Несколько финальных стежков, и платье было завершено. Будь он художником, а платье – полотном, его можно было бы признать шедевром и повесить в Городском Музее на самом видном месте. Портной натянул платье на растяжку и собрал нитки, иголки и обрезки ткани – теперь обновке надо было немного повисеть, чтобы швы немного растянулись и осели, в ином случае оно могло бы весьма некстати лопнуть на невесте прямо во время венчания.

Драгомир был одним из самых известных портных во всех Западных Землях. У него заказывали как торжественные одеяния для свадеб и приемов, так и повседневную одежду, особо прочную благодаря специальной технике дубления и выделки кожи, что досталась портному от отца. Многие пытались купить, выкрасть или выговорить эту тайну, пару раз даже угрожали, но заканчивалось все одним и тем же – Драгомир был неприступен. В конце концов, раз Боги даровали это благо именно его семье, у его семьи оно должно было и остаться – да и если все станут делать такие же одежды, у него сильно поубавится в клиентах, и тогда придется затянуть пояс.

Сняв платье с дубового манекена, портной аккуратно сложил его и завернул в старую ткань – одной из традиций свадебного сочетания издревле являлось сохранение платья в тайне ото всех до самого венчания. Быстро прошив получившийся мешок парой стяжек, Драгомир закрыл дверь на замок и направился к дому невесты.

Город весь буквально кипел жизнью, будто горячие источники Западных Гор – все-таки на следующий день намечалась свадьба очень почетных горожан из двух крайне влиятельных семей. Все понимали, что любовью там и не пахло, и брак можно было назвать политическим, так как объединившись, новая Семья, по факту, будет полностью контролировать Совет. Но несмотря на чистую формальность брака, опять же отдавая дань традиции Семьи решили устроить великое празднество, сравнимое разве что с днем Осеннего урожая. На центральной площади плотники трудились в поте лица, сколачивая десятки столов и лавок, где-то во дворах барды репетировали свои песни, бакалейщики сновали к домам Семей и обратно, доставляя туда десятки тюков с разномастной едой и вином, ну а те же, кто постоянной работы не имел, тщательно вычищали площадь от разного рода мусора и грязи. Весь город забыл о своих проблемах и готовился к торжеству.

Стражники у дома невесты тщательно обыскали портного, и даже прощупали мешок на предмет какого-либо оружия. Понять их можно было довольно легко – помимо тех, кто был рад такому союзу Семей, были и те, кто не желал, чтобы подобная сила возникала в городе. Вполне возможно, что кто-то попробует подобраться к невесте и по-тихому прикончить ее, сорвав свадьбу. К жениху же идти было бесполезно – мало того, что он был прославленным воином, так еще и Хранители покровительствовали ему, избавляя его от оков смерти.
Весь первый этаж поместья бурлил деятельностью даже поболе, нежели город – десятки поварят носились туда-сюда, забирая товары, приносимые бакалейщиками и относя их на кухню. Стражник молча указал наверх – похоже, невеста была в своих покоях и готовилась к торжеству. Аккуратно постучавшись в дверь, Драгомир получил разрешение войти и передал бабке-служанке свою работу. Освободив платье от ткани, служанка передала платье своей госпоже, и та восхищенно вздохнула.

«Ваша работа восхитительна, я впервые вижу столь прекрасные одежды! С ними я буду самой прекрасной невестой на Западных Землях!»

Портной мог бы поспорить, благо лицо невесты было далеко от общепринятых идеалов красоты, но вовремя понял, что врагов в лице Семей он наживать явно не хочет. Да и, в конце концов, платье действительно было верхом мастерства, и, возможно, никто и не заметит «особенности» невесты.

Получив весьма увесистый кошель золотых от управляющего, Драгомир покинул поместье и направился к себе в дом-мастерскую – такая кутерьма была ему попросту неприятна. Любой, чья работа была связана с долготерпением и точностью, мог бы его понять, ибо такие мастера привыкают к тишине и покою.

Положив деньги в тайник и накрепко закрыв двери и ставни, портной лег в кровать, и вскоре видел сладкие сны, не подозревая, что всего через несколько часов вся его жизнь изменится до неузнаваемости.

В доме царила тишина – не скрипели ставни, не капала в подвале вода, не ворковали на чердаке птицы – лишь сопение спящего хоть немного рассеивала царившее безмолвие. Должно сказать, что это напоминало штиль перед бурей, когда все животные и птицы в ожидании грозы затаиваются по своим норам и гнездам, и даже деревья замирают в ожидании грядущего. А затем небо стремительно затягивают тучи и гром нарушает эту тишину. Так же и выбитая стражей дверь звучало подобно внезапно наступившей грозе – и Драгомир вскочил на кровати, не понимая, что происходит. Первой мыслью было то, что в дом ворвались разбойники – но одеяния стражи явно говорили об обратном. Прежде, чем портной успел понять, что происходит, кулак одного из стражников в тяжелой металлической перчатке одним ударом вырубил растерянного хозяина дома.

Голова отдалась мучительной болью, лишь только Драгомир очнулся. С трудом открыв глаза, он увидел перед собой городскую площадь – ту самую, где еще днем плотники готовили столы к свадьбе. Но с тех пор появился еще один новый элемент – пропитанная кровью плаха, на которой казнили всех преступников, что отважились прийти в Город. Площадь была полна людей, несмотря на все еще ранний час. Солнце еще не встало, и лишь светло-розоватая кромка над городскими домами говорила о том, что скоро рассвет. Попытка пошевелиться не увенчалась успехом – и руки, и ноги портного были скованы тяжелыми кандалами, подобными тем, что одевают рабам на галерах.

Стража подвела Драгомира к плахе, и из толпы вышел человек с капюшоном на голове – Палач. Развернув свиток, он повернулся к народу и начал читать.

«Гражданин сей, Драгомир, сын Добромира, внук Красимира, обвиняется в убийстве Велирии Прекрасной, дочери Твердислава, внучке Жирослава через отравление свадебного одеяния эфирной эссенцией яда гюрзы. Сим указом поставляется Драгомира казнить через отрубание головы, дом же его разграбить и жечь. Тело же его за стены городские выбросить, дабы дикие волки и псы поели плоть его.»

