29 сухого месяца 176 года
...по тракту не ходи за мной!

Оказалось -- никакой загадки!
И пан Болеслав никуда и не исчез вовсе -- что и тоже не диво: в Сольвейге регулярно кто-то исчезает при типа странных обстоятельствах, но потом же всегда и непременно находится! -- а отправился на рыбалку. Даже куда именно не секрет: фирменный штемпель ''здесь был Болеславка'' был начертнан навсех стационарных объектах по тракту до Славгорода. Даже украшал бок пёсторй коровы, меланхолично жующей нетопанные травостои в местах с ослабевшей магической защитой.
Главное: в Сольвейг наладились регулярные поставки с юга рыбопродукции. Причём в таких объёмах, что сама горожанка Ев Лап Ийя взялась за её реализацию, дав начало открытию на местном рынке рыбных рядов.
Не то, чтобы почтенной республиканке средств существования не хватало -- просто дело это, поверх доходности, было ещё край какое брендовое. К тому же фауна водоплавающих в Пандоре была ещё не описана, и живность эта была экзотикой. От публики отбоя не было, даже учёные облины приходили интересоваться -- что за вид, да как называется... Тут уж ври -- сколько в уши влезет!
В общем, оказалась она и на своём месте, и при своих интересах.

8 холодного месяца 179 года
Холодно. Ветрено.

    Силами Шерифа города Сольвейг, совместно с Героями и просто сознательными гражданами, пресечено подлое и злодейское покушение на Мастера Альсекора из Совета Республики. Ведется расследование всех обстоятельств этого дела, поиск соучастников и пособников.
    По слухам, виновник этого гнусное деяния некий Эльф (имя которого пока не разглашается в интересах следствия), страдающий невротическим хаотизмом, или же хаотическим невротизмом, на почве того, что "Меня никто не понимает и не поймет".

На площади Пять Углов граждане веселятся над новыми лубками намалеванными по поводу неудачного покушения

Соообщение удалено владельцем темы

Историю, действительно, пишут победители.

Кроме того, лично мне не нравиться стиль пАдонков, а также, школоты, гопоты и пр.

------------------------------------------------------------------------------------
Формально пост удален за нарушение пункта Правил этой темы:
1. Использовать персонажей можно только с согласия их Автора.
Не формально -- пост удален за попытку троллинга.
------------------------------------------------------------------------------------

В Правила темы внесены изменения.

6 сырого месяца 182 года
сухие луга, окрестности Сольвейга
дует востоко-юго-восточный свежий ветер
вокруг тепло и сухо
среди бездорожья иногда проглядывают остатки заваленной буреломом да разбитыми телегами дороги

    А как им не быть разбитыми, если уже месяц Пандору сотрясают массовые переезды Мастеров??
    По всем дорогам, конные и пешие, с узлами, пожитками и инструментами, топают они, словно обычные Герои, от старого Совета в Новый -- при этом встречаясь, обмениваясь любезностями и пожеланиями благополучного обустройства в незнакомом городе. А за спинами их сохнут луга, рушатся горы и исчезают леса, а под ногами -- ветшают дороги, да хищные твари оставляют свежие следы... В тот год из Сольвейга ушли три Мастера.
    И обо всех трёх получены были послания: на рыбных боках свежего Беловодского улова, доставленного согласно контрактам, отписано было о свершившемся факте прибытия и начале трудовой деятельности на благо Республики.

6 сырого месяца 182 года
Башня Хапа мигала на прощание Мастерам тускло-зеленым светом...

Начало года прошло в каком-то грустно-пессимистическом ключе. Еще бы, когда целых три Мастера, может быть, всенародно любимых, почему-то внезапно покинули ставший им давно родным Сольвейг...
Конечно, они частенько возвращались в город на денек или два, чтобы посмотреть, чего произошло нового, и обычно они встречались народом с хлебом и солью. Привозили частенько сувениры - уже давно известную на весь Северо-Запад Беловодскую рыбу и какие-то резные пеньки, между прочим народный промысел и искусство!
Но все равно с их уездом что-то стало не так. Да, улицы также полны народу, как и пару лет назад. Но высокое здание Сольвейгской Ратуши внезапно опустело, а в зале заседаний целых три кресла оставались пустыми. Впрочем, их никто и не планировал убирать - дань уважения коллегам.

