11 жаркого месяца 159 года
Скоро сказка сказывается...

Однако слухи поползли. Сплетни, намёки, перешёптывания. Косые взгляды. Подозрительное помалкивание.
И прочее нагнетание обстановки.

Камни, предназначенные для игры, оказали кем-то помечены. Особой, контрастно исполненной, руной. И цифирки нумеровальные проставлены.

А орк захворал. Чахнуть стал. хандрить не по поводу. Почёсываться.

Но сольвейгское пиво по-прежнему на высоте, и чай густ и ароматен. Луга зеленеются, и жизнерадостный юго-западный завывает под кровлями редких магических башен.

11 жаркого месяца 159 года
Да не скоро дело камнебольное делается

Хмельная улица неистовствовала. Трактирщики благодарили всех возможных Богов и Духов за привод в заведения такого большого количества дварфов. В одном трактире можно было встретить всех: и горожан Сольвейга, относительно цивилизованных, и инженеров-строителей баллисты, и арбузоштанников, и попов в золотых одеяниях, и глав Молота Севера, и героев разнообразных, и Советников, и болельщиков, и камнеболистов двух оставшихся команд. Последние были вынуждены пить чай, особый, ''Сольвейгский Эльфийский'', в шелковых мешочках, самый дорогой, купленный незадолго до этого в Торговом доме Джай-Лу. А все из-за того, что гильдейские решили спортсдварфам запретить пьянствовать до конца Чемпионата, чтобы неприятных курьезов и дебоширств с их стороны не было. А взамен предложили кофеи разных сортов и чаи. Те сдуру самый дорогой купили, а он даже без вкуса особого, глотку не режет, даже мяты нет.

15 сухого месяца 159 года
Ад-Альхар. Ужасная жара, степи, леса, пустыни. Повсюду ходят загоревшие орки.

Рудольфино очнулся в Ад-Альхарских конюшнях, не одиноким, с яблоком во рту. По крайней мере орки оленей любят, по-разному, конечно. Но красноносость бывшего символа Чемпионата могла спасти его от такой страшной участи.
И кормят зеленые неплохо, а эльфы, которые тоже здесь обитают еще и в кореньях, травках всяких и лакомствах знают толк, так что голодной смерти точно не будет.
Единственное плохо, что жара в этих ваших пустынях, далеко тут от холодных тундр, где даже комары и те родные. Хоть орки есть, как и на Севере.

Хотя эти не чета им, чернокожие все от солнца, в одних набедренных повязках, кто в шароварах и сапогах. А там, на родине, у них лица бледные, только они из мехов и вылазяют, оружие все костяное, глаза узкие. Льды, снега, горы...

Ну ничего, можно и до дома добраться, наняться в спутники ближайшему герою, а когда он будет около родных мест, ускакать. Главное, чтобы тяжелым особо не был.

...В загончик вошли пять уже знакомых оленю дварфов, в дырявой одежде, босые, в одних носках до колен и с окровавленными битами. На курточках написано: ''Лошадиная Голова. Камнебольный Клуб. Тролльвиль''.
- Что, и ты в бегах от власти? - внезапно обратился к Рудольфино капитан команды Громнир Скулдафнссон, с изрядно поседевшей бородой. Странно, а во время игр она была черная, как смоль. Видимо, много ужасов по пути Громнир видел...
Дварф дал оленю морковку и погладил его по рогам. Комната озарилась ярким красным светом, это Рудольфино от радости встречи стал светить носом.

11 жаркого месяца 159 года
Но и поспешать не во всех делах потребно...

Сдуру -- не то слово. Чай же -- предмет тонкий. Почти трепетный. А Джай-Лу -- всего лишь коммерсант. Да и не спрашивали его шибко. Хотите в мешочке шёлковом? Получите и не хворайте! А эльфийский продукт был оздоровительный, и предназначался для приведения негармоничных телесных форм в пропорции деликатные, изящные и утончённые. Спортсдварфам бы чего попроще выбрать... Но понты -- вещь суровая. В общем, лекарей-то вызвали для порядка, но те только руками развели -- мол, болезни здесь никакой нет, а время само всё выправит.
Однако нашлись и злыдни, что усмотрели в том знак тайный, и препятствие некое, за "чёй-то известно чего" ниспосланное.
Матч пришлось отложить. Хмельная же улица тому ничуть не расстроилась -- только тем для общения больше стало...

