1 жаркого месяца 168 года
солнышко светит, птички поют, в тупике героев что-то взорвалось. идиллия
Быстро подготовленное решение совета города было таково :
Новоприбывшие дварфы были известны революционными действиями и массовым сопротивлением беспредельным действиям Серого Ордена. Приняв высокую честь принять столь почтенный клан Дварфов, Городской Совет предложил им поселиться на подземных уровнях города, где находились обширные обжитые туннели, и выделил средства на весь необходимый ремонт будущего нового района города.

5 жаркого месяца
Башня Хапа приветствует приехавших свечением, почти как у Северного сияния...
В большой палатке, около одной из голов главной пастушки, собрались самые достопочтенные дварфы клана в количестве пятнадцати бород. Старейший дварф Одинокой Горы, Эрик Долгобород, Гронкрам и Борлунд после часов заседания решили ответить Совету так:
Все 623 дварфа, дварфийки и дварфенка с радостью примут предложение Сольвейга и заселят пустующие подземные уровни, но лишь после наведения там порядка и уничтожения каждой крысы. Тогда клан Одинокой Горы послужит вольному городу своим трудом и помощью в революционных начинаниях... Например, в устройстве новых спектаклей.

5 жаркого месяца
Маленькие тучки перекрывают последствие не правильного заклинания...
Крысиный профсоюз предложил альтернативный путь решения заданной проблемы и всей гурьбой переселилась в более благоприятные условия, а точнее на территорию крепости Рубеж.
Кошачий союз "МиМиМи Охотнички" не одобряют решения Дварфов и вынесли данную проблему на решения площади Данет.

данные получены из официального содружества друидов "Сольвейгский холм"

5 жаркого месяца 168 год
Башня Хапа от удивления впала в импульсный режим

    Совет города был слегка озадачен этаким ... мм.. ответом на гостеприимство, и даже слегка обижен за крыс-эндемиков подземелий. Однако Гхазан влиятельная оркесса, дрессировщица и плутовка, примирительно заявила, что вопрос урегулирования крысино-кошачьих межвидовых взаимодействий берёт на себя -- только с расселением дварьфьей популяции нужно поспешить!
    Однако тем дело не закончилось.
    Гризелла, городская шавка, по каким-то невероятным причинам, решила вдруг, что совершается посягательство на её личную территорию. Фактически самозахват. Несогласованный.
Поэтому отважная республиканка заняла оборону уцентрального входа в катакомбы. Встречая подступающих яростным лаем, она затем резко меняла тактику, и прокравшись молчком среди камней, наносила внезапный удар -- путём вкусывания в конечность или устрашающего рыка -- с фланга... чтоб через мгновение вновь заливисто отмечаться у входа. Конечно, вы же понимаете, что кусу подвергались только дварфы агрессивной наружности, а крайним возрастным группам, а также некоторым дварфо-дамам достаточно было и оскал продемонстировать...
    В общем, продвижение в будущий спальный район дварфийской колонны приостановилось -- заселенцам казалось, что впереди буйствует стая шаманов.

6 жаркого месяца
На весь Сольвейг разносится запах супа с кабаньими хрящиками. А, это просто готовит жена Борлунда Урфрида!

Не успел народ Сольвейга прийти в себя после прихода полутысячи южных дварфов, как те стали снова куда-то пропадать - уходить заселять катакомбы, через дороги, свободные от Гризеллы (ее попытались успокоить продукцией почтенной Урфриды). Хотя их количество все равно было достаточно большим, к неудовольствию некоторых наиболее глупых эльфов и гоблинов. Немало бородатых харь можно было увидеть на Проспекте Свободы и площадях.
Трактиры Хмельной улицы и постоялые дворы несколько разгрузились, хоть и не все дварфы пока ушли в подземелья, там было еще немного грязно, темно и необжито для наиболее придирчивых к комфорту бородачей... А театр клана Одинокая Гора продолжал радовать зрителей - помимо революционного спектакля были выступления Борлунда, вождя Таргардского мятежа и разные веселые сценки с Петрушей и императором Пандоры.

