3 сырого месяца 164 года
Тепло, пониженная влажность, чертов магический фон. Башня Хапа слабо светит радующим глаз голубоватым огнем.

Не прошло и недели Центр отозвал из Сольвейга агентов Тайной Полиции Азарока Балрога и Барлога. А пока они собирали свои вещи, чемоданы в количестве две штуки, шапки-ушанки заграничные из куницынного меха, шинели серые и плащи черные, то успех этот закрепила и городская стража, мол разрешения на деятельность у вас в Сольвейге нет, а потому милости просим немедленно вон из Республики. Желания устраивать конфликты у Балрога и Барлога нисколько не было, и спустя час их видели у восточных ворот у извозчика к вящему удовольствию Аэнагара, Коттильд и лиц сопутствующих. Все же стресса за дни присутствия агентов скопилось достаточно, так что господа осушили пару бутылок шампанского и пару чайничков чая Поборотимский Горный.
- А ведь мы почти вышли на след этих преступников, преступно возящих чай контрабандой в Тролльвиль, Залесье и Йоль! - заметил Балрог (а может Барлог).

3 сырого месяца 164 года
В воздухе пахнет озоном...

-- Вы, сотник, были старшим на таможне в 27 холодного.
-- Так точно!
-- Вы и Ваши люди пропустили на территорию города двух агентов Тайной Полиции Азарока. Вот запись в журнале.
-- Так точно, не досмотрели!
-- Из за Вашего, десятник, халатного отношения и низкой сознательности был нарушен суверенитет нашей Республики. Что вы можете сказать в свое оправдание?
-- Виноват! Исправлюсь!
-- Так вот, рядовой, полагаю, Вам стоит серьезно обдумать Ваше поведение.
-- Разрешите приступить к чистке сортиров сроком на одну неделю?
-- Вы уверены, что это достаточный срок чтобы восстановить вашу ответственность и сознательность?
-- Считаю, что одного месяца чистки сортиров мне будет вполне достаточно!
-- Если Вы в этом уверены, то не буду Вас дольше задерживать. В течение вашей предыдущей службы Вы зарекомендовали себя думающим, решительным и сознательным командиром. Надеюсь, что в дальнейшем Вы не совершите ошибок подобных этой.
-- Разрешите идти?
-- Разрешаю.

10 сырого месяца 164 года
Город не дремлет!

Узнав о наборе в ополчение, Еванец Разумный, будучи к тому же подчёркнуто самостоятельным в принятии решений и весьма категоричным во взглядах и помыслах, крайне обрадовался, и, ввиду того, что он уже хотя и только-только, но вполне себе совершеннолетний, тут же побежал записываться. Ну и попал!
И теперь уже, с совершеннейшим восторгом, он громко топал в строю по площади Брани, волею судеб и ввиду особенностей роста, оказавшись рядом с Фаней. Топал громче!
И бежал быстрее! Хотя с копьём пока не очень получалось, но он старался. Сильно.
Ему вообще новая его жизнь понравилась. Чётко, ясно и многообещающе. Последнее -- это, конечно, пока было только в его планах.
Но, когда в ответ на команды, бодро орал "Бегом можно???", это было вполне искренне и с энтузиазмом.

Больше него ополчение радовало, разве что Гризеллу, городскую шавку. Глядя на всю эту топающую команду, она хищно прищуривала глаз и подвывала от вожделения, слегка клацая зубами. Но, будучи сознательной и патриотичной, хищнические порывы сдерживала. С трудом. Но старалась.