16 сухого месяца 159 года
Воистину сухого.

Пиво закончилось.

11 жаркого месяца 159 года
В Северной Федерации негодуют...

Спортсдварфы были срочно доставлены в Посольские Палаты, с наказом из здания не выходить, а то народ Сольвейгский еще увидит, засмеет. На Хмельной улице уже пошли по такому поводы шутки разные, прибаутки, загадки и баллады. Северная Федерация требовала как можно быстрее выпустить на поле игроков. Молот Севера сначала поржал, после уже сделал кучу выговоров тому, кто допустил, чтобы спорстдварфы купили невесть какую отраву.

И самим камнеболистам было, конечно же, смешно, хоть и довольно обидно. Вытянулись они, ростом стали с эльфа обычного, жирок куда-то спал, руки-ноги удлинились, уши на время заострились, слава Творцу, что борода хоть не осыпалась... Хотя... Борода второго нападающего Молота Севера Тьестольва, некогда роскошная, укоротилась в два раза, причем делала эта постепенно, линяла каждый день, чем бесила уборщиков.
Даже голос и тот перестал напоминать кошачьи оры весной, но был спокойным и мелодичным... Пришлось даже на время новую одежду заказывать.
Но, как считает главная алхимичка Сольвейга Кюн-мин это будет длиться от силы неделю, хорошо что дварфийский организм обычно хорошо сопротивляется всяким зельям, проклятьям, зачарованиям и элю. Но Грошак будет ждать возвращения привычной физической формы целый месяц.
А пока спорстдварфам придется потерпеть...

16 сухого месяца 159 года
Эх, напасть, напасть...

Еще одна прискорбная для бородатого мира новость из Сольвейга. Из-за многочисленных неполадок производство пива в Центральной Сольвейгской Пивоварне останавливается на определенный срок. Малые пивоварни не смогут обеспечить хмельным многочисленные питейные заведения. Завсегдатаями таверн и лично трактирщицей Любавой (вместе с заинтересованным лицом дварфом Болеславом) был разработан план под кодовым названием ''Попойка''. В Республику максимально быстро будет привезено пиво из ближайших городов Севера, также сетью пивадуков Велистиан-Озерный Город-Гориндор-Истарост (коротко ''ВОГГИ'') будет доставлен Велистианский сидр. По общему счету, Сольвейгу придется ждать больше недели. Ничего, в стенах города еще осталось вино, кумыс и вода.

12 сухого месяца 159 года
Летний зной, на горизонте ни тучи. Жизнь в городе пока идет своим чередом.

Северная Федерация Камнебола закончила переговоры с Советом Йоля о переносе в этот город своей штаб-квартиры. Были подписаны все необходимые бумаги, достроен большой, каменный, многоэтажный дом с выходом на Торговую площадь, всеми благами цивилизации эпохи Ренессанса и столовой для работников. В Сольвейге постепенно освобождается кирпичное здание на площади Пяти Углов. Лишь малая часть представителей Федерации останется в Республике, чтобы смотреть за ходом Чемпионата и выдать сборной-победительнице золотой кубок.

А теперь рубрика ''Курьезы Сольвейга''.
Еще будучи Временной Северо-западной, Северная Федерация Камнебола заказала у Сольвейгского Цеха Ювелиров кубок, предназначенный победителям Чемпионата. Хотели получить большой, золотой, с рубинами и прочими драгоценными камнями и подножкой с надписью ''Победителям Первого Северо-западного Чемпионата по Камнеболу заслуженно''. Полмесяца дали на осуществление проекта. Может быть, у Президента Федерации Гро-Малоргха такая плохая дикция, может ювелиры что не поняли, но на выходе заказчиков ждала неожиданность. Цех представил им клубок, истинной золотой нити, мягкой проволоки, в бонусной коробочке из слоновой кости с уже известной вам надписью.
Конечно, Гро-Малоргх и подопечные от результата не смогли отказаться, ибо карлики-ювелиры в ярости дико страшны, и вообще, это некультурно. Теперь в кабинете Президента Федерации на верхней полочке, где лежат разного рода грамоты и памятные гравюры, находится и ждет своего обладателя необычная награда.