Несмотря на то, что гости Сольвейга были удивительно цивилизованны, несколько неприятных казусов все же случилось. Наиболее буйные сыны Одинокой Горы, не отошедшие от радости вольницы, шли по стопам Гордуса Порфирородного и устраивали иногда трактирные потасовки, а один раз немного пограбили Истаростскую сторону пивадука и помешали спокойному сосуществованию тролльей резервации ''Рубило и кромсало''. Даже несмотря на то, что остальной клан и был против и приходил к младшему поколению с карательными операциями и воспитательными ремнями.
Гронкрам даже пару раз попросил прощения за этих малолетних идиотов у Совета и пообещал не выпускать их из катакомб без надзирания.

7 жаркого месяца 168 года
солнышко светит слишком ярко, а нет это огненный шар из огнестрела

На данный момент в городе происходят дружественное состязание юниоров между новоприбывших Дварфов и Потомственных Сольвейгсцев по кулачному бою. Состязания проводились на Проспекте Свободы и было несколько несанкционированным, но основные правила гласили :
"Бьемся стенька на стенька, только кулачки ни какого орюзия! все соглясны?".
По данным случайным зрителей и судей победила дружба и владельцы ближайших лавок ,ибо они наконец то сделают новый ремонт за счет родителей юниоров.

8 жаркого месяца 168 года
Из-за леса, из-за гор
Вылетает фаербол...

Да, победила дружба, и никак иначе. Ведь и коренные сольвейгцы, и дварфы Одинокой Горы были вынуждены платить за своими чадами поврежденные лавки. Так что все слои бородатого населения были объединены одним - недовольством.
Тем временем по количеству трактирных побед юноши прибывших обогнали легендарного диктатора, цезаря, автократора Алкодварфов стратега Гордуса Порфирородного, заканчивавшего свой первый срок повелителя общества (за что все дварфийское население клана чуть старше совершеннолетия было закрыто на всю неделю в недавно открытых Залах Воспитания, без Ковров-Палантиров и возможностей как-либо общаться со внешним миром и с товарищами).
Тактик же Гордус оказался глубоко расстроен, что какие-то школяры дерутся лучше, чем его подчиненные и послал Борлунду Гронкрамссону ноту протеста. Тем более, что так и алкодварфы могут взбунтоваться в своем Истаросте.

Младший банщик, бедный гоблин Чун-Хе досматривал камнебольный матч ЦСКА-''Храмовые Стражи''. Ничего особенного, Гориндорская команда почему-то побеждала. Даже бег дварфов в традиционных одежах, с битами за каким-то камнем, если своя команда проигрывает, гоблина не интересовал. Усилием воли, гоблин переключил Ковер-Палантир на частоту Молота Севера... Там было заседания в Пивном Зале Совета Гильдии. Ничего любопытного - почти все дрыхнут, пара офицеров пьяные в хлам допивают эль, какой-то седой бровастый дед монотонным голосом читает: ''В этом году производство каменных кружек цехом N в городе Карнгарде, товарщи, увеличилось в два раза, товарщи...'' Переключил тоже.

