"Странно, почему он выбрал меня?" - пронеслось в голове Каркуса: "Быть может, он во мне увидел себя? Надо будет спросить, хоть бы и на том свете."
Тут Миелит вспомнил, что у него остался маленький резерв сил, он поставил стакан с чаем рядом с "могилой":
- Хранитель, это было от чистого сердца, я не вправе это вылить.
Каркас опустился на колени и стал тихонечко начитывать заклинание создания воды, когда он обучался в колледже, это было первое чему их учили, на вопросы учеников: "зачем?" преподаватели отвечали: "никогда не знаешь что пригодится"
"Вот оно, пригодилось, хранитель, я окраплю твои кости," - Миелит нашептывал заклинание, наконец, оно было завершено, осталось лишь отдать мысленный приказ и вода появится, но что-то не давало чародею покоя. Вдруг в его сознании вспыхнуло: "окропить", "жрец", "храм", "молитва"!!!!
"Точно, некромант, Ярилин не был похоронен как подобает, я должен это сделать, он хочет, чтобы это сделал я, он говорил, что тот, кто узнает его имя умрет, но моя душа обещана Роте, я продолжу жить после смерти, хранитель, я сделаю все, что смогу!" - с этими мыслями Каркус начал напевать единственную молитву слова которой знал, к сожалению, он не знал ее значения, но сейчас это и не важно, важен смысл, который в нее вкладывается, как с чарами, разные маги произносят разные слова, а заклинания создаются одни и те же, вот, вот оно, то, что роднило его с Асфактулом, Миелит ни как не мог понять, что такого родного он увидел в нем, вот оно, вот осознание, они тоже своего рода маги, но маги веры!!!!
И юный чародей осле этой мысли стал проговаривать слова все громче и громче.
Через некоторое время он услышал голос Асфактула, вероятно он услышал и подхватил, это было громко и распевно, как у всех жрецов, чуть позже раздался низкий бас, это был Тордек, еще позже тонкий голосок - Лия, затем подхватили и Гутч с Годморгоном. Шесть разных голосов звучали как один, шесть абсолютно разных существ "пели" одну "песню", не взирая на близкую опасность.
Между тем, Каркус постоянно посматривал в зеркало, наблюдая, не приближаются ли враги.

***
Вожак охотников растеряно замер, внезапно осознав, что свет исчез. Он поднял веки, огляделся... Да, так и есть: необычное солнце пропало, и теперь только звёзды и луна призрачным сиянием озаряли деревню и очерчивали тени от домов, деревьев, заборов... Остальные охотники сразу же растворились в тенях, после чего, казалось, сама тьма издала потусторонний вой.

Едва ощутимая вибрация во мраке, и силуэты показались на стенах усадьбы. Если бы находящиеся внутри не шумели, то пришлось бы кому-нибудь из стаи прыгнуть первым, дабы боем разведать обстановку, однако жертвы яснее ясного своими голосами показывали, где находятся и как до них добраться. Оставалось только выбрать цель... Вожак "перетёк" на крышу, после чего осторожно поглядел внутрь здания через пролом... Слух и зрение дополняли друг друга как нельзя лучше. Пускай после поглощения тёмного осколка вожаку не досталось ни шипов, ни брони, ни щупалец, глаза оказались гораздо более ценным приспособлением.

Смертные стояли спина к спине. Судя по напряжённым позам, они ожидали нападения и, что вожаку совсем не понравилось, даже те, кого ему и стае удалось ранить, сейчас стояли наравне с остальными. Когда же он заметил носителя особо светлой души, ему с трудом удалось сдержаться, чтобы не приказать стае атаковать только того человека... но, если Чутьё не врало, "светлый" ослаб даже сильнее, чем остальные, и призвать на помощь жгучую магию не мог. Остальные же опасными не казались, хотя наверняка могли бы оттянуть свою смерть на несколько минут, прежде чем пасть перед превосходящей силой. Но теперь зала была освещена практически полностью, и свет стирал даже тени под ногами от добычи. Неудобно...

