики. А что она сделала? Все равно избушка на площади, отведенная для работы, никому не нужна была, Агафья сообщения свои клепала в своем домике, а чего жилплощади пропадать... Вот и стала она сдавать в тайне от Совета в качестве жилья кому попало, главное, чтобы клиенты с деньгами были хотя бы никакими. Поселила там целых три огромных орочьих семьи, приехавших в Беловодье на заработки. А Совету это чем-то не угодило. Орков выселило, бабку отругало и с работы вон. Ироды.

А в Истаросте все бурнее и бурнее происходил процесс горообразования. Вызвано это, похоже, было массовым уездом местных эльфов из города и заселением столицы магов дварфами. Кто куда из эльфов разъехался, кто в Центральную Пандору, где процент ушастой расы более велик, стали те засаживать лесами Нефельский Порог и озеленять сухие степи центра... Кто, справедливо заметив, что в Беловодье волшебников пока нет и можно застолбить себе эту нишу, эмигрировал туда. Всего за несколько месяцев население местной эльфийской слободы выросло в полтора раза, где образовалась собственная крупная община с некоторой независимостью от остального города (гоблины и дварфы, коих не наберется и пара сотен тоже живут похоже, но их Беловодье всерьез за политическую силу не считает из-за их малой численности).
А Истарост стал известен теперь не просто как цитадель волшебников, а как цитадель волшебников-дварфов, что даже более загадочно звучит. Все же большой процент бородатого населения жил здесь много лет, что сказалось немного на интересах жителей. И поныне можно увидеть башни из золота, выстроенные еще эльфами, в которых живут дварфы-чародеи, цеха магомехаников, не пустущие до сих пор, и даже алхимические лаборатории с работниками сплошь бородачами. А по улицам, засаженным стройными кипарисами, гуляют по вечерам карлики в длинных мантиях...

Впрочем, более интересно в Истаросте совсем другое. Из-за происходящей здесь масштабной смены ландшафта пострадали не только дороги, но и пивадучные пути, к таким переменам вообще не приспособленные. На длинном участке пути, что проходит мимо Истароста были замечены обрушения постройки и утечки пива и эля. Дварфы Истароста среагировали молниеносно и стали быстро перехватывать продукцию в местах прорыва и даже успели погулять, пока пивадук не отключили на длиннющем участке пути Истарост-Сольвейг. Трактирщики, конечно же негодуют, дварфы веселятся, а мы же просто посмотрим, что произойдет дальше.

10 сухого месяца 182 года
Востоко-юго-восточный свежий ветер заваливает буреломом да разбитыми телегами дороги

    Транзитные перевозки совершенно разбили не предусмотренные для этого Сольвейгские дороги. Заваленный многочисленными жалобами горожан Совет Города провёл специальное заседание. Изыскать средства на такой большой объём работы оказалось сложно, и после долгих совещаний был обнародован проект, согласно которому часть поставок рыбопродукции Беловодья перенаправлялась в Истарост, откуда, в свою очередь, отгружался булыжник для мощения. Кроме того, Джай-Лу предложил, для сохранения товарных и улучшения потребительских качеств рыбопродукции при транспортировке, большую часть перевозить в заранее высушенном или вяленом виде.
    Как оказалось в дальшейшем, это было мудро и дальновидно.

14 сухого месяца 183 годай
Новый год...

Агафья, сплетница и старожилка, старушка вида тихого и смирного, а характера буйного и необузданного проигрывала в борьбе со своей Сольвейгской соперницей. Новый год она встретила без определенного занятия и места заработка. Даже любимое ею на старости лет наблюдение за жизнью города со стратегической высоты, где расположен Агафьин сад, ее не радовало.
Вначале она попыталась преуспеть в продаже беловодской рыбы, подобно своей сопернице, и нанялась даже в недавно образованную для торговли чешуйчатым сомом республиканскую Беловодскую Рыбную Компанию. Взяли ее писчей и уже не следующий день выгнали. Старушка, с бюрократией незнакомая, запуталась во всех бумагах, потеряла очень важный документ на поставку сома в район Йоля, пролила чернила на какой-то договор и сделала такую кучу опечаток, что пришлось исправлять натворенное Агафьей еще полнедели.
Затем объявила себя независимой журналисткой, решив таким образом занимаясь любимым делом получать как и раньше деньги. Но не получилось, когда оказалось, что никто за расклеенные на стенах объявление с каракулями давать ей денег не хочет.
Но и на этом упорная бабушка не остановилась. Вскоре нанялась на службу дварфийской газете ''Северный Курьер'' и обязалась поставлять им из Беловодья каждую неделю по новости, разумеется, за плату.