По толпе прошел ропот – многие знали портного как человека смиренного и доброго, и новость о жестоком убийстве явно не вписывалась в общее представление о нем. Можно с уверенностью сказать, что большинство понимало истину – бедного Драгомира просто подставили, причем подставили так, что невозможно было оправдать его. Возразить же не посмел никто, ибо горюющие главы Семьи Невесты не стали бы слушать, а может быть, и положили бы несогласных на плаху следом за осужденным.

Палач убрал указ в складки своего плаща, и взял у стражника Резную Секиру – согласно легенде, эта секира принадлежала в древние времена основателю Города, кто лично казнил десятки преступников, посягавших на поселение. Драгомир открыл рот, собираясь возразить, но не успел издать ни единого звука, так как Палач резко взмахнул оружием и одним движением отсек голову портному. Голова упала на мостовую и покатилась к толпе, но была остановлена ногой одного из стражников.

«Отнесите его тело за ворота. Голову тоже прихватите, сомневаюсь, что кому-то нужен такой трофей. Как закончите – возвращайтесь к дому портного с факелами и смолой.»

Толпа зашумела и направилась к дому казненного – несмотря на то, что многие жалели его, возможность разжиться добром радовала многих. В начало толпы тут же выбежали портные – они надеялись найти секрет выделки среди бумаг, - в конце концов, Драгомиру уже не передать секрет своим детям, ибо портной был неженат.

Пожалуй, лишь один человек направился в другую сторону, старый друг Драгомира, Любомысл. Он надеялся выследить стражников, что послал Палач, и закопать тело несправедливо казненного друга до того, как плоть учуют волки, и совершить над погибшим Прощальные Моления. Но, когда Любомысл попытался покинуть город, стража не выпустила его – один из приказов Совета запрещал горожанам выходить за ворота до рассвета.

Все тело отозвалось мучительной болью, будто бы его долго и усердно пинали. Хотя почему – будто бы? Так и есть, стража наверняка прошлась с десяток раз по ребрам. Но больше всего, конечно, болела шея – и в то же время тот факт, что она еще болела, был невероятно странным, ведь последним, что осталось в памяти, был удар Резной Секиры.

Драгомир медленно открыл глаза. Краткий осмотр местности дал понять, что его вынесли за город, но не так далеко, как было приказано – видимо, страже было попросту лень тащить тело, да и дом грабили без них, а они наверняка наделись урвать хоть немного. Солнце стояло уже высоко, и время было, по приблизительным подсчетам портного, порядка трех часов пополудни.

«Похоже, в последний момент казнь отменили…хотя нет, вряд ли, да и как я сюда попал? Они должны были вынести мой труп, и только так, да и палач не мог сплоховать. Стоп, что за…»

Мысли Драгомира были прерваны резкой болью в ноге, выделявшейся особой яркостью на фоне прочих. Ничтоже сумняшеся, крыса сидела в ногах портного и грызла его палец, будто это некое лакомство. Наслаждение ее было прервано резким ударом каблуком по голове, после которого маленькая тварь сдавленно пискнула и померла.

«Черт возьми, а вдруг крыса была чумной? Я только что спасся каким-то чудом, и если сейчас эта мерзость меня заразила, то это самая глупая ирония Мироздания, какая только может быть.»

Драгомир снял рубашку, чтобы посмотреть, не укусила ли его еще какая тварь, и только собрался ее бросить в сторону, как заметил один очень интересный момент. Со спины вся рубашка была бордово-красной от запекшейся крови. Значит, это был не сон и не бредовое видение, и казнь состоялась – но теперь голова портного покоилась на месте, что явно не вписывалось в историю с казнью.

После недолгих размышлений было решено отложить этот вопрос на потом, ибо сейчас существовали и более насущные проблемы. Теперь Драгомир был нищим, без дома и рода. Единственное, что пришло портному в голову – попробовать прокрасться в город и поговорить с Любомыслом, в надежде на то, что тот как-нибудь поможет. Ну а если же нет, единственным выходом было выяснить, что же произошло в Семье Невесты, и кто выставил его виновным. Но сначала надо дождаться темноты.

Внезапно на портного накатил резкий, рвущий голод, что требовал немедленного утоления. Но еды рядом явно не было, разве что…

Взгляд Драгомира упал на мертвую крысу. Конечно, есть ее было отвратительно, но и терпеть голод было невозможно. Да и ежели она чумная, хуже уже не будет, ибо, коли так, укус уже впустил чуму в организм.

Портной взял маленькое тельце в руки и, поднапрягшись, разорвал ее надвое. Вычищать потроха не стоило, так как они составляли процентов семьдесят от всей плоти, что была в крысе. Драгомир вонзился зубами в вонючую плоть, открывая ее мелкими кусочками и проглатывая не жуя. Отвращение постепенно возрастало, и потому грызть приходилось со все большим и большим остервенением, надеясь на то, что еда не попросится назад до того, как трапеза будет окончена.

Оставив от трупика лишь шкурку, скелет и хвост, человек рванулся к протекавшему неподалеку ручью и стал хлебать воду подобно загнанной лошади, в надежде на то, что жидкость протолкнет застрявшие в горле кусочки потрохов и мяса, и остановит тошноту. Напившись, он рухнул на месте обессиленным. Неизвестно, как портному удалось выжить, но это измотало так, будто он не спал десять дней и ночей.

Пролежав на земле до самой темноты, Драгомир поднялся и стал медленно подбираться к городским стенам. У ворот стояли лишь два стражника, остальные, похоже, были на поминках почившей девы – наготовленные поварами яства выбрасывать было попросту расточительно, и на месте, где должна была быть сыграна свадьба, сейчас поминали невесту. Те же, кто был оставлен охранять ворота, тоже были явно под хмелем – один дремал стоя, а другой, подобрав с земли кусок извести, писал что-то явно непристойное на стене.
Проскользнув за ворота, портной направился к дому друга – он был уверен, что это единственный человек в городе, что скорбит в одиночестве, и вовсе не по невесте. И верно – в окне дома Любомысла был виден тоненький огонек свечи. Задняя дверь, использовавшаяся для выноса мусора, оказалась незаперта, и Драгомир беспрепятственно прошел прямо в трапезную, где и сидел его друг.

