Законопроект был отредактирован, все голоса сброшены.
название: Запоздалая реакция
запись в летописи о принятии:Согласно новому договору между Лориэном и Светлой Поляной, любой безработный горожанин Лориэна теперь может получить работу и казённое жильё в соседнем городе.
обоснование:Величественная ратуша Тадморканд, с недавних пор ставшая главной резиденцией Совета Светлой Поляны погрузилась в сон. Ещё один трудный день, наполненный суетой и деятельным напряжением, шорохом бумаг и топотом многочисленных клерков, бегающих по этажам, подошёл к концу. Все служащие покинули свои рабочие места и направились на заслуженный отдых. Вечерний сумрак нарушали лишь окрики часовых, мерный стук их каблуков по шлифованном граниту, эхом отдававшийся среди длинных балюстрад, да пение сверчков. Свет горел лишь в двух комнатах: просторной сторожке, где часовые, ожидавшие своего дежурства, резались в карты и пели в меру похабные песни, и небольшой комнате в глубине ратуши, свет окон которой невозможно было увидеть даже из внутреннего двора, потому что та вовсе не имела оных. Комната имела весьма богатое и изысканное убранство: ноги утопали в роскошном мягком ковре длинного ворса, с потолка свисала массивная люстра на пятьдесят свечей (впрочем из которых зажжена была от силы половина), в глубине таился добротный кабинет красного дерева, заваленный многочисленными свитками и печатями и блестевший позолотой ручек множества ящиков, а по углам из терракотовых кашпо выглядывали диковинные растения. Одну из стен полностью занимал стеллаж, ласкавший взор любого книгочея корешками редких фолиантов, а в центре, вокруг небольшого мраморного столика, укрытого атласной скатертью, расположились бархатные кресла с резными подлокотниками.
В креслах удобно расположились весьма высокопоставленные особы, для принятия которых, собственно, и была организована эта комната. В одном из кресел полулежала, откинувшись назад, Кидарлутт – бессменная глава лориэнского Совета. На край другого аккуратно присела Ак-суук, приехавшая официальным представителем из Лорадо. Рядом с третьим креслом стояла немного растерянная Тиррни, в одночасье ставшая главой Совета Светлой Поляны после ухода с этого поста Отчигина. В комнате висела напряжённая тишина, прерываемая лишь лёгким шуршанием платка, который Тиррни теребила в руке.
– Прежде, чем мы начнём, – неуверенно заговорила Тиррни, – я бы хотела попросить...
– Прежде, чем мы начнём, – бесцеремонно перебила её Кидарлутт, – я бы хотела узнать, почему мы приехали в Тадморканд инкогнито, собираемся для обсуждения дел под покровом ночи в каком-то подвале, а не поступаем так, как подобает уважаемым советникам своих городов: спокойно и чинно обсуждаем свои общегородские дела в приятной атмосфере главного зала в окружении советников и летописцев? А также с бокалом вина в одной руке.
Тиррни сделала вид, что не заметила откровенно высокомерного тона эльфки и отправилась к небольшому шкафчику, служившему этой комнате баром.
– На твой последний вопрос легко дать ответ, – произнесла она, забирая из бара бутыль весьма дорогого вина с местных виноградников под названием Пламя Тьмы и три узорных бокала. – На остальные несколько сложнее.
Вино и бокалы заняли своё законное место посредине мраморного столика. Кидарлутт, разглядев бутылку, скривилась, изображая презрительно-снисходительную ухмылку, но всё-таки подалась вперёд и налила себе до краёв. Ак-суук из вежливости тоже пригубила напиток. Тиррни вертела в руках свой бокал и неподвижным взглядом сверлила почти чёрную жидкость, омывающую его края.
– Итак? – Кидарлутт явно не намеревалась проводить в этом помещении больше времени, чем полагается для дела.
– Итак, – откликнулась Тиррни, – я не могу с точностью ответить на твои вопросы, поскольку сама не знаю ответа. Могу лишь сказать, что с некоторых пор в Поляне стало небезопасно. Мне рекомендовали быть начеку, поэтому мы собрались здесь, соблюдая все возможные предосторожности.
