Лиорен без затей ударил посохом сверху вниз, полагая, что его удар быстр и смертоносен. Удивительно, что он оказался хотя бы точен. Посох коснулся брони негодяя... и менестрель застыл, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Проклятая магия! И здесь она мне мешает!

Застолье в дварфийском стиле внезапно превратилось в обычную человеческую кабацкую драку. "Бхутово дыхание, надо успокоить этого менестреля пока он не натворил дел!"- подумал Цао-Мэй, когда бард ударил аколита льда своим посохом с весьма недвусмысленными намерениями, -"Хорошо он еще заморозился об это зачарование. Эх, с творческими людьми всегда сплошные проблемы."
    -Похоже, друг, тебе пора отдохнуть, - произнес монах, несильно стукнув ледяную статую Лиорена кулаком по затылку. Лед, покрывавший барда, треснул, и тот свалился на земля без сознания.

— Кто-нибудь, помогите оттащить этого пьяницу в комнату! — попросил Святослав, отбросив копьё и подхватывая менестреля до того, как тот успел удариться головой об пол.

- Празднуете? - без тени веры в голосе переспросила Каль, глядя как Лиорен встает и очумело глядя на дверь пытается куда-то уйти. Наткнувшись на Святослава, он попытался ударить его посохом и застыл ледяным изваянием, а затем метким ударом монаха был лишен сознания вовсе.
- Замечательно, бхут вас, празднуете! - воскликнула эльфийка. - Давай я помогу. Подлечу заодно бедолагу..
Подняв откинутое войном копье, эльфийка закрепила его на спину Свята, помня как любят оставленные вещи пропадать в неизвестном направлении, и подхватила бессознательное тело с другой стороны.

- Я помогу! - еле поднялся на ноги Гостерад, но, посмотрев на недопитые кружки быстро переменил свое решение.
- Пьяница! - крикнул он, бухнувшись обратно за стол и потянувшись за бутылью, круша все на своем пути, - И бутылку недопитой оставил, ирод.

– А что мы, мы ничего, так, сидели, отдыхали, а парень чего-то напился и вон - крыша поехала. – Азаторт посмотрел, как увели незадачливого задиру, после чего допил остатки из своей кружки и, отсчитав четырнадцать монет и подойдя к барной стойке, обратился к корчмарю. – Слушай, шеф, а сделай-ка чаю парочку порций. А то эль у тебя больно крепкий.

- И прости этого... непутевого, галдит тут, шныряет! - добавил проповедник, чье состояние становилось все хуже и хуже. Голова буквально вертелась, а выпитые кружки не подавались числу (ага, три всего). В ушах все громче гудело, и начинало казаться, что Гостерада окружают не обычные приключенцы, а всякая жуть, сошедшая будто с картин Иеронима Босха, подбирающаяся все ближе, чтобы утащить в царство вечных мук.
- Ц-цеерус бог мой, - шептал парень, покосившись странно на рогатого Ирвиона, - Из-зыдь, пожалуйста.

Комнаты на втором этаже таверны оказались ожидаемо скромными: толстая деревянная дверь с небольшим засовом, небольшая кровать, занимающая половину площади, низкий прямоугольный ящик — вот и всё убранство. Ещё в комнатах на полу были постелены пыльные звериные шкуры.

Вскоре после того, как жители разошлись, Волк сумел увидеть Милославу. Взгляды старика и девочки встретилась, и она сжалась в небольшой комочек.
— Ой-ёй...
— Милослава! — строгим голосом окрикнул её старый лекарь — Как так можно?! А если бы тебя не нашли?!
— Но ведь... Берислав...
— Берислав в порядке, ты сама видела, это раз. Нечего верить росказням всяких дураков, это два. Даже если бы то, что они говорили, было правдой, неужели ты думаешь, что у меня не получилось бы тебя защитить?
— Н-нет...
— А почему тогда убежала?
— Н-не знаю...
— Пошли, глупенькая... Спасибо, что нашли её. Век вам буду обязан — сказал Волк, обращаясь уже к Джамму и уводя Милу в сторону своего дома.

    Внезапно осиротевший, никому не нужный, совершенно одинокий, чужой и непонятый в этом странном мире, Джамм поплёлся в трактир...
    ...В зале шумел какой-то бродячий жрец, со связкой книг и почему-то с булавой жёлтого металла. Даже сидя нетвёрдо, он, тем не менее, порывался бузить и временами вскрикивал невнятно -- то что-то разухабистое, то слезливое. Был ещё кто-то -- незнакомые чужаки, и появление тролля для них, видимо, было настолько незначительно, что вниманием удостоено не было.
    Повертев головой в поиске знакомых, Джамм заметил Азаторта: глобин держал сразу две кружки чая, очевидно раздумывая, с какой из них начать.
    И неожиданно для себя тролль ощутил, что рад его видеть.
    Хлюпнув облегчённо носом, Джамм бросился к гоблину.