11 - 18 жаркого месяца 159 года
Па-даамм...

Ев Лап Ийя, убеждённая республиканка, бабка, горожанка, женщина сложной судьбы и глубоких познаний, который день ходит вся такая степенная, с лицом благостным, видом мечтательным, взором добрым и ласковым. Временами что-то напевает, почти мурлычет. Девчонки из подтанцовки посмеиваются, мол, это и есть воплощение счастья. В этом они. кстати. не ошибаются. А вот версии о причине такого небывалого состояния гражданки, хоть и многочисленны, но всё мимо...

17 сухого месяца 159 года
На пивадук надейся, но сам не плошай!

"Свет клином не сошёлся.." - подумал как-то Йён Джай, пекарь, орк широкой души, да забодяжил как-то вечерком из отходов производства пробную партию кваса. Дозревший к утру продукт оказался чудо как хорош, да и по погоде уместен весьма

18 жаркого месяца 159 года
Вот оно, счастье.

Лекари камнебольных команд Молота Севера и Залесья говорят, что их подопечные успешно перебороли свою напасть и готовы выступить на финале Чемпионата. Рост стал привычным, жир вернулся, уши приобрели нормальную форму. Правда, остались побочные эффекты. Похоже, спорстдварфы до конца своей жизни будут говорить тонкими эльфийскими голосами, а у Тьестольва борода обрела такие необычные свойства, как быстрый рост и линючесть. Если присмотреться, можно заметить что она полосатая, подобно шерсти кота.

А Грошака, лучшего нападающего Молота Севера все же придется заменить. Ему еще три недели ждать восстановления клыкастости, зелености и лысины. Орку предоставлена помощь от Общества Гуманоидов, Выпивших Эльфийский Чай в виде небольших денег и эльфийской вегетарианской еды, которой хватит до излечения. И брошюра ''Как продолжать нормальную жизнь, будучи длинноухим'' в ста пятнадцати страницах.

24 сухого месяца 159 года
Терпи, козак, атаманом будешь!

Квас удивительно хорошо зашел в Сольвейгских тавернах, чьи обитатели уже долго ожидают привоза эля. А что? Во время жары освежает, вкусный, напиться не даст. Так что на Хмельной улице можно было увидеть практически неосуществимое: народ между питейными заведениями ходит, даже не икая и не спотыкаясь, никто под лавочками не лежит, песни доносятся только трезвыми голосами. Фантастика!

18 жаркого месяца 159 года
Это - не Олимпийские Игры!

По словам организаторов Чемпионата, финальная игра начнется в пять часов. Информация немедленно разошлась благодаря глашатаям и, в особенности бабкам, по всему городу. Сольвейг мгновенно прекратил свою будничную деятельность и стал заниматься тем, что обычно делает на праздниках, проще говоря - ничем. А камнеболисты усердно тренировались на Арене, городском рынке и дорогих, под стать статусу, ресторанах. И никакого чая, только вода.

Людей на трибунах было даже больше, чем на первых двух матчах Сольвейга. Всем было интересно, чьей победой закончится Чемпионат. Торговый дом Джай-Лу подсчитывал прибыль от проданных сувениров и ставок. Народ, помимо камнеболистов, развлекали барды, знатоки анекдотов и затеватели драк. Все нижние трибуны занял Молот Севера, мешая абсолютно всем размахиванием флагами, стрельбой в воздух из огнеметов и закидыванием игрового поля самыми разнообразными предметами. Болельщики Залесья были лишь немного интеллигентней.