Другая новость была не менее тревожной - луга вокруг Сольвейга внезапно стали высыхать. Целые гектары плодородных земель усыхали, и несмотря на все ухищрения крестьян, оказывались неспособными к выращиванию на них плодородных культур.
Даже в городе собрали на площади Брани ополчение и вручили каждому добровольцу по ведру с водой - вперед, поливать поля! Кто-то хитрый начал возводить сложные ирригационные системы, которые периодически разрушались постоянно меняющимся ландшафтом, из-за чего такая деятельность удивительно напоминала борьбу с ветряными мельницами. Несколько путей пивадука были отключены для того, что пропускать через них воду, которая прибывала в город с Северных ледников с интересным хмельным привкусом.
Волшебники Магисториума не оставались в стороне, они направляли струи воды из пивадуков на высохшие поля, а дварфийские рабочие инициировали разлив окрестных рек. Но даже тогда внезапно возникшая напасть и не думала утихать.

6 сырого месяца 182 года
...присмотревшись, можно увидеть свежие следы хищных тварей

    Две радости грели души.
Поправлюсь сразу -- я не утверждаю, что у кого-то их не было больше. Но как-то эти большинством были всё-таки засчитаны позитивом.
    Первая -- что тот же природный всхлип, что породил Беловодье и иссыхание великолужской равнины, вздыбил земли под Истаростом, вследствие чего образовалась приличная такая горная гряда. Плотно встав от леса до леса, она отгородила земли Республики от Всепандорья.
Чудесная, оружённая лесами долина, превратилась в живописнейшее местечко. И так как добраться теперь сюда было весьма непросто, то -- "только для своих.."
Нет! Конечно Вы не думаете, зная добродушие и гостеприимство местных жителей, что было в этом что-то враждебное или эгоистическое. И будете правы -- вовсе нет!
Но это был некий душеный уют и тихое отдохновение, какие случаются после того, когда долгожданные и дорогие гости, отбыв положенное, возвращаются обратно домой.. Ощущение сугубо комфортное и камерное.

    Вторая -- что чудесным образом, через узкую горловину поднимающиегося ввысь горного массива в Сольвейг влетел восторженный Рудольфино -- красноносый олень, в прошлом талисман и фаворит, с красочной славной судьбой, находившийся в длительной отлучке по невразумительным причинам и невысяненным обстоятельствам.

6 сырого месяца 182 года
Алое солнце село где-то далеко на западе, и Сольвейг погрузился в сумерки.

Среди прогуливающихся по городу и восторгающихся прекрасной погодой людей был и Фаня, тот хоть и некромант, но ему ничто человеческое не чуждо. Тот за удивительно долгий для всего Сольвейга день успел и потаскать воду с водонапорной башни и до восточных ворот, и посмотреть с крепостной стены за ходом работ, восхититься ровной, как стол равниной, уходящей далеко на восток, где невысокие горные гряды недавно возвысились, и попробовать в заведении ''У Хогара'' ставшей популярной ''хмельную воду'', и даже поработать.
И вот, возвращаясь вечером домой, где Фаню ждал целый день скучавший кот, тот, прерываясь иногда на поглаживание пушистого за ушком, полный вдохновения, писал что-то на листке бумаги.

12 сырого месяца 182 года
Погрузился и выгрузился.

    Сольвейгские коты орали счастливым мявом. Не то, чтобы они были асами в политике, но обладали чудесным природным чутьём и чётко реагировали на ветры перемен. Тем более, что ветры эти крепко пахли рыбой.
    Всё дело в том, что Совет города, верный идеалам, отменил пошлины. Свобода проезда -- свобода торговли! Вот только с кем?
    Исторостское городвижение в самом разгаре, дороги превратились в колдобины, и только реедкая птица долетает теперь до середины тамошних рельефов. Ну и Герои разве что. Только они хоть и вездеходные, но не в счёт: грузоподъёмность у них ограниченная, а ментальная узконаправленность не превышает пары заданий.
    Так что южное направление оказалось фартовым.
А оттуда-то -- известное дело, только рыба да шишки. Котам на счастье, самоварам -- на растопку.