10 сырого месяца 164 года
In vino veritas, in aqua sanitas

Очередное великое собрание алкодварфов и первое в Истаросте (самое первое, к слову, было запечатлено на кружке и удивительно напоминало изображенное на картине Жака Луи Давида ''Клятва в зале для игры в мяч'', только с кучей голодных озлобленных карликов, тянущихся к кружке с изображением этого самого действа. Рекурсия!) произошло в трактирной башне N на окраине Истароста по причине получения автократором Гордусом 500 сольвов. Впервые члены этого дивного общества направили свою дварфийскую ярость на себя и себе подобных, раньше мордобои происходили только с не связанными с алкодварфами персонами. А причина простая - вопрос, что делать с деньгами, хоть он и был заранее решен деспотом и Спокарио, не мог не стать камнем преткновения. Наиболее верные цезарю члены восприняли мудрое решение крайне положительно, как единственно верное и увеличивающее бюджет алкодварфов. Наиболее разумные радовались, что каждому пойдет монетка, которую можно деть куда угодно. Другие возмутились, как это можно было не обсудить сначала со своими подопечными этот поистине важный вопрос, а с каким-то проклятым длинноухим, хоть и дающим обществу деньги практически ни за что. Хоть и согласились с тем, что все получат свою долю. Традиционалисты как обычно объявили, что единственно алкодварфийский способ эти деньги потратить - пропить. Жмоты не захотели отдавать часть денег нищим, безработным и троллям в ближайших резервациях. Некоторые закричали, что каждому надо обязательно поровну, включая Гордуса, чтобы не было дискриминации по признаку успешности и ума. Так в результате споров и началась сеча.
Которая была уже через пять минут остановлена отрядом стражи во главе с капитаном Риттардианом. Вся полусотня беснующихся карликов благодаря магическому мастерству хранителей порядка оказалась на полу парализованной, после чего препровожденной в тюрьмы. Так как места для такого количества алкодварфов там вполне логично не оказалось, злоумышленников после этого перенесли обратно в трактирную башню N, где они будут, пока Архимаги не решат, что делать с болванами. А Гордус, кстати, остался на свободе, так как ничего противоправное не совершил, и когда началась битва, поспешно сделал ноги с парой дварфов-ликторов.

У восточных ворот Сольвейга спокойно. Больше члены тайных организаций в город не следовали, хоть два русобородых пилигрима, как две капли воды похожие друг на друга, приехавшие ''токмо ради туризма'', вызвали некоторые подозрения. Но те даже проверку на магополиграфе прошли, так что оказались пропущенными.
Пилигримы, как ни странно, за первый день посетили не главные достопримечательности, а Порт, его коменданта и отделение ''Чайного Дракона'' на площади Пяти Углов, чтобы заказать ''тайную-тайную партию чая в Йоль немедленно'', а также Гостиный Двор, где обитает господин Аэнагар и компания. Возвращавшийся в караван-сарай с вечернего променада по проспекту Свободы, тот чуть не упал без чувств, увидев двух каких-то удивительно знакомых дварфов-бедняков у входа.

11 сырого месяца 164 года
Месяц сырой, а погода жаркая.

Представителю Совета Республики по связям с общественностью Альсекору принесли с почтовой голубятни очередную записку. В ней значилось:
"В тюке с чая из новой партии обнаружены две крысы. Такое не допустимо.
А."
Видимо, содержание этой записки было столь несущественно, что Альсекор после прочтения ее сразу же сжог.
_______________________________

Комендант Порта суперкарго Джон "Барбекю" Силвер, рассмотрел прошение о доставке партии чая в Йоль, поданное ему двумя дварфами купцами и наложил резолюцию -- "После очередного изменения ландшафта корабли не могут пройти в Йоль. Ближайшая достижимая точка в том направлении пока 25/14. Рекомендую использовать обычный караван."

12 сырого месяца 164 года
Жара.

Господин Аэнагар, доведшись до отчаяния присутствием в городе лиц, смутно напоминающих агентов, неожиданно догадался, что как законопослушный гражданин (не пойман - не вор), может обратиться к страже за помощью. Но, вспомнив, что у него в Сольвейге есть защита и в виде Альсекора, призвал его. Встреча была в катакомбах без телохранителей, надо было потушить все факелы, не допустить до переговоров лиц окромя двух воров и обязательно сообщить пароль: ''Любая глупость, сказанная по-эльфийски звучит, как нечто мудрое'', после чего покинуть место встречи разными путями и обязательно никому о ней не распространяться.
- Господин Альсекор, все накрылось! Они нас раскрыли! Немедленно прерываю все контакты и покидаю город. Как еще назвать то, что два каких-то карлика каждое утро проходят у меня под окном, еще ведь они посетили всех перевозчиков чая, интересны им пути попадания чая в Йоль, ходили ко мне, посещали офис предприятия, задавали вопросы... Довели до истерики Коттильд.
Да, точно же говорю, это Тайная Полиция, все накрылось!