А теперь представьте себе, что подумал Любомысл, увидев своего почившего друга, коего он только что поминал? А если вспомнить древнее поверье, что, ежели в поминки явится поминаемый, все, кто видел его, вскоре умрут, так ситуация была и вовсе кошмарной.

Вот и бедный Любомысл, сдавленно вскрикнув, потерял сознание.

Драгомир бережно поднял Любомысла и оттащил его в погреб, захватив с собой и свечу – не хватало, чтобы кто-то узнал, что недавно казненный вернулся с того света и пришел к своему другу. Портной осмотрелся и заметил на полках погреба несколько кувшинов с вином – и осушил один из них практически одним махом. Голод и жажда постепенно стали отступать, появилось легкое опьянение, и теперь наш герой чувствовал себя человеком.

Любомысл открыл глаза, и, увидев своего недавно почившего друга, схватил стоявшую у стены рогатину и ткнул ей в Драгомира.

«Рогатина сквозь тебя не прошла, значит ты нежить, а не призрак. Сгинь, заклинаю тебя именем Двенадцати Богов, что создали этот мир и что защищают нас мудростью и силой своей! Священными книгами заклинаю тебя исчезнуть, ибо сказано в них, что неприкаянная душа есть дело рук Злых Духов, и что боится она силы Двенадцати!»

Портной сделал шаг по направлению к своему другу, и тот стал медленно пятиться, не опуская рогатину и не прекращая молиться. Еще несколько шагов – и испуганный человек упал на мешки с овощами, что были запасены на зиму, и, посчитав, что сами Злые Духи достали его, закричал.

Драгомир устало вздохнул и сел рядом.

«Не мертвый я, вполне живой и теплый, хочешь, сам потрогай, если мне не веришь.»

Любомысл замолчал. Несколько минут он сверлил своего друга совершенно затравленным взглядом, а затем стал медленно тянуться и притронулся рукой к плечу того, кого он считал ходячим трупом.

«И верно, теплый. Но как это возможно? Я сам видел, как тебе отсекли голову, видел, как тело твое выносила стража! Хотя, погоди-ка. Тебя действительно казнили?»

Портной замешкался.

«Не знаю. Я помню, как меня привели на площадь, помню, как палач замахнулся секирой, а дальше – ничего. Очнулся неподалеку от стен города, живой. Дождался темноты и пришел к тебе, надеясь, что ты мне чем-то поможешь. А ты меня рогатиной тыкаешь и нежитью обзываешь.»

Любомысл вскочил с мешков и пробежал наверх – от былого испуга и шока не осталось и следа. Теперь в его глазах горела странная искра, подобная тем, что бывает у исследователей, что находят нечто, что они давно искали. Несколько минут наверху раздавался грохот, будто кто-то решил устроить генеральную уборку посреди ночи, и теперь передвигал все лавки и шкафы, дабы вымести всю скопившуюся под ними пыль. Драгомир поднялся по лесенке, держа свечу в руке, и увидел, что его друг пытается прочитать какую-то книгу в темноте. Свет свечи явно помог в этом, и еще через минуту нужная часть книги была найдена.

«Вот, смотри, это – книга старого верования. Раньше люди считали, что на небесах живут некие Хранители, вовсе не боги, и существа эти были созданы самим мирозданием для поддержания равновесия. И еще, были герои, что воскресали после смерти благодаря помощи этих самых Хранителей. Раньше я думал, что это выдумки, и то, что говорит нам церковь Двенадцати Богов, истинно – что лишь благословленные свыше и те, что проводит в молениях и смирении свою жизнь, побеждают смерть. Но я знаю тебя очень и очень давно, и за всю свою жизнь ты всего три раза молился – на похоронах отца, на похоронах матери и во время Великой Бури. Усердным монахом тебя не назовешь. Я полагаю, что в твоем случае, твой Хранитель внезапно о тебе вспомнил, возможно, узрев несправедливость обвинений против тебя. Возможно, он дает тебе шанс разобраться в том, кто и как тебя подставил.»

Драгомир прервал речь своего друга.

«Это все замечательно, но меня другое волнует - что мне сейчас делать. Денег у меня нет, дома нет, даже имени, считай, нет, умерло мое имя. Хотя погоди-ка…наверняка мой тайник на пепелище еще цел, и ежели так, денег у меня все же немного есть. Все, о чем попрошу тебя – дай мне одежды да еды немного в путь, и я отправлюсь искать себе новое место и новую жизнь. Возможно, попробую найти того, кто на самом деле убил Невесту.»

—

Любомысл попрощался со своим другом и вернулся в дом. Его чувства были явно смешаны – с одной стороны, он был рад тому, что друг его жив и здоров, да еще и обзавелся покровительством свыше, но с другой стороны, друг этот сейчас навсегда покидает эти края и неизвестно, встретятся ли они еще когда-нибудь.

К счастью, в погребе нашелся оставленный пару месяцев назад на сохранение тюк с одеждой для караванщиков – и теперь Драгомир внешне смахивал на странствующего торговца, волей случая забредшего в Город. Ненадолго бывший портной задержался и у своего дома, точнее у того, что от него осталось – забрав скопленные деньги из тайника, он ушел через ворота, не оборачиваясь и не глядя на пепелище. Безымянный портной из Города, которому принадлежал этот дом, был казнен утром и никогда не вернется.

Город покидал караван, под завязку груженый специями, сушеными овощами и рисом. И наш герой уходил вместе с ним – благодаря новой одежде, караванщики приняли его за своего и пригласили составить компанию. А узнав, что перед ними Бессмертный, они тут же предложили ему работу охранника на время перехода к Великому Порту.