Зато на третьем канале что! Культура! Трансляция с площади Пяти Углов. На помосте, на бочке эля ''Гориндор XXXX'' стоит сам Борлунд с красной книжечкой, в алой рубахе, в картузе и в золоченой кольчуге, читает очередное свое бессмертное творение, как он борется с Небесным Кабанчиком Мирового Империализма, рассказывает еще про свою просветительскую деятельность в Дворфунгарде. Пара племяш рукоплещет, аплодисменты переходят в бурные овации (подключился еще десяток родственников). Затем начинается самое интересное - постановка ''Великий жаркий месяц...''.
Выходит на сцену кто-то. Читает:
- В Таргарде бедном, где встречают нас событья, идут междоусобные бои...
Выходят две толпы дварфов - одна в синем, другая в сером. Как бы лупят друг друга. Первые отступают.
- Но как дошли мы до такого?
Действие переходит в здание Совета. За бочкой ''Гориндорского XXX'', который теперь большой стол сидят советники - все сплошь жирдяи и гоблины (феерично смотрелись дварфы с накладными зелеными носами). У дверей стоят солдаты в сером. Совет обсуждает, какой очередной безумный закон принять и как усложнить жизнь простым обитателям.
Третья сцена. Народ уходит. Приходит толпа в синем. Как бы трактир, кузница революции. Врывается молодой дварф (играл его дед Эрик в триста лет, но зато как!)
- Вот, мол, душегубцы, новый закон издают. Ныне за каждый ус и за каждую бороду налог!
- Рифмой говори, урод!
Все встают в пафосные позы, изображают душевные муки и оскорбления лучших чувств. Все кричат наперебой, бьют по бочке Гориндорского, который ныне стол в таверне. Один из дварфов говорит:
- А ну замолкнуть все! Эти буржуи совсем достали нас! Неужто мы вытерпим все это, если так поступим же сейчас, то званье ''Лучший Цех 145 года'' будет зря! Ответим им!
Все изображают согласие и уходят.
Далее забастовка. Бочка Гориндорского ныне трибуна для того дварфа. Вперед идут мужики в синем, вышедшие мужики в сером их вяжут и уносят за кулисы вместе с лидером-дварфом.
Задворки Серых. Мужиков в синем мучают (издалека не видно, что с ними делают, просто машут руками, но мужики в синем неистово вопят). Главмужик в сером говорит вождю:
- Отныне замолчи. От смуты откажись, и мы тебя отпустим!
- Ни за что!
Вождя затаскивают на бочку Гориндорского, она ныне виселица. Он падает, корчит гримасу и кувыркается. Серые уходят.
Трактир снова. Собрались недобитые дварфы цеха. Оплакивают героя, бьют кулаками по бочке Гориндорского.
- Теперь же будет бунт! Убьем мы всех, устроим нашу власть!
- Да!
Дварфы берут оружие - деревянные тяпки - и идут.. Навстречу им три дварфа - один из них вроде бы Борлунд, остальные двое должны быть вроде человеком и эльфом с ружьем (тяпка, конец которой изображает языки пламени). Но всем все равно.
- Что вы делаете, братья? - спрашивает Борлунд (из-за кулис орет настоящий вождь революции: Неправильная интонация, бестолочь!).
- Мы вершим справедливость, вива ля революсьон!
- Вива ля революсьон! По воле авторского замысла, что тупо есть рояль в кустах, был я во многих бунтах!
- Но есть у нас уж вождь, на него взгляни! - показывает толпа на мужика в синем картонном доспехе и с посеребряной тяпкой, он на бочке Гориндорского.
- И все равно я помогу вам. Серый Орден враг мне есть!
- А я просто убийца! - говорит дварф в черном и в масочке, якобы эльф.
- И мне тот Орден враг, - отвечает человек с балалайкой
Сеча, как в начале спектакля, только с Борлундом и двумя дварфами (за кулисами настоящий вождь радуется, как его играют). Посреди битвы Борлунд читает монолог про фатализм, бессмысленность революций и бытия. На заднем плане Серые побеждают. Борлунд деревянным молоточком отбивается от трех и их побеждает. Мужик в картонной кирасе падает с бочки Гориндорского так натурально, что многие думают, что это он случайно. На подмогу серым идет стража. Дварф в масочке кидается тяпкой, дварф-человек пытается играть на балалайке что-то вроде ''Яблочко, яблочко, да с голубикою, подойди, буржуй, глазик выколю!''. Остается один Борлунд.
Его вяжут и по счастливому стечению обстоятельств просто выгоняют из Таргарда. Он плача, страдая вместе с товарищами, идет по дороге до Нортина, за его стеной серые тащат на бочку Гориндорского синих и спинывают вниз. Те изображают страшную агонию.
- Но теперь я не просто балабол, а практик революции, Лэстерюша! - мудро замечает дварфу в масочке вождь.
Конец.