Совет Йоля сообщает: в результате рейда был найден тайный склад с чаем, не проходившим через городскую таможню, опасности для жителей не несет, в связи с чем растащен самими стражниками. Судя по маркировкам - Сольвейгский.
- Интересно же, какими путями чай мог попасть в наш славный город, скоро стража об этом узнает, - говорит госпожа Торлейва.

12 сырого месяца 164 года
Жара.
Те же, там же
...
- Господин Альсекор, все накрылось! Они нас раскрыли! Немедленно прерываю все контакты и покидаю город. Как еще назвать то, что два каких-то карлика каждое утро проходят у меня под окном, еще ведь они посетили всех перевозчиков чая, интересны им пути попадания чая в Йоль, ходили ко мне, посещали офис предприятия, задавали вопросы... Довели до истерики Коттильд.
-- Господин Аэнагар, в Сольвиге вы в полной безопасности. Республика поощряет любую торговлю, и Совету все равно как вы распоряжаетесь приобретенным у нас чаем. Если вас кто то побеспокоит, достаточно позвать городовых, вы же обладаете теме же свободами что и граждане Республики. А вот если вы покинете город, то вне своей территории Республика защитить вас не сможет.
По поводу этих двух агентов ТП. После получения вашего сообщения меры уже приняты. Они находятся под скрытым наблюдением. Город у нас маленький -- укрыться не возможно. Формально, они совершили пока только одно злодейство -- обманом проникли на территорию города, мы можем в любой момент их выдворить, но мы хотим установить все их контакты и возможных сообщников. Так что потерпите их присутствие, и спокойно занимайтесь своими делами.

-------------------------
Поздно вечером, когда два "дварфа торговца из Йоля" спокойно пили эль в задней комнате в маленьком подвальчике, они внезапно услышали у входных дверей звяканье оружия и
-- Привет, хозяин, как делишки!
-- Привет Мартин! Привет парни! Все нормуль! По кружечке?
-- А мы тут с проверкой, облава на чужаков. Ищем дварфов по ориентировке.. "

Сидящий за соседним столиком дварф вскочил , выругался, прошипел "Блин, шмон!" и пошептал двум дварфам торговца из Йоля
-- Валим, отсюда батишки, городовые шутки не шутят, вали за мной, я черный ход знаю...

15 сырого месяца 164 года
Жара, кое-где поблизости...

Гризелла неожиданно для себя поймала за хвост удачу.
Дней несколько назад, по темноте, выкусывала себе спокойно блоху, разкорячившись для того поудобнее неподалёку от небольшого дурнопахнущего подвальчика, как вдруг из непарадной двери вышкрябались трое. Явно дварфы. с виду - торговцы. но товарным духом и не пахнет. а, скорее, как от школяров да канцеляских.
Гризелла для отстрастки встявкнула -- мужички вздрогнули. И! Ни тебе ругани в ответ, ни отмашки конечностями, как положено внезапно вспугнутым, а даже наоборот: " Ути..собаачка..холёёсая, умниникая..." - и обмылок сушёной рыбёшки подсовывают.
Шавка подачку приняла, резво в подворотне припрятала -- и бегом обратно за чудиками этими.
И точно: пока те до места добрались, Гризелла раз пять взрыкнула, и каждый получала за молчание хоть мелкий, да откуп...
Наутро, едва рассвело, и первые прохожие засеменили по улице, шавка вновь устроила имитацию сигнала тревоги, и, почти не удивившись, получила завтрак. Вот так и повелось - она их пасла, они её, как по часам, прикармливали...

3 сухого месяца 164 года
дует востоко-юго-восточный умеренный ветер
вокруг тепло и пониженная влажность

Как рассказал один из героев:

8 сухого месяца 164 года
Тепло, умеренная влажность. Разве только костей разбросано многовато...