Внезапно рядом с вожаком показался самый слабый из всей пятёрки охотников. Он тихонько проскулил, пытаясь о чём-то поведать, однако вожак обрушил на него неслышимую теневую вибрацию, вынуждая перейти обратно в полупризрачное состояние. Слабейший покорно исчез... после чего выпрыгнул в одной из комнат усадьбы. Почему-то приказ вожака на него не подействовал.

С того самого момента, как он поймал брошенного призвавшим их духом комок магии странного существа иного плана, в теневом охотнике произошли странные изменения. По правде говоря, это была его первая трапеза за столь долгий срок... Когда его собратья насыщались мёртвой плотью и заключённой в ней тёмной душой, он не смог пробиться к трапезному столу, да и за всё время пребывания в этом мире ему почти никто не попался: выскочив первым из разрыва, он провалился в карман лабиринта... вернее, в то, что потом стало лабиринтом. Так он и остался слабейшим среди своих, и чем дальше, тем сильнее охотник боялся того момента, когда им придётся возвращаться "домой".

В полумраке комнаты было заметно, как тело теневой твари расчерчивают полосы из светящихся точек, подобных тем, что были на той пресной душе. Чуждая, непонятная магия... Не тьма, не свет, не тень -- это было чем-то совершенно иным, однако усвоилось даже легче, чем самый чистый мрак. И когда процесс трансформации завершился, связь с вожаком ослабла. Нет, охотник до сих пор ощущал его волю, однако к ней добавилось и... своё понимание?

Он тряхнул головой, слыша за стеной слова молитвы. Предстоящий бой казался ему совершенно неразумной затеей, ну а противник, засевший в зале, опаснее даже гнева вожака за неподчинение приказу. К тому же стремительно крепнущее ощущение близости чего-то грозного... Нет, пусть собратья сражаются без него. Но это неправильно! Как частичка чего-то единого может пойти против себя же? Впервые за всё время своего существования в разуме теневой твари столкнулись два равных по приоритету инстинкта... и из-за глубочайшего конфликта охотник свернулся клубочком. Дрожь, дрожь, дрожь... И понимание, что он теперь не такой, каким был раньше.

Вдруг до его слуха донеслось пение откуда-то снизу. Охотник замер, внимательно прислушиваясь к источнику звука... Похоже, внизу под полом было какое-то помещение, однако "прыгнуть" в него... нет, не получилось. Тогда слабейший шагнул к противоположной стене. Звук стал чуточку тише. Шаг вперёд... громче.

Если бы кто-нибудь сейчас видел бы теневого охотника, то поразился бы сходству с котом, охотящемуся за пташкой. Даже вой вожака об атаке не заставил его побежать со всех ног в залу на помощь своим... для него появилась цель гораздо интересней. С другой стороны, слабо видимый силуэт в подвале принадлежал одному из исчезнувших смертных, и, если вожак взбесится, можно будет сказать, что тем самым охотник выполнял его же приказ.

***

На потолке соткался сгусток мрака...

-- Верх! -- крикнула Лия и сию секунду тетива провела свою песню, отправив стрелу в полёт. Она вонзилась в костяной щит, и громкий рык раскатился по помещению.

По крыше кто-то протопал... Сильнейший удар проломил доски, обрушив черепицу вовнутрь. Мелкая пыль поднялась в воздух, ухудшив видимость... В дверях показался неясный шипастый силуэт, который прыгнул в сторону полуэльфа.

Каркус увидел нападение в зеркале, на которое указал Ярилин. Щелчок пальцев и заклинание было завершено. Вода омыла кости.
- Я исполнил твою волю, хранитель!!! - закричал Миелит, но тут же осекся, почувствовав на себе чей-то взгляд.

"Я волен...
Груумш избрал меня...
Освободил от земного долга, передал мою миссию...
Я слышу барабан Груумша..
Воин думает о победе.
Я - сила. Я - путь Груумша. Я слышу..."

...Смотрел невидяще в пространство глаз Гутча. Глухой ритм било сердце, отдаваясь в ушах, наполняя с каждым ударом решимостью. Не было прошлого, не было будущего. Не было больше деревеньки этой, и не было странного дома... И Гутча не было. Был только грохот барабана Груумша и твёрдая уверенность воина в своей бесконечной - что бы не произошло - силе.