15 жаркого месяца 168 года
А Сольвейг городооок, беспокойнаяя яя, беспокойнааяя успокой ты меня...
наша корреспонденция взяла интервью у известного и самого всеми любимого героя - Лэстера.
- Лэстер, добрый день, скажите как продвигаются ваши исследования.
- Хай! да мои исследования идут полным ходом, так что вы можете успокоить своих читателей и зрителей, скоро шумы и взрывы прекратятся.
- а не могли бы вы приоткрыть завесу тайны? над чем вы сейчас работаете?
- над ускорителем. Оу вижу по вашим глазам вопрос "что за ускоритель?". Все довольно просто данный прибор должен ускорять вылет снарядов огнестрела, но пока получается другой эффект, а именно взрывы и шум. так что исследования продолжаются.
- как поживает ваша сестра Солья? можно сказать что её новый песенник выйдет в ближайшее время?
- У Сольи дела идут полным ходом, но это лучше у неё спросить, когда будет возможно.
- и последний вопрос, многие жители города видели выступление трупы Борлунда и многих удивило схожесть одного персонажа с вами, как вы можете это прокомментировать.
- нет, это не я. Я не знаю Борлунда лично да и как вам наверное известно не участвовал в открытом сражении с Серым орденом ,тем более в Таргарде. Так что я думаю этот персонаж простое совпадение не более.

более подробное интервью вы сможете прочитать в еженедельном выпуске "Сольвейг новости" спасибо за то что вы с нами.

16 жаркого месяца 168 года
Эмиграция...

Большая часть новых жителей Сольвейга покинула верхние уровни города и переселилась в подземную его часть. Облагородили все,в коридорах убрались, устроили освещение, развесили флаги Дворфунгарда и клана, в общем, начали это место обживать. Даже пытаются задобрить Гризеллу дварфийской национальной едой.
Умудрились уже немного инфраструктуру создать, и назвали свой дом, как ни странно, Новым Дворфунгардом. Так что теперь любой путник, приехавший в Сольвейг может посетить (если будет ползать на карачках) новые достопримечательные места:
Зал Совета Общины, например - самый большой зал, где будут проходить совещания дварфов, собираются уже расставить каменные столы, троны для глав кланов и развесить гобелены с героями древности, а особенно с воображаемыми революциями.
Или Зал Сказаний и Пиршеств - столы уже расставлены, и полагающиеся для этого места мероприятия случаются регулярно.
Для простых дварфов уже есть целый трактир - ''Серебряная кружка''.
Залы Воспитания (южн.дварф. - карцер)
И даже музей Южно-Дварфийской культуры в самых дальних пещерах, напоминающих лабиринт. Вход свободный - вывод из подземелий платный...
Хорошо разжились...

По Хмельной улице уверенно шагал племянник Борлунда Броки со своими товарищами, бандой Врагодушителей. Они только что из трактира N с триумфом, утром же еще вышли из воспитательных казематов после долгих бесед с главами клана. Те что-то орали и злились, всего-то из-за десятка трактирных драк, по законам города Сольвейг все, мордобой, согласован был с другой стороной конфликта. А они все равно злятся, нет, чтобы гордиться, что их представители в аж шестнадцати боях победили!
А тут им навстречу дварф, в одежде Истароста, в курточке здешней камнебольной сборной. Запыхавшийся весь, дышит тяжело. Передает Броки письмо, извинившись за неудобства.
- Эй, Смерглссон, прочитай, мои светлые очи ничего не разумеют.
- Ты, сын Дворфунгардского рода Одинокой Горы! Изволил ты разозлить августейшую особу своими действиями, автократора алкодварфийского Гордуса Порфирородного, избранного справедливо своим обществом на первый срок. Ведши ты себя низко и некрасиво, устроив мой гнев. Как смеешь ты побивати мои трактирные виктории, чем сеешь смуту среди подданных!
Если ты силен, Броки, то выходи на честный бой на следующий месяц на границе Истароста и Сольвейга у хутора Обильное. Драться будем, разумеем, кто сильней. А так как кровопролитье запрещено, будет дуэль наших воинств камнебольной, смерд.
С уважением, властитель алкодварфийский великий Гордус Рожденный-В-Порфире.