Сам Драгомир с удивлением узнал, что существует некий Порт – да, конечно, он слышал от своих родителей о том, что где-то вдалеке, за лесами и долами есть Большая Вода, и слышал и то, что за Большими Водами есть Другие Земли. Слышал он и о Великом Порте, но считал это не более чем выдумкой и сказкой, наподобие сказки о Хлебном Шаре. Хотя, неизвестно, было ли это сказкой – раньше он и бессмертных считал выдумкой, а вот тебе и на, сам бессмертный. Хлебный Шар, кстати говоря, тоже вроде как бессмертный был, только огнелис смог его хитростью победить. После того, что произошло, четко сложенная церковью и учителями картина мира стала очень быстро растворяться, и теперь наш герой не мог с уверенностью сказать, что истинно, а что нет. Вдруг и сказка о Деревянном Мальчике с Драгоценным Ключом тоже вовсе не сказка? Впрочем, сейчас это было неважно. Великий Порт был тем самым путем в новый мир, которого искал бывший портной, ибо на всех Западных Землях его слишком хорошо знали.

Под утро караван остановился на привал, и Драгомир понял, что его смутило в этих людях. Они начали путь ночью. Удивленный, он подошел к торговцу и прямо задал вопрос.

«А почему мы шли ночью? Неужто до утра не стоило прождать, чтобы уж днем начать свой путь?»

Торговец хитро усмехнулся и трубку старую достал , разочек дымом затянулся, на лес пред ними указал.

«Смотри, юнец, ты видишь чащу? Вот что тебе о ней скажу: кто туда утром ходил, назад не возвращался. Потому и тракта толкового до порта нет, лишь дорога протоптанная – эти умники из Управления Трактов только и могут, что рабочих посылать. А те, по привычке, ночью отоспятся и с утра за работу. А к обеду их и нет – только вещи их остаются. Сдается мне, кто-то в лесу любит человечинкой позавтракать, так что мы лучше подождем, пока он себе другое блюдо отыщет – мы-то, в отличии от тебя, не бессмертные»

Драгомысл только теперь понял, что будет для него главной проблемой. Не проживание и не пропитание, черт бы с ними – работа всегда найдется, уж тем более для того, для кого смерть и вовсе не проблема. Дело в другом – всю свою жизнь он не покидал город, веря тем словам ,что рассказывали учителя и священники, а рассказывали они очень и очень немногое. Выходит, что практически все, чему его учили, было попросту ложью, гнусной и глупой, ложью в попытке удержать власть в своих руках через запугивание и устрашение. Даже те, кто перемещался между городами с караванами, обычно не беседовал с торговцами – несмотря на то, что про них никто ничего не знал, все считали их изгнанниками и предателями – а иначе зачем покидать свой город, где всегда есть работа и пища?

Из чащи раздался чей-то крик – похоже, какому-то бандиту, устроившему засаду на дороге, не повезло. А это означало еще одно – зверь позавтракал, и теперь караван мог продолжать свой путь.

Лес остался позади, и караван вышел на равнину, простирающуюся до самых Великих Вод. Даже от самого леса была видна эта блистающая водяная гладь, простирающаяся вдоль всего горизонта, подобно огромной голубой ленте, соединяющей Небо и Землю. Драгомир застыл, пораженный красотой этого зрелища – до того момента самым большим водоемом, что он видел, было Озеро Посвящение, что по сравнению даже с той малой частью Больших Вод, что была видна, являлось небольшой и мелкой лужей. И на фоне всего этого был Великий Порт, город-верфь с настолько высокими зданиями, что даже если весь караван встал бы друг на друга, они бы не смогли дотянуться и до середины. Здесь тракт приобретал более ли менее приличный вид вымощенной дороги со стоящими вдоль нее масляными фонарями. Наверняка для их горения требовалась целая куча работников, и бывший портной пожалел, что вряд ли увидит эту дорогу ночью.

Вблизи порт выглядел еще прекраснее – стоящие у берегов парусные корабли выглядели воистину великолепно и величественно, подобно огромным титанам, что управляют в море. А маленькие галеры, снующие вдоль и поперек были похожи на своеобразных детей этих титанов, играющих в догонялки. У одной из верфей стояло нечто не менее прекрасное и в то же время необычное и страшное – гномы спустили свое экспериментальное судно, работавшее не на силе ветра, но на кипении воды. Как оно работало, мало кто понимал, и потому судно выглядело еще более таинственно.

Караван отправился в регистрационный пункт, а наш герой остался сам по себе, добавив в свой кошель пару десятков монет, полученных за охрану каравана. Теперь предстояло найти судно, что согласится его принять. Первой мыслью было попробовать устроиться на того дымового монстра дварфов, но те отказали, сказав, что технология, по которой работает корабль, хранится в величайшей тайне. Следом были попытки устроиться на торговые каравеллы, что следовали на Другие Земли, но и там ему отказали за неимением опыта работы. Окончательно отчаявшись, Драгомир подошел к последнему крупному судну в гавани и поднялся на борт.

В отличии от остальных кораблей, этот был более потрепан. Матросы не перебирали снасти, готовясь к выходу, а лежали пьяные до полусмерти прямо на палубе. Пожалуй, единственным, кто еще стоял на ногах, был капитан, и, увидев незваного гостя, он тут же направился к нему.

«Аааах, тты должно быть наш новый бард! Ну-к спой чего, а!»

Драгомир понял, что, пожалуй, сейчас у него появился реальный шанс попасть на борт хоть какого-то судна, и попытался припомнить хоть одну песню. Как назло, в голову пришла лишь колыбельная, что мать пела ему в детстве, и вряд ли бы капитан по достоинству оценил бы сие произведение. Внезапно, в голове нашего героя раздался голос, и тот, поняв, что, видимо, кто-то решил ему помочь, запел.

В славном Городе жил
Распрекрасный портной,
Превосходно он шил
И не портил покрой

Но однажды сказали ему две Семьи
Нам бы платье на свадьбу,
Давай поспеши.

Тут за дело и принялся
Славный наш швец,
Ведь на завтрашний день
Ей идти под венец

Он одежды ей славные
Справил в момент,
Оказалось, отравлено
Платье было на ней

И казнен был на площади
Славный портной
Отрубили головушку
Бросили под горой.

Капитан прервал неровное пение Драгомира.

«А, пойдет. Вина у нас много, так что нармаааальна все буит. Давай, распл-ггйся, завтра утром выходим.»

Наш герой тут же забрался в предоставленную ему каюту и завалился на кровать – весь день на ногах после сидячей работы – то еще удовольствие. Во всяком случае, он получил пропуск на борт.