Огонь в очаге погас. Погасли и светляки на стенах, и свечи, расставленные Годморгоном. В мраке мелькнули слабо различимые теневые твари, чьи жертвы уже ничего не могли им противопоставить, как вдруг что-то изменилось. Откуда-то подул ледяной ветер, заставляющий упасть на пол в разрывающей душу на части тоске по чему-то неизмеримо прекрасному. По чему-то, отчего вся жизнь стала казаться пресной и серой вещью, не стоящей и секунды того, что ожидало там, за белой чертой...

Снежной чистоты сияние наполнило собой весь воздух к комнате, и в его свечении было заметно, что теневые охотники стоят без движения словно мухи в янтаре. Напряжённые мускулы и раззявленные в беззвучном рыке пасти яснее ясного показывали тщетность их усилий освободиться из незримых клеток.

Асфактул сумел встать на колени. Дрожащей рукой он открыл молитвенник; глаза лихорадочно забегали в поисках той самой литании, однако буквы размывались, а сил оставалось всё меньше... Слова прозвучали далёким шёпотом, нестерпимым грохотом расколовшим тишину, и давление на рассудок ослабло. Сразу же молитва озарила и остальных, вернув им ясность мыслей.

-- Мои силы... у нас пара минут... Выносите... пострадавших.

Тордек кивнул и вместе с Лией подхватили Гутча под руки. Голова орка мотнулась, и сердце жреца кольнула обречённая мысль: "Может быть, уже поздно..."

Асфактул огляделся, покачнулся от головокружения и вдруг понял, что кого-то не хватает:

-- Кто-нибудь... Каркус!

-- Его утащил малец! -- сразу же ответил дварф.

-- Хранитель! -- позвал жрец.

"Я здесь".

-- Где Каркус?

"В подвале дома. Подвал на кухне. Врата вот-вот откроются, но вы успеете его вытащить. Я помогу".

"Но ведь тогда..." -- Асфактул хотел сказать, "ты умрёшь окончательно", однако ощущение собеседника пропало.

-- Он в подвале, -- озвучил ответ хранителя жрец. -- Я иду за ним.

-- Я с тобой, -- Годморгон толкнул бубнившую под нос и чиркающую в блокнотике Юми. -- А ты давай уходи! Помнишь, как нас едва не сожрала пещерная...

Трёп полуэльфа казался сейчас малосвязной болтовнёй....или в этом была вина стремительно сыплющегося сквозь пальцы времени? Хорошо хоть Тордек вместе с Лией и Гутчем покинули усадьбу, и поддерживать молитву стало гораздо легче.

Люк подвала давно сгорел в пламени очага. В тусклом мертвенном свечении была видна лестница. Годморгону она не понадобилась: полуэльф спрыгнул, не дожидаясь человека... И сразу же раздались звуки пения клинка полуэльфа.

-- Ас, помогай!

***

"Ты знаешь цену, смертный? Ты помнишь цену?"
"Помню... Знаю!"
"Хорошо..." -- и отрубленная рука летит на землю, а вместо неё капитан Мёртвой роты бережно подносит серую культю...

"Когда?.."
"Скоро, Карк, скоро. Ты не волнуйся. Больно не будет. По крайней мере, твоему отцу не было..."

Воспоминания кружились в голове мага, словно рыбки в декоративном пруду. И везде, в каждом из них находился Он... Тварь, покрытая светящимися точками, словно глазами или крючками. Тонкие ниточки оплели внутренний мир человека, заползли в воспоминания, вросли в мозг, чтобы высушить его до дна...

В тот момент, когда он обернулся, позади него стояло одно из тех существ, что оттяпало его руку, отданную в плату Мёртвой роте. Заклинание прошло сквозь монстра словно через пустое место, и он возник прямо перед лицом Каркуса. На том месте, где у человека были бы глаза, у этого отродья находились зеркала, от которых невозможно было оторвать взгляда.

"Это конец", -- успел подумать маг, прежде чем его захлестнули воспоминания, вытеснив реальный мир.