Плюмберс, дежурный лекарь, усталый и небритый, в который раз слушал одну и ту же бредовую историю о необычайном летающем конструкте, наносящем внезапные удары по монстрам с воздуха. Сотворив на лице выражение внимательности и заинтересованности, временами он чиркал карандашом в тетрадке резкие штрихи, будто бы фиксируя важные детали. В какой-то степени так и было, но соответствовали они скорее не рассказу очередного очевидца чуда, а мыслям самого доктора.
"А вот вам, батенька, и прогресс налицо! Лет сто назад, свались на голову что-нибудь с неба, помянули бы анчутку. Или на худой конец монстроптица неизвестного разыскивать бы начали... Милое, наивное ранневековье! А щас -- нате-ка вам, конструкт летательный да магоразработки секретные! Это ж кому только в голову взбредёт магические силы на такое тратить? Мракобесие неописуемое.."
И доктор, сокрушённо качая головой, прописывал покой, лечебный сон и успокоительные чаи.

26 сухого месяца 164 года
Тепло. Тоскливо.

Пока Аэнагар и прочие возили чай и боялись за свою жизнь, агенты Балрог и Барлог расследовали тайны, как чай попадает в Йоль и смежные города, а Йожин находился где-то в Тролльвиле, в Сольвейг после трехлетнего обучения в Истаросте на кафедре Дварфоведения вернулись Ро-Чхэ, Оглиф Уже-Не-Трезвенный (только ради науки и хороших отношений с наглядными пособиями дварфов, сиречь с алкодварфами) и Вродеслав, все с красными дипломами. Сразу же по приезде они поступили на службу Сольвейгской Республике, как дипломаты, и навестили учительницу Гро-Дур, подарив ей набор эльфийских конфет ''Лунный путь'' и лечебную мазь ''Золотой Аринтил''.
Сейчас дварфы и лица им сочувствующие могут посетить господина Ро-Чхэ, как качественного психолога-дварфоведа, чтобы восполнить пробел в знаниях о бородатой расе или решить какую-либо конфликтную ситуацию с ними.

Тем временем в Истаросте Гордус Порфирородный, потерявший немало уважения среди алкодварфов, придумал способ исправить это и назвал это ''демократические выборы''. Это значит, что любой алкодварф может выбрать будущего своего лидера, автократора-самодержца, кинув в урну специальную бумажку-бюллетень. Тот, кто получит больше всех голосов, тот и станет тиранить подопечных на протяжении следующих пяти лет. А чтобы никто ничего не подделал, он будет сам стоять у урны, наблюдать и подсматривать за выбором каждого избирателя. Вначале Гордус думал, что можно будет любого алкодварфа выбрать, все равно за него проголосуют по доброй памяти и за то, что он такую мудрую вещь придумал, но после посещения своего шефа и советчика Спокарио решил, что только за определенного, а то Гордус останется так без своей личной армии и даже без 500 сольвов. А потом и вовсе подумал, зачем путать народ множеством имен и оставил в кандидатах только себя любимого. Но выбор-то все равно большой, теоретически можно даже проголосовать против.
И бюллетени сам собственноручно нарисовал, каждую красиво оформил и нарисовал по краям цветочки.
Согласны ли вы, что следующим алкодварфийским повелителем будет на протяжении пяти лет великий Гордус Порфирородный, защитник всего дварфийского рода, создатель нашего общества, сплотивший вокруг себя все десять трактиров по правой стороне Хмельной улицы и каменный цех, стратег, победивший в двенадцати битвах, в том числе и против заклятых врагов длинноухих в ''Новом Велистиане'' и при трактире N, своим примером воодушевлявший алкодварфов на подвиги, могучий возводитель пивадуков, уведший своих последователей в восточные леса Истароста и сразивший Йожина, чтобы одарить дварфов великой милостью в виде пятисот сольвов?
1. Конечно, я за великого Гордуса, и ни как иначе!
2. Да, я за великого Гордуса.
3. Думаю, я за великого Гордуса.
4. Конечно сомневаюсь, но все равно за великого Гордуса.
5. Я хоть и против великого Гордуса как дварфа, но ради процветания алкодварфов голосую за.
6. Я неофит-алкодварф, не знаю, кто такой великий Гордус, голосую за.
7. Я сам великий Гордус!
8. Не знаю (голос переходит к победившему кандидату)
8. (на другой стороне листа, крошечными буквами, в нижнем правом углу) Я против великого Гордуса.
9. (там же) Против всех.