В самом же начале игры инициативу перехватили ''Злые Манулы''. Нападающие ловко обходили, видимо, еще чувствуя себя эльфами, защитников Молота и закидывали один камень за другим. Молот ничем не мог им ответить, лишь болельщики возмущенно орали что-то про дырявость рук своей команды. Вторая половина фанатов, симпатизирующая Залесью, это тоже подтверждала. Всего клуб ''Злые Манулы'' за первые десять минут забросил 3 шара.
Спорстдварфы из гильдии позже пытались довести счет до ничьей, но довольно безуспешно. Стараниями Тьестольва с его довольно грубой игрой даже на фоне других камнеболистов, в проруби соперника оказалось 2 камня. Да, довольно странно было наблюдать, как защита обоих команд так играла, что пропускала шары один за другим. Но народу, наблюдавшему за ходом матча, подобное нравилось. Скорее всего, это все произошло из-за того, что у многих дварфов, игравших в этот день наблюдалась аллергия на шерсть, а волосяной покров Тьестольва иначе как шерстью не назовешь.
Последний камень во всем Чемпионате опять пришелся на прорубь Молота Севера. Забросил его уже известный жителям Сольвейга и почитаемый слабым полом Локи, на этот раз, впрочем, гол был без каких-либо хитростей.

Судьи огласили результат 4:2 в пользу ''Злых Манулов'', толпа скандировала имена игроков клуба, те, кто ставил на него радовался, гильдия Молот не унывала, ведь все равно победили дварфы. Воистину неожиданный результат.

Церемония награждения будет завтра в полдень, на площади Трех Пастушек, камнеболистам Залесья следует прийти в парадных одеяниях. Сегодня начнутся празднества в Обители Героев, приглашаются команды, вышедшие в финал.
Закрытие будет в следующий день, в полночь.

19 жаркого месяца 159 года
И день встретится с полночью, и камни станут шарами...
Луга и всё тут.

Шериф Володимир маялся с утреца в предвкушении церемонии, как вдруг накрыла вбегает к нему сам Президент Федерации Гро-Малоргх, красный, растрёпанный и жутко взволнованный. И, борясь с собственной дикцией, подкидывает проблемку -- приз пропал!
Полез он, Президент, типа на полку, где хранилась главная награда, чтоб подготовить её к вручению -- пыль сдуть, стих поздравительный на упаковке приписать, ну и так, полюбоваться напоследок, -- а там и пусто! И да, он смотрел и рядом (да, точно туда положил!), и под шкафом проверил (нет, не завалилась!), и себя щипал (нет, не приснилось!), и в своём он уме (И что за структура вопросов???), и, конечно, сторожа надёжные (клянутся, что глаз не сомкнули!)! Один даже сказал, что вроде бы как ночью привиделась ему баба..тьфу... да нет же!.. бабка! С виду как горожанка, вродь как даже республиканка, и ещё почудилось ему, что судьба у неё...
Тут шериф вдруг резко издал звук "Тцццццццц!!" -- предостерегающий, и такой громкий, что лавинообразно нарастающий монолог Гро-Малоргха был прерван и в финальной части заглушен.
-- Картина маслом! -- важно заявил шериф, и тут же, чтоб подавить в зародыше встречные вопросы, сформулировал атакующее, -- Заменять чем будем?
От такой категоричности представителя закона Гро-Малоргх скис. Это говорил он трудно, а соображал быстрее. Хотя тут и Рудольфино бы смекнул, что искать не станут, а вопросы здесь задаёт ясно кто.
Шериф же оглядел обстановку, задумался слегка, полез в сейф и извлёк оттуда блестящий пузатый самовар. Правда с одного боку он в основном блестел радостно-жёлтым. а с другого блестяшки немного полупились, и наметились проплешинки, местами бурые, местами зеленоватые. А кое-где и вовсе какие-то серые бугорки пузырились.
-- Во! Новый почти! А символично-то как! Типа того... дружба народов! Города-поборотимы! Бери-бери, не стесняйся!