***

Человек истекал мутным эфиром, словно пробитый сосуд. Его левая рука, опутанная противными на вид лохмотьями, капала чёрной слизью. Теневой охотник облизывал длинным языком сладкую субстанцию, которой ему не досталось на общей трапезе, и предвкушал тот момент, когда тёмная душа кончится. Ну а потом... Вонзиться в сердцевину света, омрачить его и пожрать -- вот цель существования его как охотника. А это... Так, закуска.

Однако стоило только тёмному осколку иссякнуть, как теневой охотник ощутил странный ветер, похожий на тот, что трепал его по загривку "дома". Тварь вздрогнула, разорвала связь и повела носом, пытаясь понять, откуда доносятся столь знакомые ароматы. Веяло... отовсюду?

Тонко пропел клинок, вонзаясь в основание шеи, и охотник едва не лишился головы.

-- Ас, помогай! -- выкрик чётко указал на цель. Когтистая лапа полетела на звук... чтобы встретить меч ладонью.

-- Домине, спектрум, люминум!

Образы, стоящие за этими словами, больно ударили по теневому охотнику, однако почему-то слабее, чем могло бы быть. Он всего лишь откатился от смертных и наступил на разверстую могилу. Под лапой хрустнул череп покойного, но охотник этого не заметил... Только не смог сойти с места, так как его вдруг сковало серебряным пламенем, в котором послышался далёкий смех когда-то давно призвавшего их мальчишки.

Полуэльф подхватил мага, и вместе со жрецом подняли потерявшего сознание мага из подвала под вой лишённого законной добычи теневого создания.

***

Когда они втроём вышли под открытое небо, над зданием раскручивалась белёсая воронка.

"Кажется, всё вышло из-под контроля", -- Асфактул сохранял поразительное спокойствие, разговаривая с хранителем разбитого очага. Хотя... уже не с хранителем.

"Ничуть, -- отозвался парень. -- Серебро на белом не видно".

Основание вихря коснулось крыши и затекло в пролом...

-- Мне кажется, или что-то горит? -- Лия беспокойно глянула по сторонам. И впрямь: над несколькими домами поднимались пока жидкие, но уже заметные клубы.

При виде дыма Годморгон заливисто рассмеялся:

-- Как? Ну как?

-- Как, как... Скоро тут всё запылает, -- Тордек с беспокойством глядел на Гутча, сжимающего секиру с предельно сосредоточенным взглядом. Её он не отпустил даже тогда, когда его тащили на улицу и, казалось, совсем ушёл в себя.

-- Эм, уважаемые, -- гоблинша посмотрела по сторонам, после чего с тревогой в голосе сказала: -- А когда они появились?

Среди улиц покачивались полупрозрачные тени, медленно бредущие по направлению к сияющему столбу. Их пустые лица, на которых двумя точками выделялись глаза, источали глубочайшие страдания, но ближайшие к путникам сущности волочились уже не к свету, а к смертным, и в их взгляде читалась неприкрытая злоба...

Тордек оглянулся:
- Бегом в храм, он из камня, там отсидимся!!!!

"...он из камня, там отсидимся..."
Его снова подтолкнули, и ноги задвигались, и он побежал к храму вместе со всеми: Тордек рядом, Лия чуть впереди...
А прозрачные тени остались за спиной.
И Гутч мог бы сказать, что камни храма ничего уже не изменят. Но не видел в словах ни смысла, ни надобности. Поэтому ноги воина несли его тело.
Дух же творил волю Груумша.

"На плите кипит бульон, надо бы попробовать, готов ли он..." -- своя и чужая память, свои и чужие жизни протекали сквозь сито заклинания, будто песок сквозь пальцы. Если уж смертные, чьи души привязаны к телу, могли поддаться Зову, то что говорить про того, чья душа, пускай и изменённая, находилась в нескольких шагах от самого "водоворота"?

Сколько прошло времени, Ярилин сказать не мог. Знал только, что непростительно мало, чтобы отпустить кости и полететь в сторону вихря, оставив новых знакомых и ныне хранимых беззащитными перед призванной силой. К тому же ещё не всё зло стеклось из уголков, подвалов и из щелей.