Скромность убранства комнат волновала Каль в последнюю очередь. Донеся вместе с аколитом бессознательное тело Лиорена до кровати и уложив на нее, эльфийка села рядом на край и шумно выдохнула.
- Тяжелый он, - пожаловалась девушка скорее сама себе. Положив руку на грудь барда она замерла на несколько секунд, слушая пульс. - И очнется не скоро..
Эльфийка прикрыла глаза и заставила себя дышать медленнее, успокаивая разошедшееся от нагрузки сердцебиение и дыхание. Затем с легкой виной во взгляде посмотрела на Святослава.
- Я останусь тут минут на 15, - тихо произнесла она, - попробую привести его организм в относительно нормальное состояние.. Он и обжегся, и напился, и по голове получил - вот ж невезучий!
Каль улыбнулась краюшком губ, слишком уставшая чтобы смеяться, но все еще старавшаяся сохранить хорошее расположение духа. Она помедлила немного перед тем как добавить:
- Я буду не против если ты составишь мне компанию.. Но это, конечно, не обязательно.
- "Зачем он тебе вообще сейчас?..." - недоумевала девушка мысленно, после кружки эля уже совершенно не переживая о том что разговаривает сама с собой, - "служить живым укором что села пить вместо того что бы сразу помочь раненным?... Нет бы отпустить человека отдохнуть.. "
Решительно отогнав назойливую совесть и постановив в полу-пьяном сознании что никого не неволит, и, тем самым, права, Каль переключилась на работу. Легкие, поверхностные плетения окутывали места ожогов, уничтожая поврежденные ткани и запуская регенерацию новых; более общая сеть ритмичными волнами прогоняла энергию по всему телу, снимая усталость и последствия удара. Это было не сложно и не требовало полной концентрации, к тому же, привычная работа успокаивала и помогала собраться, так что вскоре Каль и сама стала чувствовать себя чуть лучше.

– Джамм! Давай, иди сюда, хвостатый пройдоха! – Аз, внезапно повеселевший, как будто проснувшийся после первого глотка чая, заметил вошедшего в таверну тролля и, заняв край лавки, жестом пригласил его сесть рядом. – Слушай, куда ты пропал-то после того, как мы в деревню зашли? – Гоблин пододвинул собеседнику одну из чашек. – А то от тебя ни слуху, ни духу! Ну, рассказывай!

    ...А он и рассказал -- и про травницу Людмилу, и как зелье варил, и про девчонку Милославу, и про Волка, что её забрал. Радуясь, совершенно не по-тролльи, что его слушают, он даже машинально делал это на гоблинский на манер -- вполголоса, с невозмутимым видом, но сопровождая рассказ приличествующей жестикуляцией, сдержанной и подобающей. Чай тоже он принял с благодарностью -- подкрепиться было совершенно не лишне.
Но эффект оказался обратным, тролля потянуло ко сну.
Борясь с предательски слипающимися глазами, Джамм, в свою очередь, начал расспрашивать Азаторта. Однако, вскоре понял, что временами нить повествования от него ускользает...

Сообщение удалено автором

Святослав был абсолютно не против составить компанию Каль. Пока она занималась лечением, парень присел на пол, благо шкура была мягкой, и решил воспользоваться свободным временем. Достав бумажку из кармана, он начал вглядываться в текст.
Одна интерпретация за другой продолжали давать полную бессмыслицу. Кого-то это могло отпугнуть и заставить отказаться от бесполезной затеи, но не Святослава — записка была интересным вызовом, подобных он не встречал давно. Бывший учитель криптографии потерял счёт времени за этим занятием. В ход пошли совсем уж экзотические решения, но и им текст отказывался поддаваться — несколько конструкций упорно мешались, не поддаваясь осмыслению. При этом попытка их отбросить не приводила к заметным изменениям — в результате опять оказывалась несвязная белиберда. Очевидно, что роль этих конструкций была ключевой. Самое обидное, звуковой образ части из них был очень знаком, Святослав часто слышал эти слова, особенно в последнее время. И тут его осенило. Воин вспомнил, когда он их слышал.
— Это и не шифр вовсе, а магическая формула!
Звук собственного голоса заставил его вздрогнуть, и аколит льда со смещением понял, что последнюю мысль он сказал вслух.