Проснувшись наутро, Драгомир обнаружил, что земля под ним качается. И это явно не было результатом легкого опьянения, возникшего после беседы с Капитаном – от того так разило вином, что даже постояв рядом с ним, можно было опьянеть. Такие перемены в пространстве были незнакомы нашему герою, но выйдя на палубу, он сразу понял, почему – корабль вышел в Великие Воды.

Величественные паруса распростерлись подобно флагам неизвестного государства, будто сообщая всему миру, что сей фрегат покорят мировые воды. Волны за бортом были невероятно огромны – если в Озере Посвящения самые сильные волны были едва заметны и возникали лишь при погружении в него, то здесь же могучие буруны вздымались на треть роста человека, что единовременно пугало и завораживало. От своих родителей он слышал, что многим сложно переживать первые дни на море, ибо возникает Болезнь Больших Вод – кто-то связывал ее с удалением от земли-матушки, а кто-то – со столь непривычной качкой тверди под ногами.

В отличие от вчерашнего дня, сейчас команда была собрана и сосредоточена, работая четко и слаженно. Капитан стоял у странной формы колеса, зачем-то прибитого к столбику, и иногда вращал его , попутно крича разнообразные команды. От вчерашнего разгильдяйства и разнузданности не осталось и следа.

Драгомир подошел к капитану и постарался сказать что-то, но в ответ получил трехэтажный слой ругательство и затем – просьбу не мешать. Оказывается, под водой были какие-то скалы, и их нужно было непременно обогнуть. С помощью какой магии это удастся сделать, наш герой не знал, но искренне надеялся ,что в случае опасности Хранитель поможет его Капитану обогнуть скалу.

Поняв, что от него больше вреда, нежели помощи, бывший портной удалился к себе в комнату и достал лист бумаги и кусок угля, надеясь придумать хоть какую-нибудь песню, помимо той, что ему подсказал Хранитель. К сожалению, до самого вечера ничего в голову не пришло – но, к счастью, минув скалы, команда вновь напилась, и им хватило и той песни, что у него была.

Так прошел и следующий день, и следующий после следующего, и неделя, и месяц; каждый день наш герой сидел в каюте, стараясь придумывать новые песни, у него ничего не выходило, но под вечер команда, напившись, удовлетворялась и той песне, что уже была в репертуаре новоиспеченного барда. А наутро, протрезвев, они абсолютно не помнили вчерашнего дня – и потому раз за разом они слышали эту песню будто впервые.

Пожалуй, единственным, кто не пил, был юнга едва моложе Драгомира – и вскоре они сдружились, коротая свободное время за игрой в кости или же в сив’ники (за течением времени правила и суть игры утеряны, посему неизвестно, что есмь за игра и как в нее играть).

От юнги же наш герой узнал, что они минули уже более половины пути до Других Земель, и вскоре должны показаться берега Термияновых Островов, названных так в честь редчайшей приправы, растущей только там. На этих островах планировалась краткая остановка с целью закупки сей приправы и перепродажи ее в порту Других Земель.

День за днем все было нормально – пожалуй, единственное, что удручало нашего героя, так это легкая форма цинги у юнги, из-за чего тот порой чувствовал себя неважно и отказывался играть. Остальные моряки компенсировали недостаток витаминов апельсиновым вином, а непьющий молодой моряк не имел альтернативы. Тем не менее, болезнь в серьезную стадию не перетекала, и можно было надеяться на то, что все закончится хорошо.

В одну из ночей Драгомира разбудили крики на палубе – выглянув в окошко, он увидел, что рассвет едва-едва забрезжил, и такое возбуждение команды было необычно. Выйдя на палубу, наш герой понял, что произошло – к их каравелле приближался другой корабль, с черными как смоль парусами.

Оживление на палубе все не прекращалось, и Драгомир понял, что этот странный корабль с черными, словно сама ночь парусами не нес ничего хорошего. К нему подбежал его старый друг юнга и буквально всунул ему в руку странного вида меч.

«Держи саблю. Этот корабль – пиратский, и как только они поравняются с нами, они пойдут на абордаж, то есть несколько их воинов высадятся на наш борт и постараются захватить корабль. Если жизнь дорога ,сражайся до последнего, пленных они обычно не берут.»

Закончив тараторить, юнга побежал к капитану, так как тот собирал людей около того странного колеса на палке. Похоже, это колесо было очень важно для корабля, и Драгомир встал на половине пути от своей комнаты до того места.

Пиратский корабль стремительно приближался, и, несмотря на все еще значительное расстояние до него, уже можно было расслышать крики и улюлюканье, издаваемые командой черного судна. Похоже, они были уверены в своей победе и преимуществе – потому нашему герою стало немного не по себе. Если его выбросят в Великие Воды, как поможет ему Хранитель? Не даст ему умереть, пока тот будет плыть к берегу? А если он ошибется направлением и уплывет наоборот, еще дальше от земли, и так и будет блуждать по морю, пока не опустит руки и не погрузится под воду, задыхаясь и воскресая раз за разом? Такая перспектива не радовала, и Драгомир поудобнее перехватил саблю.

Лишь только нос корабля противника поравнялся с носом каравеллы, с палубы чернопарусного судна полетели веревки с крюками – зацепив их за палубу, пираты стали быстро переползать по ним. Несколько моряков подбежали к крюкам и стали сдергивать их, сбрасывая неторопливых грабителей прямо в бурлящие между двумя кораблями воды – но вскоре несколько стрел пронзили тела храбрецов, и уже никто не препятствовал разбойникам перебираться на торговый корабль.

Драгомира будто бы и не заметили – пираты тут же рванулись к колесу на палке, вступив в ожесточенное сражение с теми, кто его оборонял. Палуба обагрилась кровью воинов обеих сторон, и первая атака была отбита – но уже новые бандиты спрыгнули на палубу, и вновь зазвенела сталь. Нашего героя будто парализовало – возможно, он просто не понимал, как ему быть, а может, сам Хранитель остановил его от вмешательства.

Капитан пал, пронзенный вражеским мечом, и матросы взревели, искрошив в капусту тех, кто еще был на борту. Но вновь и вновь прибывали новые группы пиратов – и морякам было не под силу их сдержать. Вот пал и юнга, что сдружился с бывшим портным, вот и боцман с помощниками обессилено упали на дерево, а пираты все не заканчивались, будто их корабль сам порождал из своих недр все новых и новых воинов.