26 сырого месяца 182 года
Коль нечего писать, пиши о погоде

В заведении матушки Медоуз произошло непредвиденное. Заявился некромант Фаня, до это бывший чрезвычайно скромным, который даже при одном упоминании этого места краснел.
А сегодня пришел. Мало того, в парадном одеянии - причесанный и в почищенной от шерсти кота черной мантии. Взошел на сцену с какими-то листками и принялся громко читать.
- Фот мои фтихи, сбогник ''Фтихотвогения о пгигоде годного кгая, богцах с засуфой, любимой габоте и о фмыфле Фызни''!
И стал читать свои творения под аккомпанемент клавесина.
Любимый кгай,
Годной Фольвейг,
Скажу тебе пгощай,
Ухожу далёко я
На век!

Затем громогласно выкрикнул торжественную оду ''богцам с засуфой''.
О вы, богцы со стгашным злом!
Хоть вафы имена не фнаю
И с вами не знаком.
Скафу я вам немного слов чудесных.
Вы, дети тех людей,
Что, фзяв оружье в руки,
Не маяся совсем от скуки,
Выгнали злодеев из Фольвейга!
Не геет ныне серый флаг над нами,
А гыже-синие знамена с вымпелами.
Сегодня ж вы идете в смегтный бой,
Схватив ладонями огужие дгугое - ведга,
Сгажаясь с зафухой одной.
Идите, бгатья на поля,
Где новый бой уже со злой стихией.
Фольвейг фапомнит вас, друзья,
Зафитники Геспублики лихие!
Еще полчаса Фаня зачитывал свои шедевры и наконец ушел, поклонившись пораженным слушателям.

26 сырого месяца 182 года
луга, окрестности Беловодья
дует северо-восточный умеренный ветер
вокруг умеренная температура и умеренная влажность
колдобины на пару с остатками укатанного полотна пытаются сойти за дорогу
разбросанные тут и там кости и остатки походного скарба не предвещают ничего хорошего путникам

Совет Республики Беловодье с гордостью сообщает, что в городе начинает работать своя собственная новостная служба. Работниками станут бывшие писари, а в качестве первой журналистки почтенная бабушка-старожилка Агафья, на протяжении уже многих лет доносящая полученные ею данные по все окрестностям. Под нужды службы отведена небольшая изба на Вечевой Площади.

Тем временем в городе праздник. Только что закончилось строительство Беловодской ратуши, первого каменного здания в поселении. Оно было торжественно открыто перед горожанами, ленточку перерезал сам председатель Совета Станислав, человек щедрый и организатор, пахнущий почему-то за версту рыбой, из-за чего к празднованию привлеклись даже окрестные коты.
Весь день на площади играли местные барды (Володимир почему-то не пришел, так он нигилист, говорят, и черт его знает), и не прекращалось веселье. С высокого балкона выступали советники с пышными речами, хоть народ их и не слушал и был занят разными играми. Дети бросали дротики в чучело Безымянного Тирана, страшного антагониста Беловодской Вольницы, для более взрослой публики устроили кулачные бои и скачки вокруг стен города, женщины водили хороводы под веселые песни и плясали, размахивая платочками, кто-то развлекался, перепрыгивая через безбрежную и непременную Лужу, ставшую одной из достопримечательностей города. На площади раздавали подарки от Совета, включая рыбу и разные деревянные сувениры, разливали квас и раздавали угощения.
Здание же ратуши оставалось открытым для горожан весь день, и народ мог посетить кабинеты всех советников, разные залы, трапезную и огромную комнату заседаний.

1 жаркого месяца 182 года
Я ли на свете всех милее?

    Ев Лап Ийя, бабка горожанка и женщина сложной судьбы, прослышав о карьерном взлёте своей давней противницы, подруги и одноклассницы Агафьи-из-Беловодья, произведённой, якабы (ха! кто ж поверит?), в журналистки, на всякий случай решила застолбить в Сольвейге для себя это направление.
     И пошла готовить сенсационных репортаж.
    В городе, как назло, ничего не происходило. Герой Шимшон выгуливал аргамака, Дарла, трудолюбивая оркесса, скотовод и лидер, вывешивала объявление о заседании Совета, обычная городская безымянная курица беспокойным квохтанием загоняла цыплят под забор... Из этих скудных вводных почтенная городанка и слепила супер-репортаж о выведении в Сольвейге новой породы лошадей. Подробности, как положено, приберегла на следующий эфир -- чтоб интрига не затухала.
    Накося, Агафьюшка!

1 жаркого месяца 182 года
Первый день лета...