Тёмные мазки мрака вливались в молочное варево призрачного столба. Осколки пожранных теневыми охотниками душ, сгустившиеся страхи и надежды, воплощённые проклятия и отчаяние -- вместе они могли надолго отравить эти земли, сводя с ума всех мимо проходящих путников или, вселившись в новых жителей, заставить повториться уже случившуюся историю, но не ради приходящих и не ради памяти тех, кого ему не удалось спасти... Нет, дух стоял сопротивлялся искушению не ради них, и его магия горела не благодаря чьим-то дарам -- парень сжигал сам себя, страстно желая, чтобы они, сумевшие достучаться до его души, жили дальше.

...

Ему снился странных сон, будто на широком поле, заросшем по колено синей травой, идут все, кого он видел за свою короткую-долгую жизнь: какие-то путники, селяне, знакомые, друзья, родители... дочка кузнеца. Взрослая Магса вела за руку себя маленькую, и они обе шли в сторону рассвета вместе с остальными. Девочка, правда, оглядывалась, пытаясь увидеть того, с кем давным-давно играла. Не было видно только одного человека, но, право, Ярилин и не ожидал встретить его здесь.

Ветер трепал вихры парнишки и игрался с шерстью Полкана. Пёс сидел возле сына старейшины и выглядел точь-в-точь так, каким его запомнил парень: усталый взор, обвисшие уши и припорошенные пылью бока.

-- А почему ты не с ними? -- едва слышно произнёс Ярилин. -- Тебя же ничто не держит... Не то, что меня.

Полкан лизнул ладонь мальчишки, и будто вздохнул. Или это был такой глухой лай?

-- Я не могу... Есть незавершённое дело.

"Вечно вы так говорите, в погоне за своими мотыльковыми пустяками. Называете золотом то, что нельзя считать даже мусором. Так... пыль преходящая".

Отчего-то парень совсем не удивился, словно ожидал нечто такого... и ничего не ответил.

"Твои цепи, где они?"

Ярилин улыбнулся, присел на корточки... и нащупал в траве остатки истлевшей бечёвки возле скелета Бурлака.

-- Как странно... Я умер, но жив, -- дух посмотрел на шествие, -- и не только я. Он же умер, и мёртв.

"Я отвечу, но тебе надо идти",

-- Надо, знаю... Да и не отвечай. Мне кажется, я понял, почему так получилось. Но знаешь, почему я не двигаюсь с места? -- Ярилин потянулся, довольно хрустнул пальцами, и услышал, как Она отвечает.

"Ты не хочешь, чтобы те, кого приютил этой ночью, появились в их числе".

-- Ага, особенно орк. Уж больно его рожа... зелёная.

"Но это глупо!"

-- Жизнь вообще глупая шутка...

После этих слов всё исчезло, расплылось в сумраке подвала, и парень открыл глаза. В его руке остались только пара косточек черепа -- остальной скелет рассыпался на мелкую пыль, объятую серебристо-белым пламенем. Но, чем больше разрушались останки первого тела, чем прочнее становилась связь со вторым: с деревней, которую духу повелели оберегать вместо угасшей Сферы. Но и второе вместилище души разбивалось чересчур быстро: пожар охватил почти каждый дом, и языки пламени высоко вздымались над покинутым селением.

Лес вдалеке глядел на безумство реальной и потусторонней магии со смесью ужаса и восхищения, ну а Роща... Кто знает? Верно, все, кто обладал способностью ощущать Ту сторону, видели либо глазами, либо во снах эту воронку, вычищающую болезненный нарыв Тьмы из плоти мира.

"Как тёркой по младенцу: снимет опрелость вместе с кожей", -- Ярилин поднялся над деревней в скоплении дыма и болезненно сощурился, пытаясь увидеть нематериальным взором "грубую" материю. Получалось так себе... По крайней мере, никаких бегущих фигурок на улицах не наблюдалось.

"Может, они в храме?" -- несмотря на всё неприятие дварфийских обычаев и верований, то здание в своё время отстроили настоящие мастера, и служили в нём по-настоящему искренние священники, поэтому святость камней или то, что у дварфов её заменяло, вполне могло отогнать как мелких тёмных духов, так и абсолютно бесцветную (в плане оттенка добра и зла) жижу.