Оцепенение наконец спало, и Драгомир, заревев, рванулся к мостику. Пираты явно не ожидали удара со спины, и в мгновение ока погибли от сабли нашего героя. Новая группа постаралась переправиться через канаты, но совершенно внезапно промеж двух кораблей ударила молния – и это при чистом-то небе! Похоже, Хранитель решил действовать активно.

Переправа была уничтожена, и бандиты не стремились создавать новую. Неужели победа?

И только лишь Драгомир собрался радостно воскликнуть, как с палубы пиратского корабля вылетел град стрел и буквально изрешетил всех, кто еще стоял на палубе, включая и нашего героя.

«Давай, стягивай тела в воду! Не хватало нам еще корабль с мертвечиной забирать!»

Драгомир приоткрыл глаза и увидел, как несколько пиратов подбирали изрубленные и изрешеченные стрелами тела моряков и сбрасывали в море. Судя по положению солнца, время близилось к десяти часам утра, а значит, битва была проиграна часа три назад.

Один из пиратов подошел к нашему герою, видимо, собираясь выбросить того за борт, но внезапно остановился и закричал.

«Эй, капитан! Я нашел его!»

На палубе послышались тяжелые шаги, и к герою подошел капитан пиратов.

«Хорош притворяться, знаем мы ваши фокусы. Знаешь, мне абсолютно наплевать, кто ты, мне интересно лишь одно – какого черта человек, ходящий под Хранителем, суется на море? Или ты не в курсе, что вам это запрещено?»

Драгомир открыл глаза. Пред ним стоял бородатый мужик в лохмотьях, больше похожий на нищего, нежели на капитана судна. Возможно, так и должно было быть – маловато наш герой на своем веку повидал капитанов.

«Я..не знал. Не слышал. Почему запрещено?»

Пираты рассмеялись в голос, и капитан продолжил.

«Морские Боги договорились с вашими Хранителями ,что те не сунут сюда своего носа. Странно, что вас не прибило штормом или что ваше судно не сломал гигантский кракен. Впрочем, не мне судить. За борт его, пусть плавает ,пока Морские Боги над ним не смилостивятся.»

Пираты взяли его под руки и швырнули за бортик. Но не успел Драгомир даже долететь до воды, как странное свечение охватило его и он обнаружил себя на палубе, там же, где он был и ранее. Смех бандитов резко прервался, а капитан схватил бывшего портного за шкирку и приподнял его.

«Да твой Хранитель совсем офонарел, что он себе позволяет! Ничего, сейчас мы тебя в трюме запрем, посмотрим, как запоешь без еды и воды.»

Бандиты потащили его на свой корабль – теперь между двумя судами были проложены прочные деревянные мостки. Спустив его в трюм, они заперли героя в небольшой клетке и ушли восвояси. До самого вечера они перетаскивали груз с судна на судно, забирая даже то, что не имело особой ценности ,просто как сувениры. Ближе к ночи трюм был загружен под завязку, а каравелла Капитана, на которой наш герой стартовал из Великого Порта, пошла ко дну.

По обрывкам разговора охранников трюма, Драгомир понял, что этот корабль направляется туда же, что и корабль капитана. Похоже, несмотря на все неувязки, до Других Земель он доберется.

Голод стал постепенно овладевать нашим героем, и тот решил поспать, чтобы немного отвлечься и переждать поскорее время до прихода в порт. Внезапно пол перед Драгомиром осветился, и прямо на досках появились серебряные блюда с разного рода яствами. Наш герой не заставил себя ждать и стал набивать желудок все, что попадалось под руку, начиная от небывалых рыб и заканчивая вином.

У входа в трюм послышался шум, и вскоре стала приближаться тяжелая поступь капитана. Драгомир понял, что сейчас, похоже, еду у него заберут, и стал проглатывать куски не жуя, и, давясь, хлебать вино.

«Да твой Хранитель совсем охренел! Ладно бы простой еды, но из моей каюты еду утаскивать? Так, Косоглазый и Бешеный, вы теперь тут стойте, если что у него появится, сразу отбирайте и несите мне. А пока, еду у него забрать и вернуть мне в каюту! И да, парочка целебных ударов ему не помешает.»

Получив несколько раз по ребрам, наш герой забился в угол трюма, завернулся в тряпье, что там было, и заснул.

С тех пор раз за разом сценарий повторялся – каждый раз капитанский ужин исчезал из каюты и попадал в трюм, и каждый раз Драгомир успевал наедаться, прежде чем у него все отбирали. Иногда заедал замок на двери, иногда стражники засыпали – всяко, ему необычайно везло.

После очередного раза капитан решил схитрить – и приказал вместо еды поставить на капитанский стол несколько чашек горячей смолы. Так те исчезли и опрокинулись на стражников, охранявших камеру, а внутри, тем не менее, появилась обычная для этого времени капитанская еда. Кук заприметил, что исчезло ровно столько продуктов, сколько было необходимо для приготовления оного.

Еще один раз произошло и вовсе нечто из ряда вон выходящее – Драгомир проснулся не в трюме, а на мягкой перине в каюте капитана. Капитан же проснулся на куче тряпья в трюме – и долго не мог выбраться оттуда, потому что охранники посчитали, что это Хранитель напускает иллюзию, чтобы выпустить своего подопечного.

Через две недели мучений капитан махнул рукой и приказал снять охрану и приносить нашему герою стандартную норму пищи – и все пошло своим чередом. День за днем Драгомир проводил на спине, размышляя о том, насколько его жизнь переменилась за столь короткий срок – еще три месяца назад он был мирным портным, а теперь, посредством высших сил, держит в страхе целый корабль пиратов.

Потом команде корабля стали сниться кошмары – результатом стало то, что нашему герою вернули все его имущество до последней ниточки. Капитан уже проклинал тот день, когда ему встретилась каравелла, и надеялся на скорое появление берега.

И настал день, когда корабль вышел из Великих Вод и вошел в порт. Надо ли говорить, что первым делом выгрузили не награбленное, а нашего героя, опасаясь, что его Хранитель решит потребовать «моральной компенсации» и захочет оставить герою весь корабль с его содержимым.