– Какого рода опасность вдруг обрушилась на город и как с этим связан Отчигин? – Кидарлутт никогда не жаловаласб на отсутствие логики и прекрасно сумела сложить из отдельных событий более-менее цельную картину.
Тиррни помедлила:
– Я не знаю. У меня нет доступа к архивам гвардейской службы.
– Очень мило. – процедила Кидарлутт. – Глава Совета, не имеющая власти над городской стражей...
По внезапно покрасневшему лицу Тиррни было заметно, что на этот раз слова попали в цель.
– Я никогда не занималась делами охранных служб, не занимаюсь ими и сейчас! Помимо меня имеются и более квалифицированные начальники, чтобы держать в узде всю городскую шантрапу.
– Но ведь раньше деятельность стражи и тамошних начальников со стороны Совета контролировал Отчигин, если мне не изменяет память. А теперь, получается, никто. По мне так действительно пахнет опасностью, только не со стороны неких загадочных сил, а по причине внутренней безалаберности.
Кидарлутт умела делать больно и была безжалостна к чужим ошибкам. Лицо Тиррни дрожало от едва скрываемой обиды и ярости.
– Где Отчигин сейчас, ты знаешь? – переключила на себя внимание Ак-суук.
– Где-то в городе. – проглотила слёзы Тиррни. – Дома он не бывает, в своём любимом трактире тоже, но за город он не выезжал. Стража на воротах его бы узнала.
– Ты ведь поддерживаешь с ним связь?
– Я беседовала с ним пару раз после отставки, пока он ещё посещал ратушу, но без особых результатов. Все распоряжения он оставил в письменном виде, а потом исчез. Просто исчез, и всё.
– Ты уверена, что он жив?
– Я не знаю!
Это была последняя капля. Тиррни сорвалась на крик и тут же закрыла лицо руками. Её плечи содрогались в позывах сухих слёз. Ак-суук немедленно встала и подошла к ней, чтобы обнять. Кидарлутт демонстративно смотрела в сторону.
– Мне страшно! – выдавила из себя сквозь рыдания Тиррни. – Нам всем страшно! Никто из нас не понимает, что произошло. Главное городское хранилище оказалось взломано, гвардейцы не пускают к себе никого постороннего, все текущие расследования переданы частным сыскным агентам, а архивы засекречены. Отчигин пропал, его сын Бахба со своим отрядом тоже. В городе отменена ежегодная ярмарка, торговцы уезжают. Я не знаю, что мне делать!
– Тшшшш... Тихо-тихо... – Ак-суук нежно гладила Тиррни по спине и внимательно смотрела на Кидарлутт.
Эльфка хмуро созерцала гобелен около входной двери и молчала.
– Я не хочу разбираться с этой проблемой и не буду. Слишком неприятный запах у всей этой истории. – наконец произнесла она. – И я тотчас покину этот город, но прежде я всё-таки хотела бы узнать, по-прежнему ли в силе наши договорённости или этот инцидент всё отменяет?
Тиррни убрала голову с плеча гоблинши:
– Всё в силе. Случившееся не имеет значения. Город должен жить своей жизнью. Точнее должен делать вид. – она готова была снова расплакаться. – Мы заключим договор, ради которого здесь собрались.
– Замечательно. У меня есть альтернативный вариант, но мне не хочется ехать в Велистиан и договариваться с тамошними новоявленными людскими князьками. Лориэн устал от профицита рабочей силы. В городе накопилось слишком много желающих заработать лёгкие деньги. Мне всё равно, куда они денутся.
– Мы подпишем договор. - повторила Тиррни.
– Если всё так серьёзно, – Ак-суук нежно обхватила ладонями голову дварфки и повернула к себе, – я могу помочь тебе. Ты не одна, Тир. В Лорадо есть те, кто смогут защитить вас. Отправь депешу, а я обо всём договорюсь.
– Девочки, у вас будет ещё масса времени, чтобы объясниться в дружбе и признании. Несите договор. Я не собираюсь здесь находиться ни одной лишней минуты.
Чат