Серебро смешивалось с медной рыжиной, слабея с каждым рухнувшим домом, с каждым клубом дыма, устремляющегося к небу... Но теперь можно было покоиться с миром: храм открыл двери перед путниками. Теперь они в безопасности... Более-менее. "Однако храм всё-таки не сумел защитить прихожан от теневых охотников", -- внезапно вспомнил Ярилин, однако взрыв в одном из домов мгновенно вернул духа обратно "к телу".

Парень упал с потолка подвала прямиком на выпавшую из кармана корочку хлеба. Содрогаясь в корчах, мальчишка нащупал на земле кусочек металлической стружки, отскочившей от секиры Гутча... и изо всей силы вогнал её в ладонь. Из глаз хлынули слёзы, однако Зов ослаб.

-- Не хочу... Нет! -- магия хранителя, очерчивающая границы для шторма, не справлялась с круговоротом сил...

"Самая главная и последняя ошибка призывателя: призвать сущность или Силы, с которыми он не может справиться, -- услышал Ярилин голос Бурлака. -- Как говорят в деревне, "хочется съесть тыкву, но в рот не пролазит". В нашем же случае тыква съест тебя, если ты не подчинишь её своей воле..."

-- Замкнись! Закройся! -- заклинания налипали на трещину, из которой бил Ветер, восковыми каплями, но эти заплатки моментально плавились и сдувались. -- Заткнись! Уймись! Остановись! Прочь!

Серебряный хлыст обхватил основание смерча... и порвался по всей длине.

"... Ну а если не подчинишь, то даже магия окажется бессильной тебя спасти".

"Я уже мёртв, -- ответил учителю Ярилин. -- И что теперь?"

"Конечно, мне известно не так много, как хотелось бы... В конце концов, ухватить всё магическое наследие невозможно, однако в одном из трактатов я читал, что между духами есть некая иерархия: высшие спокойно призывают низших. Но "высший" не всегда сильнее призванного "низшего"... В общем, для того, чтобы понять написанное, надо досконально знать тонкости астрального плана, а это от силы достояние пяти десятков разумных".

Парень рассмеялся -- не каждый день получается общаться с тенью своего убийцы в своей же голове! Но от безвыходности...

-- Не тронь смертных!!! -- залившее деревню пламя отозвалось пульсирующим светом, и огонь сцепился с туманом, как в стародавние времена.

"Надо остановиться, иначе я стану одним из Тех", -- мысль полыхнула под стать молнии, но дух только крепче сжал зубы.

Ярилин хозяйской рукой поднял огненную плеть заместо безжизненно повисшей серебряной. Дым и копоть очернили руки, легли на лицо тонким слоем окрасили алым кудри, развивающиеся подобно пламени. Водоворот же принял форму колеса. Призрачного колеса, приносящего покой и отдых в вечном сне.

Туман и пламя столкнулись как в стародавние времена, о которых уже никто и не помнил.

***

Витражи в храме задрожали от подземного толчка. Блики скакали по полу, но выйти посмотреть, что там творилось в деревне, никто не спешил. Измеритель Су-Не, прихваченный гоблиншей, даже в храме зашкаливал, а в областях с высоким магическим полем находиться крайне не советовалось как лекарями, так и магами.

-- Скоро утро? -- Каркусу как-то странно было слышать эхо, ведь зал казался не таким уж и большим. Высоким, разве что.

-- Когда бежали... -- зевок прервал ответ Асфактула. -- Уф... На востоке горизонт светлел, -- чуток невнятно произнёс Асфактул. Он, кажется, дремал, а вопрос мага разбудил жреца.

И тут прокричал петух.
Дурная птица! Если уж и повезло тебе сохраниться в дикой этой деревне, сотрясаемой нереальными катаклизмами, в этой прорехе миров, неправильной, чудовищной аномалии - так замри в той спасительной лазейке, что помогла тебе. Так нет же! Угораздило явить себя миру, провозглашая свою вечную куриную правду!
Однако крылатый правдолюбец, словно бросая вызов и утверждая своё незыблемое право, проорал ещё и ещё....