Драгомир стоял на берегу Других земель, думая, что же делать дальше. Внезапно к нему подбежал смуглокожий парень и затараторил, подобно весенней сороке:

«Господин, не желаете ли повозку? Я лучший возница этих краев, знаю самые короткие и безопасные пути, могу отвезти вас в любое место Фронтира!»

Драгомир немного подумал и нанял повозку до ближайшего города – в порту оставаться у него не было ни малейшего желания.

Драгомир трясся в повозке, ожидая, когда же наконец появится древний город Эйндалион. В отличии от Западных Земель, здесь не было расового разделения городов, и практически везде разные расы жили бок о бок, лишь чудом умудряясь не перебить друг друга. Как им это удавалось, оставалось для нашего героя загадкой. Мало того, здесь не было и четкого единого управления, подобно тому, что было на Западных Землях, и каждый город действовал самостоятельно. Все это он узнал от молодого парнишки, что вызвался быть ему возничим.

Город появился на горизонте, сверкая сторожевыми башнями издалека, подобно горному хребту. В отличии от Западных Земель, здесь городские стены окружали небольшие постройки, служившие, видимо, рабочими мастерскими днем. Судя по следам, окружавшим трактовую дорогу, здесь также водились разного рода твари и монстры, наверняка терроризировавшие окрестности по ночам.

Городские ворота были на порядок прочнее, нежели в родном городе портного, что смутило ее больше – но затем он понял, что, учитывая, что каждый город сам себе государство, и сам вынужден себя оборонять.

«С вас тридцать золотых.»

Драгомир отсчитал требуемую сумму и протянул ее юноше. Тот с удивлением глянул на монеты и засмеялся.

«А вы, видимо, не знаете, что тут другие монеты… Что же, я – человек честный, а вы – человек, видимо, богатый, так что позвольте я помогу вам поселиться в одной из таверн за те деньги, что вы мне дали.»

Драгомир удивленно кивнул и пошел следом за юношей.

«Как это – другие? У вас – другие?»

«У нас все монеты производятся монетным двором Фронтира, и их ценность в пять раз меньше ваших. У вас большое государство, производит много всего, и продает нам, так что ваши деньги тут в цене. За свои услуги я возьму шесть золотых, а на остальные деньги мы поселим вас в таверне на месяц. Там вам будут обеспечивать питание по утрам и вечерам, и, в общем и целом, вы сможете прилично жить. А там, может быть, и домом обзаведетесь»

Наш герой отнесся к этому подозрительно, но внезапно пришло понимание, что парень честно старался помочь – видимо, его одобрял Хранитель, стало быть, можно было ему доверять.

«Странный ты, но, похоже, доверять тебе можно. Я могу как-то отплатить за помощь?»

Юноша ухмыльнулся.

«Когда станете одним из богачей города, нанимайте меня почаще и рекомендуйте своим знакомым, это будет лучшей помощью.»

Уже в таверне оказалось, что хозяин сего заведения – отец возничего. Теперь ясно, почему юноша помог нашему герою – он просто принес деньги в семью, и даже больше ,чем должен был. Таверна была вполне приличной, но, похоже, в последнее время дела у нее шли не очень хорошо. Тем не менее, в ней было уютно, да и комната выглядела прилично – после тюремной камеры на пиратском корабле даже кровать с сенным матрасом ощущалась, как перина.

Разложив весь свой нехитрый скарб в комнате таверны, Драгомир решил осмотреть свой новый дом и, закрыв комнату на замок, покинул здание.

Город жил своей жизнью, и особенно странно было видеть орков, довольно часто встречавшихся на улицах. Несмотря на разницу в расах и мировоззрениях, похоже, жители умудрялись ладить без особых проблем. Каждый был занят своим делом, куда-то спешил, что-то нес, кого-то искал – праздно шатающихся практически не было.

Мимо проходящий орк очень грубо оттолкнул нашего героя – и тот, оскорбившись, крикнул оскорбление вслед уходящему. Орк очень медленно повернулся в сторону Драгомира, сжал кулаки и бросился в драку.

Драгомир среагировал предельно быстро – он и сам не ожидал от себя такой прыти – и, увернувшись от удара, толкнул нападавшего в направлении стены. Но это не успокоило буяна, даже напротив – глаза его налились кровью, кулаки сжались еще сильнее, и, проревев что-то на своем, бросился в новую атаку. И вновь – уворот, и подножка. Драчун уже лежит на земле.

Поняв, что орк не успокоится, наш герой скрылся в толпе – а опозоренный же еще пару минут ревел от злости и искал взглядом своего противника. Похоже, драки тут в порядке вещей – надо быть аккуратней, а то можно и по голове получить.

Пройдя несколько узких улочек, Драгомир вышел на торговую площадь – вся она была заставлена ларьками и палатками, и десятки зазывал пытались завлечь каждого, проходящего мимо, именно в свое заведение. Если, конечно, дырявую палатку или полусгнивший ларек можно назвать заведением.

Внезапно взгляд нашего героя остановился на одной старушенции, что стояла у прилавка с разнообразными медальонами и амулетами. Несколько минут наш герой пытался вспомнить, где же он ее видел, как вдруг его осенила – это же бабка-служанка погибшей Невесты! Вот это подарок судьбы!

Драгомир окликнул ее – и та, увидев его, пустилась наутек с несвойственной для пожилой дамы прытью. Наш герой пустился за ней следом – и вновь несвойственные для старухи поступки – та с легкостью перемахнула через небольшой забор и побежала дальше. Герой не отставал, но и дистанцию сократить не удавалось – ровным счетом до тех пор, пока бегущая не споткнулась о свое же платье.

Драгомир подбежал к ней, и служанка постаралась вскочить и броситься наутек – но сапог героя надежно придавил ей спину. Внезапно бабка извернулась абсолютно невообразимым образом и ударила героя по голени с такой силой, что у бывшего портного помутнилось в глазах. Он не остался в долгу и врезал ей посильнее, и бабка – или кем бы она ни была, отключилась.