3 жаркого месяца 165
Тепло и пониженная влажность
Ополченцы потеют в кольчугах

На площади Брань.
Шимшон и Володимир обсуждают кого надо набирать отряд специального назначения.
-- Надо брать орков, -- говорит Володимир, -- они сильные, храбрые, решительные и приказы не обсуждают. Вот смотри.
Володимир подзывает ополченца орка и приказывает ему проломить стену. Орк сразу хватает топор и через минуту в стене дыра, а орк весь в известке, ссадинах и царапинах.
Шимшон подумал и говорит:
-- Это все хорошо, но я бы набрал еще и гоблинов.
-- А зачем?
-- Сейчас объясню.
Шимшон подзывает воина гоблина и так же приказывает ему проломить стену. Гоблин внимательно осматривает стену, ненадолго задумывается, оглядывается по сторонам видит проходящего мимо орка и кричит ему:
-- Эй, великий воин, постой, тут такое дело...

2 сырого месяца 166 года
сыро,мокро, и возможно будет дождь

Вот наконец-то закончился ремонт в нашей новостной студии, наши корреспонденты уже готовят новую новости города.
Благодарим наших верных читающих смотрящих слушателей, с поддержкой ремонта и реконструкцией здания.

27 сырого месяца 168 года
В стабильном мире и погода стабильна

    Как-то раз Ев Лап Ийя (бабка, горожанка, женщина сложной судьбы) собирала грибы на колдобинистой опушке предИстаростского лиственного леса. "Что-то далековато забралась..." - мог бы сказать кто-то -- но разве тот, не знающий, что ближе леса стояли только во времена приснопамятной молодости этой замечательной республиканки. Другие могли бы заподозрить тайные намерения -- но достаточно вспомнить невинный возрастной облик и честные глаза бабки, чтоб сомнения развеялись.
    Итак, шарила она по кустам вдоль дороги, как вдруг заметила на горизонте столб пыли.
    Лихо, маскируясь в вкладках рельефа и куртинах растительности, женщина сложной судьбы взбежала на чётко выбранную наблюдательную высотку и оценила степень надвигающейся опасности: по потрёпанной грунтовке, шаркая ногами, двигался колоритный дварфийский табор. Тётки, мужики и ребятишки, таща на себе и ручных колёсных тачках цветистый скарб, решительно топали в сторону Сольвейга.
    "Нашествие!" -- закономерно предположила Ев Лап Ийя, скатилась с пригорка, и, задрав до колен юбки, шоб в ноги свободы додать, припустила до города. Оглашать новость.

1 жаркого месяца 168 года
Тепло, солнечно, сухо, красота.

В начале месяца эта мирная дварфийская ордочка оккупировала восточные районы вольного града Сольвейга. Целый день и почти всю ночь через восточные врата и кабинеты таможни проходил дивный народец с юга. Уже в первые часы демосу Сольвейга стало ясно - эти дварфы будут подивней дивного народца Рыжебровов (когда они на площади Пяти Углов в половине своего состава разыграли грандиозный спектакль ''Великий жаркий месяц - синяя таргардская революция дварфийского пролетариата!'' со спецэффектами и руганью конферансье, которой позавидует и дядюшка Гро-Ырн из доков). Иногда в кабаках происходили небольшие стычки между дварфами пришедшими и здешними, которые наказывались остальной общиной мигрантов.
Народ расселился почти по всему городу, помимо проспекта Свободы. Семьи снимали комнаты в постоялых дворах Хмельной улицы, те, что побогаче - Гостиного Двора, а какая-то семейка сплошь из старых седобородых ворчунов с секирами из редкого металла и с кучей сбережений - пару комнат в Посольстве. Однако большая часть обитала на пустырях, где некогда был табор старика Балыка Гро-Хайвана, и где еще валялись обломки пастушек.
Лишь через пару дней с Советом Республики связался предводитель всего этого безобразия - некто Борлунд Гронкрамссон, герой из Дворфунгардского клана Одинокой Горы, по последним данным могущественный рунный маг, неплохой воин, революционер, икона борьбы с феодализмом, писатель-утопист и достойный семьянин. А вся эта толпа - его родственнички, там и детишки его, и братья, и старики, и племяши, и дети племяш, и дядюшки, и дети ихние, и более дальние родственники тоже с потомством. В общем - весь клан, что почти четверть Дворфунгарда. А бежали они, как сказал борец за свободу Борлунд, от Серого Ордена. Не заладилось у них с организацией.