... И сразу всё стихло, будто застыло движение сфер.
Воздух, наполненный запахов вихрем, стал оглушающе плотен и нем.

Громыхнуло, словно неподалёку ударила молния. Из витражей на пол полилось яркое свечение, будто бы храм объяло пламя; измерители Су-Нэ сошли с ума, но тут... Порвалась струна. Незримый смычок прошёлся по струнам души, неясной тревогой и странным волнением затопив разум, и исчез, будто не бывало.

По крыше здания забарабанили капли дождя. Сияние же потихоньку угасло, оставив всех спрятавшихся под сводами храма в полумраке. Показания измерителей тоже вернулись к норме. Всё закончилось.

-- Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходило? -- Ю-мин, постучала по стёклышку прибора ногтём, но стрелка так и не сдвинулась с места.

-- Местный дух-хранитель что-то намудрил, -- отозвался Тордек, прислушиваясь к шуму ливня и редким раскатам грома. -- Перемудрил, раз до сих пор не появился. Асфактул?

-- Вокруг нет больше зла, -- после небольшой задержки проговорил жрец.

Устал он... Да все устали. Не довелось никому спать ночью, вот поэтому звук дождя убаюкивающе действовал на всех укрывшихся в святилище дварфов.

-- Жаль мальчишку, -- пробормотал Каркус. Казалось, он пронзал взглядом стены храма, созерцая и сгоревшую дотла деревню, и глубокий провал на месте усадьбы старейшины, где маг и его спутники провели ночь.

"Неужели всё пережитое было лишь дурным сном?" -- вопрошал сам себя Каркус, но культя заместо отданной Мёртвой роте руки ясно давала знать, что этот кошмар не привиделся, а был настолько же реальным, как реален полумрак под потолком или ливень снаружи.

Ливень, затушивший пожар и очистивший землю от застарелого проклятия.

Через несколько минут все кроме Ю-Мин заснули. Гоблинша же продолжала вертеть в руках приборы.

И ей казалось, что это наяву.
Однако каждый раз начатое действие заканчивалось абсурдом. Ю-Мин пыталась повторить его - результат был иной, но такой же нелепый и внезапный...
Наконец, гоблинша поняла, что она попросту спит, проваливаясь каждый раз в мелькающие сновидения...
И после этого осознания уснула по-настоящему, глубоко и спокойно.

Меткое озарение: не деревня, а аномалия. Что тут творилось с пространством, временем, не описать; рвалась завеса между мирами и истончались души... Достойная соседка Рощи. Но после того, как мёртвый сын старейшины, парнишка с даром призывателя спалил все дома и забрал духов и "виспов"-огоньков в астрал, все странности сошли на нет.

Отдых в дварфийском святилище пошёл путникам на пользу. Казалось, сами камни источают целительную ауру, а витражи светятся сами собой. Стоит ли говорить, что проснулись герои полностью отдохнувшими? Но отдохнуло не только тело... Магические резервы полнились энергией, жреца и магов не покидало странное вдохновение, а у остальных, не обременённых магическим даром, было приподнятое настроение. Казалось, таким образом храм отплатил героям за то, что они избавили округу от недоброго присутствия и осколков первозданной Тьмы.

Дождь закончился пару часов назад. Тучи разошлись, явив миру полуденное солнце. Лужи слегка подсохли, однако дорогу развезло в кашу. Пройти, конечно, можно, но если подождать немного, то продолжить путешествие можно будет с большим комфортом.
***
Каркус дремал. Его не покидало странное предчувствие какого-то чуда. В какой-то момент сна он увидел, как по поляне, залитой солнечным светом, бежит рыжий парнишка. "Ярилин?" -- удивился маг и проснулся.

Щека невыносимо чесалась. Каркус машинально поскрёб кожу ногтями... после чего его приморозило к скамейке. Маг в тихой панике схватился за культю. Нет... ничего на месте обрубка не выросло, но щека помнила прикосновение холодных пальцев потерянной руки.