18 жаркого месяца 168 года
Новое - это хорошо забытое, но вовремя навеянное

    Ев Лап Ийя, бабка, горожанка и женщина сложной судьбы, рылась в необъятном фамильном сундуке, приспособленным под хранилище товарных неликвидов, и извлекала из недр его потрёпанные сувениры, завалявшиеся с прошлого камнебольного турнира. Нос зудел от пыли, а душа ликовала: лихо она всё-таки организовала этих простодушных дварфов на повтор турнирной эпопеи! Городу - зрелище, дварфам - поединок, а ей, одинокой коммерсантке, пара монет на маленькие жизненные радости...
    "А кстати..." -- вдруг подумала она, прекратив даже на миг поиски, -- "А не продать ли мне билеты на турнир?"
И стала лихорадочно обдумывать детали...

19 жаркого месяца 168 года
Не учите меня жить!

Следующим днем Броки, старший племянник Борлунда Одинокой Горы, решил посетить какое-нибудь богатое заведение, навроде ресторана. Деньги у него были, полученные в результате трактирных викторий и отобранные у проигравших противников сугубо добровольно. Разумеется, вместе с друзьями-Врагодушителями, отметить шестнадцатую победу в трактире N. И ресторан был определен - самый богатый из всех, ''Новый Велистиан''.
Обстановка здания была роскошной, интерьеры в эльфийских стилях, мебель мастерской работы, на стенах фрески с какими-то героями эльфов. Над залом висел золотой канделябр.
Безвкусица, - тихо ругнулся в нос Броки, рассматривая буклетик со списком здешних блюд. Дварф, хоть и был представителем знатнейшего рода Дворфунгарда, привык жить скромно, но весело, с кровищей, гулянками, и битвами.

- Что будете брать? - спросил эльф-официант, подойдя к богато украшенному столу Броки.
- Мясо. Самое дорогое! И эль, самый дорогой!
- Извините...
- Извиняю!
- Но...
- Да?
- Просто ресторан этот эльфийский, мяса нет...
- Почему?
- В традициях эльфов...
- Без проблем! Особенный заказ, так сказать, три сольва!
- Но мяса нет в эльфийской кухне.
- Ну ладно, пять сольвов. Любой каприз за мои деньги, ушастый!
- Вы не понимаете...
- Понимаю, шесть сольвов, тебе полсольва на чаевые.
- Но шеф-повар или кто-либо другой не сможет приготовить мясо, возьмите что-нибудь другое.
- Хорошо, а почему?
- Эльфу неудобно возиться с мертвечиной.
- Ладно, уговорили, семь сольвов, тебе один чаевыми.
- Ну... Ладно... (тихо сказав: - Ну не каждый же день так много платят)
И да, вы хуже того дварфийского варвара Гордуса...

19 жаркого месяца 168 года
солнечно, возможно взрывы

РЕКЛАМНЫЙ БЛОК
Хотите посидеть большой и разношерстной компанией? но не можете найти общие вкусы? Ресторан "Свобода Вкуса" , предлагает меню всех рас и видов. В ПЯТНИЦУ ОСОБОЕ ТРОЛЛЬЕ МЕНЮ.
________________
Великий чемпионат по КАМНЕБОЛУ! ВЫ готовы стать свидетелем легендарного соревнования? ПОЧУВСТВОВАТЬ азарт и энергию? Билеты у Ев Лап Ийя цена договорная.
________________

19 жаркого месяца 168 года
Наша служба опасна и трудна.