Теперь предстоял досмотр. Конечно, на него криво косились – какой-то мужик отвешивает бедной старушке в челюсть, а потом начинает ее лапать – ситуация явно нестандартная. Но как только герой сорвал с нее найденный на шее медальон, исписанный эльфийскими знаками, бабка внезапно превратилась в мужчину весьма и весьма крепкого телосложения. Зеваки ахнули и тут же разошлись, не желая получить по голове от разъяренного героя.

Драгомир взвалил отключившегося мужика на плечо и потащил его в ближайший двор. Похоже, истинный убийца уже найден.

Мужчина пришел в себя и обнаружил, что его руки привязаны тряпками к небольшой решетке, закрывающей окна какого-то здания. Все жители, что сидели в этом дворике, ушли сразу же, как только увидели нашего героя, тащащего на спине какого-то мужика.

«Приветствую тебя, служанка Невесты. Или кто ты на самом деле?»

Мужик попытался вырваться, дергая руками, но тряпки был завязаны достаточно крепко.

«Слушай, я не знаю, кто ты, и что тебе от меня нужно. Я этот маскировочный амулет купил у какого-то левого парня в порту, если у тебя к нему вопросы, его и ищи.»

Драгомир поднял с земли тяжелую битку, используемую для выбивания пыльной ткани, и резко ударил допрашиваемого по ноге.

«Спрошу еще раз. Кто. Ты. Такой.»
Мужчина взвыл и вновь попытался вырваться. И вновь безуспешно. Еще один удар. И еще один. Видимо, поняв, что деваться некуда, и после битки пойдут пытки посерьезнее, - а возможно, просто получив небольшую прочистку мозгов от Хранителя нашего героя, - допрашиваемый начал говорить.

«Черт с ним, пять сотен того не стоят. Меня наняли убить ее, да, причем наняли здесь. Ты просто под руку подвернулся, ей-богу, закажи они кому другому, ты б жил припеваючи. Это не был заказ на тебя, не думай. Все, что я знаю – заказчика зовут Твердосвят, живет в Истаросте, по сути, один из очень немногих там людей. Если хочешь, найди его и отомсти, я – просто наемник.»

Драгомир достал меч, и глаза наемника засверкали страхом.

«Эй, хорош, ну да, ну испортил я твою репутацию, да, но никогда не поздно все начать сначала! Подумай сам, деньги у тебя наверняка есть, раз ты сюда добрался, значит, прожить сможешь, да и швец ты неплохой, нормально же жить сможешь! Разве стоит моя жизнь того?»

Наш герой взмахнул клинком – мужчина враз зажмурил глаза, готовясь к смерти, - и разрезал путы, державшие наемника. Тот, почувствовав свободу, тут же рванул наутек с еще большей прытью, нежели ранее. Он даже не подумал о том, что этой встречи, по идее, быть не могло – ведь он тоже присутствовал на казни. Впрочем, сейчас его волновало лишь одно – убраться как можно дальше и как можно быстрее.

Герой сложил меч в ножны и направился обратно в таверну – предстояли долгие размышления, как быть и что делать. С одной стороны, неплохо было бы отомстить, но что делать дальше – неизвестно. Может, и действительно, открыть рядом с таверной мастерскую, заняться пошивом, и вновь зарабатывать на жизнь честным трудом?

Нет, - понял он. Честный портной, когда-то живший за счет простой и мирной работы, погиб тогда на площади, а тот Драгомир, что живет сейчас, уже другой человек. Мирная жизнь осталась позади, как и сгоревший дом.

Настало время собираться в Истарост – чем быстрее дело будет закончено, тем быстрее можно будет заняться обустройством на новом месте.

Вернувшись в таверну, Драгомир поднялся в комнату и лег на кровать прямо в одежде. Размышления буквально рвали его разум на части – ведь даже если он приедет в Истарост, нет никаких гарантий, что Твердислав будет еще там – ведь отпущенный наемник может вернуться к нему и предупредить об опасности, за дополнительную плату, конечно. С другой стороны, у наемника плохо с деньгами, и добираться он будет, скорее всего, пешком. У нашего же героя за душой были определенные финансы, что могло позволить купить быстрого коня или повозку и добраться раньше.

За своими думами он не заметил, как наступил вечер – собственно, заметил он только тогда, когда хозяин таверны позвал его на ужин. Покончив с трапезой, наш герой тут же лег спать – все же, наутро голова несколько яснее ,и, возможно, решение само собой придет во сне.

Драгомиру снился его старый дом. Старая мастерская. Вот он сидит за столом и вышивает какое-то платье, и тут заходит странного вида старец. Он не заказывает ничего, просто стоит и пристально смотрит. Портной откладывает иглу и выкройку и обращается к посетителю с вопросом.

«Приветствую вам именем Двенадцати. Я могу вам помочь?»

Старец берет табуретку и садится к столу, а затем начинает смотреть герою прямо в глаза.

«Можешь. Пойми, зачем все это. Прими произошедшее. Найди свою кровь и спаси ее от исчезновения.»

Как ни странно, во сне героя эти слова не удивили. Они показались чем-то обыденным и логичным.

«Ну и где мне кровь искать? Вся моя кровь была тут, а теперь нет ни дома, ни имени. Мою кровь подвергли забвению и изгнанию.»

Старец взял иглу и вонзил ее себе в руку – вместо крови оттуда посыпался песок.

«Моя кровь – время. Твоя кровь – род. Твоя кровь идет отсюда. Древний отец твоей крови теперь имеет только двух детей, тебя – и ее. Я защищу вас, но вы должны защитить кровь.»

Постепенно до портного стала доходить вся абсурдность ситуации. Осознание того факта, что это – сон, пришло внезапно. Но несмотря на всю очевидность сна, что-то было в нем странного. Старец явно не вписывался в характер сна, а уж тем более то, что он говорил.

«Где мне искать род? Где то дите отца крови, о котором ты говоришь?»

Старец выдернул иглу и вонзил ее в стол.

«Смотри.»

Стол внезапно обратился в живую карту Фронтира, со своими горами, полями, реками и долами. Игла была воткнута далеко на северо-западе.

Истарост.

Герой проснулся в поту. Что это было? Просто сон, вызванный смятением мыслей, или же кто-то пытается ему что-то сказать? В любом случае, он знал, где есть ответ. Теперь осталось только добраться туда.