19 жаркого месяца 159 года
Правила проведения Первого Северо-западного Чемпионата по Камнеболу существуют, в большей или меньшей степени, чтобы было что нарушать
(с) Регламентономикон

Сборные-победительницы Чемпионата провели ночь с 18-ого по 19-ое жаркого месяца с шиком, размахом, но без сна. Празднества начались еще вечером в Обители Героев, где камнеболистов ждали три стола со всей доступной в городе едой. Спорстдварфам разрешено было также не доедать лакомства в Обители, а завернуть в пакет и унести к себе. А есть было много чего: и лакомства, рахат-лукум и пахлава, варенье в банках для особ менее изысканных, и деликатесы, дары моря (за неимением в Пандоре морей народ ловит всяких гадов в глубоких затопленных пещерах), и супы. Хотя народ игнорировал сии новинки и довольствовался старой проверенной временем пищей зажаренной, мясной и с яблоками во рту. Сборной Залесья, особо отличившейся в играх, представили столь редкие на Севере арбузы и цитрусы. Рекой лились мед, квас и более крепкие субстанции.

Уже глубокой ночью еще окончательно не вырубившихся камнеболистов покатали вокруг Сольвейга на санях (сани летом - понты дороже здравого смысла) вместе с Советом Республики, а также неизвестно как попавшим сюда грузчиком из Порта одноглазым Флинтом. Спорстдварфам показали окрестные деревни и познакомили с их обитателями. Староста хутора Обильного приютил всех на небольшое время, узнал о новостях спорта и попытался накормить еще раз, что было встречено сопротивлением всех команд.

Планировалось довезти камнеболистов в Сольвейг и сопроводить в Посольские Палаты, но они заснули в деревенском амбаре под десять бутылей горилки и скорбное девичье пение.

20 жаркого месяца 159 года
Мороз, мороз, не морозь меня!

Измотанные меропрятием волшебниками Магисториума тоже, наконец, расслабились, ну а Сольвейгская погода расправилась с остатками возмущающей климатическую зону магии. Лёд растаял, игровая площадка угложающе потекла.
Сперва отдельные ручейки, затем потоки, сливающиеся временами в волны, захлестнули празднующий город. Другому бы поселению тут бы и случилась крышка, но Сольвейг спасла флотская выучка и та самая вечно бдящая группа магов-полуэнтузиастов, держащая временнУю рогатку. Тем более, что на другой части её развилки случился уже месяц холодный -- традиционный сезон регаты.
Все имеющиеся в наличии суда, различных видов, форм и водоизмещений, признанные. непризнанные, легальные и втихаря, чисто для души, слаженные, вышли на улицы, спасая население, праздник и престиж города.
Феерическое зрелище -- улицы, превратившиеся в каналы, и плывущие над водой паруса...

21 жаркого месяца 159 года
Облака, плывут облака, в дальний край плывут в...

Сплетничают, что давеча, в Оленьем саду, в вечеру, его милость Шимшон со своим Аргамаком играть в тавлеи изволили. Это то дело обычное, в особенности по четвергам. А сплетничают, что задумавшись над своим ходом, Шимшон сказал коню непонятное:
— Все так, все так. Но будь снисходителен, они, пока еще, охолос. А еще Платониус сетовал, что охолос предпочитает трагедии — комедию, комедии — клоунов, а клоунам — гладиаторские бои. — И после длинной паузы добавил, — Одно хорошо, в следующий раз, это дурдом будет происходить где-нибудь в Иоле или Залесье...
А партию выиграл Аргамак.

21 жаркого месяца 159 года
Дурдом продолжается...

Церемония Награждения случилась на день позже по многим причинам. Но никто эти причины не озвучил. Скорее всего ждали спада воды и появления камнеболистов, весь прошлый день проведших на хуторе Обильном. В любом случае, людей на площади Трех Пастушек присутствовало много, Гро-Малоргх был болтливым, но ничего не понятным, а на большом столе со скатертью с золотыми рюшечками находился нелепый всех цветов радуги самовар. И никто ничего не спрашивал, в Сольвейге подобное привыкли воспринимать как данность.
Орк прочитал еще одну долгую тираду, посвященную спорту, как движителю современной цивилизации, победителям, героям Чемпионата и пригласил сборную Залесья на помост. Затем Президент Северной Федерации Камнебола пожал руку каждому спорстдварфу и вручил самовар капитану команды.
В дело включился герольдмейстер:
- Господин Гро-Малоргх, вы же еще несколько дней назад говорили, что в качестве награды будет золотой клубок?
К Гро-Малоргху вернулось обычное косноязычие.
- Понимаете ли... *пропустим этот кусок, ибо он даже в десятитомник не поместится* И вот таким вот... образом, уважаемый Володимир вручил мне самовар, а клубок, который я вся-че-ски оберегал, просто-напросто испарился, и, видимо, просто. Пропал. Во время потопа.
А вы, герои Сольвейга, спорстдварфы-камнеболисты берите-ка приз. Сделан Цехом Ювелиров, поэтому на нем цвета так играют.