Ночью этого числа снами жителей вольного города овладел человек. Маг могущественный, шепелявый и картавый.
Здгавствуйте, смегтные, с фами сегодня снова Фаня, гекламный некгомант. Габотаю за еду и деньги, встгетить вы меня можете в Магистогиуме, в домике с бафенкой.
Тепегь же внемлите мне.
Фы мофете пофетить чайную ''Чайный дгакон'', где вас втгетит атмосфега юдга Пандогы, уют и конечно же чай. Кгасный кигпичный дом, плофадь Пяти Углов. Спефыте, пофледний месяц, чайная Сольфейг покинет!
Сольфейгская Пифия ждет всех фелающих на кугсы алхимии, чгевовещания и астгологии. Пгедскажет будущее за умегенную плату. Гадания по двагфийской богоде. Пгофессионал своего дела.
Фы все знаете, в огкгестностях Сольфейга будет игга по камнеболу. В Тогговом Доме объяфляется гаспгодажа камнебольной формы. Все, что угодно фанату, гобелены с командой ЦСКА, флажки, для молодых иггоков - шлема двагфийского качества, камни для иггы, биты, одефда. Не пгопустите это.
Все, мофете снова поггрузиться в свои сновидения. И пгостите за беспокойство. Пофалуйста!

20 жаркого месяца 168 года
Трус не играет в хоккей...

Сольвейг вновь заразился камнебольной лихорадкой. Всего за день были раскуплены все билеты на новую игру (народ даже не смутил тот факт, что это игра в принципе незначительная, между двумя неизвестными никому командами, которые даже еще не успели появиться на свет, и уж тем более то, что игра будет в самой глуши, на границе Истароста и Сольвейга, и что там даже никакой арены нет). Но жителям вольной республики, вошедшим в азарт, это было уже все равно.
Половину билетов, к слову, раскупил клан Одинокая Гора. На игру придут даже дети и домашние животные.

Броки и его команда, получив заранее тумаков от старшего поколения, начали готовиться к матчу, это ведь вопрос чести. Тем более, что в камнебол они играть совершенно не умеют. К сожалению для них, руководить тренировками пришел сам Борлунд, он решил совместить полезное для клана с полезным для команды. Помимо всякого бега, тактики и тренировочных игр будущие камнеболисты развивают необходимые навыки, таская домашний скарб новых переселенцев, разгружая повозки, нося тележки с рудой и протирая полы подземелий.
Что делают алкодварфы в своем Истаросте - неизвестно.

20 жаркого месяца 168 года
Если и есть в Сольвейге что-то непостоянное - так это время...

    Усталый и небритый доктор Плюмберс, который по ночам не спит, диагностировал у населения внезапно вспыхнувший синдром массовой картавости. Необъяснимый феномен он зафиксировал уже утром, и как ни странно первым пострадавшим оказалась ворона обыкновенная, которая, сев на ветку за окном громко и отчётливо сказала "Каггг". А через паузу почему-то добавила "...смегтные". При этом сама удивилась настолько, что в ужасе вспорхнула и метнулась в дали, на ходу повторяя своё "Кагг", и каждый раз мотая при этом головой, словно пытаясь стряхнуть невидимый морок.
    Весь день лекаря сопровождал тот же прононс, выдаваемый всеми встречными. Причём, лекарь заметил ещё одну деталь -- в речи горожан (а теперь уже причисленных к категории "пациенты") временами проскакивали непонятные с точки зрения общего контекста фразы. Так, бегающие по улице мальчишки временами вскрикивали "Атмосфега ю-дга", сизоносый дварф, вывалившись из трактира, прям посередине куплета старинной застольной песни своего народа чётко проорал "Пгофессионал своего дела", а пышная солидная дама, прогуливающаяся неспешно по бульвару, вдруг громко вскрикнула " Габотаю за еду и деньги!", а затем покрывшись нервическими красными пятнами, поспешила скрыться от удивлённых взоров в ближайшей лавке.
    К вечеру Плюмберс был взволнован и напуган: чётко он помнил слова профессора, о том, что если вокруг все поголовно кажутся заболевшими, то необходимо в первую очередь обследовать самого наблюдателя. От жутких подозрений в собственной патологичности его спас городской тролль, обратившийся на закате в лечильню по поводу панариция, и на вопрос об имени чётко и внятно прорычавшего, что зовут его Ырртхук.