Почтенная горожанка, женщина сложной судьбы и республиканка Ев Лап Ийя, занимаясь супер-репортажем, даже и не заметила настоящей, существующей в реальности новинки.
А дело вот в чем - в Сольвейге внезапно и неожиданно открылась своя мануфактура, владельцем которой стала Мастер-кузнец Людмила. Известны теперь изделия этой мануфактуры под особым клеймом - изображением степного волка - и мигом стали популярны среди Сольвейгского народа как превысокого качества, способного потягаться даже с дварфийской продукцией, считающейся лучшей во всем мире. Оно и понятно, и достать в городе легче - дварфы-то со своего севера по разухабистым дорогам век будут везти - и даже дешевле, Людмила человек родной и цену завышать не будет.
А так как Ев Лап Ийя была занята выдумыванием всех подробностей происходившего выведения новой породы лошадей, то инициативу быстро перехватила шустрая бабка Агафья, услышав историю из уст некоего Сольвейгского почтальона, здорово переврав все события и поместив свою выдумку на стенгазету на фасаде Беловодской ратуши, выходящем на Ярмарочную Площадь, а затем и отправив статью в Сольвейг.
Конкуренция-с!

Тем временем Беловодские рыбаки нашли в озере Выдрино невероятное - ими был выловлен уникальный чешуйчатый сом. На берегу они рассказали остальным горожанам о находке, но показать ее отказались - сом был втихаря скушан рыболовами. Правда, другими сей факт вскоре был подтвержден, а в озерах и реках оказалось довольно большое количество этих странных рыб.
К слову, в озерах Беловодья, а особенно в водоемах Тундрино, Выдрино, Гетрино, Тырино, Вёдрино, Ядрино и Кедрино часто вылавливается всякая дрянь. Но случай, когда эта дрянь съедобна - первый. В озере Гетрино даже периодически поднимают с дна теплые шерстяные носки, неизвестно как оказывающиеся под водой. Впрочем, рядом троллья поляна, где они проводят свои загадочные ритуалы, что может кое-что объяснять...

2 жаркого месяца 182 года
Что толку -- колдобины на месте...

    Что в Беловолье кажется внезапным, то в Сольвейге запланировано и закономерно. Так что Агафьина инициатива фуррора не произвела: эка невидаль -- мануфактура! Это для Беловодья такое в диковину -- городок-то... компактный. А в Сольвейге таким не удивишь. Здесь каждый день что-то открывается, а уж мануфактура -- так к этому давно дело шло.
А вот ЕвЛампИйин анонс навёл на размышления. И первую очередь саму Дарлу.

2 жаркого месяца 182 года
Ударим магомеханическим катком по распутице и бездорожью!

Бабка Агафья, старожилка, сплетница и журналистка, ухаживала за своим садом у подножия храмового холма и периодически всматривалась вдаль, в узкие улочки Беловодья, полуспрятанные деревьями. Место то стратегически важное, высота, оттуда весь город видно, а уж если что интересное случилось - то не утаится от острого взора старушки. Потому и имеет у холма избушку Агафья и роскошный сад, на который у нее также каким-то странным образом есть время.
То, что произошло в этот день, она не заметить точно не могла. Со стороны возвышающейся над всем деревянно-бревенчатым городом Ратуши раздавались марши. На пыльной Вечевой Площади стояли ровными рядами бойцы-ополченцы с копьями в руках, алебардами иль бердышами, все воины подпоясанные ярко-красными кушаками, во всем остальном же наряженные во что попало, кто в кафтаны, акто в простые рубахи (даже это увидела Агафья с такого расстояния!). Среди них порой были люди со знаменами, а так как знамен несколько не хватало, кто-то на древко даже насадил тяжеленный ковер. По периметру Площади стояли разные музыканты, барабанщики и трубачи, и играли торжественную музыку, что доносилась и до стен города. Старушка даже заметила людей, что взирали на сие зрелище с балкона Ратуши - советников-Мастеров, разных почетных граждан, героя-дварфа рыженького и в арбузных шароварах и какого-то эльфа в золоченых доспехах, смотревшего на маленькую армия с истинным интересом и удовольствием, то был, кажется, командир Истаростской стражи... И вот начало очередного марша, и ополчение одновременно двинулось в такт музыке, печатая шаги, поднимая пыль с земли и грязную воду на участке пути с безбрежной и непременной Лужей...
Не досматривая с высот храмового холма произошедшее, Агафья бросила металлическую лейку и стремглав понеслась писать очередную заметку - и пусть Ев Лап Ийя обзавидуется!