И сидел бедный Грошак в облике эльфийском на чердаке Посольских Палат. Утирал он слезы горючие, что даже клыки у него испарились. Заедал он горе свое котлетами халявными, эльфийскими, морковными. Запивал он котлеты Шато-де-Лориен двадцатилетней выдержки. Считал он дни до возвращения нормального вида, читал книжонку стопятнадцатистраничную, про то, как время скоротать, будучи длинноухим.
На чердак, тряся фонарем, вошел Тьестольв Шерстебородый, с авоськой, полной вегетарианских сосисок.
- Эй, красавица! Пр-ынцесса! Тебе еще еду принесли. И не спрашивай, можно ли мясо. Лекарь говорит, что у тебя эта... Пищеварительная система изменилась. Так что молчи и ешь эти колбаски из травы!
Грошак спрятался среди коробок, присел и громко заревел по мясу.

3 сухого месяца 159 года
Сухой? Сплошные дожди!

На плошади Пастушек шушукаются:
— В меняльную контору Казначейства Республики заявились неизвестный гоблин и два дварфа. Все из себя вида грязного, голодного и в драные обноски одетые. Из своих мешков кожаных они они выложили на прилавок изрядно золота, как в виде песка золотого, так и в самородках разновеликих. Пробир же казначейский, многоопытный, был весьма удивлен, но не количеством золота, он видал и поболее, а тем, что по составу металла и примесей не смог он понять откуда это золото взялось и где оно добыто. Но никаких вопросов, разумеется, не задал. В меняльной конторе задают только один вопрос: "На что менять изволите?". Неизвестный гоблин изволил перевести все золото в сольвы, положить на особый счет в казначействе и открыть под это кредит. А наличными взял немного.
— Да только кто же в это болтовню дурацкую поверит, весь город знает — в меняльной конторе все дела с глазу на глаз делаются, при дверях закрытых.
— А вот гоблина и дварфов обношеных, и правда видели. Они через Восточные ворота в город, с тележкой на мулах, въехали. Но дварфов не двое было, а четверо, и один из них сильно раненый.
— А не та ли это троица нечесаная, что сняла на сутки отдельный нумер в городских Банях?
— Может та, а может и не та. Да и было их четверо.
— Да не они это и вовсе были. Этих заезжих в лечильне видели, только не трех, а двоих. Они мошной трясли и лучшего мага-хирурга требовали.
— Да врете вы все!

10 сухого месяца 159 года
Луга облегчённо зеленеют под мелким монотонным дождём, против всякого погодной логики сменившим такую же монотонную жару.
Редкий юго-западный ветер временами вспоминает, что должен быть, и тогда шваряется в прохожих водяными брызгами.
Народ блаженствует, в окна наблюдая, как исчезают, наконец, трещины почвы - глубокие раны земли, оставленные засухой, и попивает утренний кофей.

Вот так же и Кюн-Мин, предприимчивая гоблинша, урождённая баронесса, вкушая свежую выпечку, только что доставленную из пекарни Йён Джая, размышляла рассеянно о тяготах алхимического труда и своём, как ей сейчас казалось вынужденном, затворничестве.
Её окна выходили на Балаганную площадь, которая сейчас, мокрая и безлюдная, с прилипшими к булыжной мостовой пёстрыми обрывками фестивальной мишуры, редкими лужами, протестно пузырящимися от капающей воды, с кучей брошенных мокрых декораций, под которыми приютилась от непогоды Гризелла, городская шавка, экспрессивная, но бездомная, наводила на безрадостные мысли о завершении чего-то хорошего и праздничного. И томила предательскими сомнениями.
"А не завести ли в городе театр?" - подумала затворница, урождённая баронесса и предприимчивая гоблинша.