Воевода Добромир сообщает:
Было совершено поражающее по своей наглости и глупости ограбление торговой лавки почтенного горожанина Гро-Мунке. Некий эльф ворвался в здание с заряженным арбалетом, витрину, уронил пару фарфоровых статуэток со столика и с криками требовал денег.
Нападавший был схвачен самим орком-торговцем, хоть и в ходе пятнадцатиминутной погони по Беловодью. К тому моменту эльф окончательно выдохся и остановился, Гро-Мунке это стало надоедать, а стража сжалилась над преступником и утащила того, избитого и униженного в лечебницу, где он ждет выздоровления и решения суда.

1 сухого месяца 183 года
Погода ничего

Волшебники Беловодья предложили свою помощь в перевозке рыбы и сохранении ее качества на долгое время.
Суть проста: соленый чешуйчатый сом, рыба довольно жирная и нежная, теряет при засаливании некоторые вкусовые свойства. Что, по мнению волшебников, вольная Республика допустить никак не может. Чародеи же предлагают магический способ консервации какими-то мудреными заклинаниями, что поможет сохранить продукцию на срок в пару месяцев минимум (зависит от качества волшбы). Разумеется, за плату.

3 сырого месяца 183 года
Над нами не капает.

Разговор в погребке «Подзорная труба»:

-- Слыхал, эти волшебники-шмаршебники из Беловодья удумали не солить рыбу, а заколдовывать...
-- Это ж фля на хруль криздрорвань трындец загребись в дупель, и ну его хрумбубель на!
-- Вот верно ты говоришь дядя Ырнн! Без таранки -- пиво не пиво!
-- Ну, бум здоровы!

22 сырого месяца 183 года
Горланят песни

Ярая нетерпимость сольвейгцев к благородному Ордену Серых Плащей, стоящих на защите порядка и закона всея Пандоры, привела к закономерному результату. Магистр Ордена объявил Сольвейг и соседнее Беловодье городами, более не защищаемыми Дланями Ордена, и выразил сожаление выбору тамошнего люда. Совету Сольвейга это стало известно после того, как один из бессмертных героев принес письмо от магистров Ордена. Письмо было написано сухим официальным языком и, если отбросить словесную мишуру, содержало в себе пожелания удачи на выбранном историческом пути.

Дальновидные горожане и, в особенности, герои, не понаслышке знакомые с политикой Ордена, были крайне заинтересованы этой новостью и не скрывали, что ожидают очередного витка подлянок от Сероплащников по отношению к Республике. Однако осведомители Сольвейга все как один рапортовали об уменьшении количества шпиков Ордена и сочувствующих Серым Плащам в городе.

Этот день, 22 сырого месяца 183 года, вошел в историю, как окончательное поражение Серого Ордена и потери его влияния в Сольвейге. Но все же высшие чины службы безопасности города и Совет гадали о причинах решения магистров Ордена оставить попытки вернуть Сольвейг под свой контроль. Но было ли это действительным поражением или хитрой уловкой? По этой причине офицеры службы безопасности не разделяли всеобщего ликования.

23 сырого месяца 183 года
"Луна, Луна моя, скройся!
Когда вернутся цыгане..."(с)

    Сольвейгцы поют свои песни. Пели, поют, петь будут, более того -- толк в этом знают, и удовольствие получают немеряное.
    Городская шавка Гризелла, зверь авторитетный и ответственый, носом чуя, вовремя заметила и пресекла поползновения. Путаный торопливый след, уводящий в дикий пустырь, да драные ошмётки кожаных штанов -- всё, что осталось от самозванцев, пытавшихся вторгнуться и что-то приписать в историю. И была весьма довольна собой! Ещё бы! Она -- гордая республиканка, с именем и между прочим выслугой. А те -- оборотни буждающие, неприкаянные и бесприютные, тенями бродящие -- пусть так и маяются в междумирье, межвременье и внеплановье.
    Довольная собой, Гризелла завыла -- многолунье было в разгаре, и волчьи стаи с готовностью ответили многоголосно.