Обсуждение
законаназвание: Наваждение
запись в летописи о принятии:Градоправители удовлетворили просьбу местной аристократии о переименовании Светлой Поляны. Новое название - Тадмор - было признано соответствующим изменившемуся за последние годы облику города с его богатыми кварталами и изысканной архитектурой. Старое название сохранилось лишь за обширным аграрным районом.
запись в летописи об окончании действия:—
обоснование:- Ишь ты... - протянул коренастый мужичок, почёсывая через шапку затылок.
На узкой просёлочной дороге, возле перекрёстка, стояла крестьянская телега, запряжённая парой выносливых лошадей. Под кожами скрывалась довольно богатая для простого люда кладь, видимо, везомая на ярмарку в соседний город. Ещё один крестьянин, восседавший на козлах и державший в загорелой руке вожжи, уныло жевал сухарь. Вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ни души. Округа явно не пользовалась популярностью у путешественников, а местных жителей в этих краях всегда было немного. На обочине дороги, где остановилась телега, был вкопан путевой столб. Мужичок в шапке силился прочитать надпись на прибитой к столбу дощечке, но успехом сие мероприятие явно не увенчивалось.
- Сенька, ну шо тама нашкрябано? Чего репу чешешь? Али все буквы позабыл? - не выдержал долгого ожидания возница и кинул в заступорившегося товарища остатком сухаря.
- А пёс ыво знает, - повернулся Сенька. - Навродь куда надо едем, а название незнакомое.
- Ты ж говорил, тута одна дорога.
- Сам не пойму, дорога одна, а по вехе выходит, што впереди другой город. Литерацыи собсем другие.
Возница помрачнел:
- Вот говорила мне милка, штоб не водился с тобой. Мол, наговор над тобой ведьма учинила, штоб удачи не было в делах. Видно, права была моя зазноба, дерьмо всякое к тебе липнет и липнет. Заехали, понимаешь, в самую глушь, а куды именно, знать не знаем.
- Дурачьё ты непроходимое! - оскорбился Сенька. - Сам штоле не чуешь? Ветер с запада тянет горячий, значиццо пустыни уж недалече. Верной дорогой, сталбыть, едем.
- Ага, верной... А откелева тогда на вехе надпись другая? Да и пески на западе бескрайние. Ветер с любого ихнего конца можыт тянуть. Небось лешак над тобой поглумился и на погибель нас в самую чащу завёл, а ты хорохоришься. Надо было ыжжать як все, по главному тракту, мимо Луда, тогда б и беды не сталось.
- Ошалел ты вконец! Там жеж война кипит, не можно нам туда суваться. Да и всякого ворья и прочих шаек на тракте забсегда по самые муди бегает. Лесной дорогой всяк быстрее доедем, да и скарб схороним надёжнее до города. А веха эта - да тьфу на неё! Можыт какой шутник тут её прибил. Вона кол свежий собсем.
- Это ты у нас, брат, шутник, - не унимался возница. - Ох и в передрягу ж я с тобой попал! Иль не разумеешь, какие тут места глухие? Ежели мы с тобой к Простору заехали - всё, прости-прощай, голубушка, не поминай лихом. Сожрёт нас здеся чудище какое иль мутант колдовской.
- Типун тебе на язык! Какой ж это Простор, когда он на север через тракт будет, а мы на юг срезаем дорогу?! И на вехе начертано "Тад-мор".
- К чертям эту веху! Вертаем лошадей взад, пока не поздно.
- Взад пилить - богов гневить. Беда будет как раз ежели взад повернём. Лушше поедем без всяких вех, по приметам, авось не заплутаем.
Возница проворчал что-то неразборчивое, однако было видно, что перспектива возвращаться обратно его тоже не прельщала. Сенька тем временем уже забрался к своему земляку на козлы. В воздухе свистнула нагайка и звонко щёлкнула по крупу одной из запряжённых лошадей. Её товарка не стала дожидаться понукания и добровольно потянула хомут. Телега медленно, как бы сомневаясь, снова тронулась в путь.
Чат