-- Добре... Чего сбледнул? -- Тордек обеспокоенно вгляделся в окаменевшее лицо мага.

-- Ни... ничего, -- выдавил из себя Каркус, после чего сел и криво улыбнулся: -- Кошмар... Просто показалось.

Дварф указал взглядом на замотанную культяпку:

-- Не беспокоит? Может, позвать Асфактула?

-- Нет, не надо. Со своими кошмарами я справлюсь сам. И со своим выбором, -- добавил маг тихо.

-- Жрать хочется, - констатировал Гутч, зевнув. - Кажется где-то петух уцелел...
И наткнулся на укоризненный взгляд Асфактула.
-- Петух - суть птица мифологическая! - жрец назидательно, ну точно учителка в первом круге, читающая урок по книжке. - Он есть символ огня, а также естественным образом является эмблемой солнца, света и духовного возрождения после замогильного мрака ночи...
-- Ну хоть кошку какую поискать... - благодушному со сна орку спорить не хотелось
Тут уж вступила Лия, возразив наскоро:
---Нельзя кошку!!! Она символ дома, его охраны и защиты!
Гутч покосился удручённо - настроение начинало стремительно ухудшаться.
-- Эй, орк! Давай сюда! - Тордек копошился у храмового алтаря.
Подношения, когда-то принесённые храмовым божествам жителями деревни, хоть и пережили своих дарителей,но выглядели весьма неприглядно. Ссохшиеся фрукты, в корки превратившиеся лепёшки, и среди них - сушёные горбушки хлеба.
Орк скривился, вспомнив вихрастого мальчишку...
.. В пыльном кувшине, бережно запечатанном и залитым для сохранности воском, оказалось вино.
Гутч молча отхлебнул.

Однако вином голодное брюхо не насытишь. К тому же на пустой желудок выдержанное столько лет вино бьёт в голову похлеще палицы жреца.
Если бы здесь оказался ценитель различных вин различных сортов и вкусов, то он бы, покрутив капельку на языке, глубокомысленно бы изъявил: "Терпкое красное вино со сладковатым привкусом, причём урожай собирался в именном винограднике братьев Марселинов и вдовы. Не удивительно, что столь дорогой напиток решили пожертвовать храму. Удивительно, что он нашёлся в деревне".

***
На ум сразу же пришёлся Гаррет в его путешествии по Костяным Дворцам, но всё-таки с одним (многими!) отличием: храм не окружён скелетами и прочей нежитью.
А вообще... Неспроста же здание простояло все эти года, противостоя тому злу, что затопило деревню?
***

Каркус прикрыл глаза, вспоминая вчерашний день, первое впечатление от деревни и сравнивая это всё с тем, что он видел и ощущал именно сейчас. Сам того не замечая, маг коснулся потоков Сил, и каждый камень в храме "заговорил" с человеком. Конечно, совсем не так, как погнутый клинок возле обглоданного скелета и не так, как куст орешника с Лией... Наверно, будь маг дварфом, он был "услышал" гораздо больше, но и без того сознание Каркуса затопила волна светлого внимания, смешанного с любопытством и чувством долга.

В несколько секунд промелькнули десятилетия, дни которых слились в монотонную серость; обрушилась волна звуков песнопений и молитв, которых вёл посланник общины у алтаря; воздух словно наэлектризовался от мощной волны искренней веры, одновременно и сложной, многогранной, и понятной даже ребёнку; под конец маг ощутил себя храмом, но стоило только выступить испарине на лбу, как светлое присутствие ослабло и совсем сошло на нет. Храм будто бы заранее прощался с первыми и последними прихожанами за последние двадцать два года, и смахивал скупую слезу.

Каркус Миелит покачнулся, завалился набок и упёрся рукой в алтарь. На долю секунды тело мага сковала ледяная корка, но он почти сразу же понял, что всё нормально: упирался правой рукой, а не потерянной левой.

-- Тут есть несколько подземных комнат, в одной из которых нечто вроде сокровищницы, -- проговорил человек, привлекая внимание. -- Как раз за алтарём вход в подземелье... Тордек, в обычаях ли дварфов помогать путникам хлебом и оружием?