Темно тогда было, лес вокруг густой и тишина — ни шороха не слыхать. Недалеко от Эйндалиона, города своего родного, Ахиллес Заозерский домой возвращался, предвкушая сладостный пирог, о существовании которого он вспоминал с высокой периодичностью. Но вот беда — внезапно наступившая тьма рушила все планы, и Ахиллес, скрипя клыками от ненависти ко всему окружающему, разложил лагерь — палатка из плаща и веток, спальник, припасенный загодя, и добротный медвежий капкан у укрытия. Когда все было готово, Ахилл было уже полез во временный свой дом, однако, на мгновение остановился, заметив косящуюся на него согнутую человеческую фигуру у ловушки, из-за тьмы не было видно лица, но нашему герою было уже откровенно плевать на все, и он, недовольно цокнув языком, мол, да вы издеваетесь, залез в палатку. Убьет его таинственная фигура — ладно, хоть на том свете сыщет Ахилл покой, а не убьет — вообще отлично. С этими мыслями эльф уснул крепким сном...

Проснулся Ахиллес от ужасного вопля и всхлипывания, кричали совсем рядом — видимо, какой-то бедолага все-таки угодил в капкан. Эльф чертыхнулся, взял волю в кулак и медленно выбрался из убежища, не особо спеша спасти плененного. Странное дело: капкан был разряжен(трава возле него пестрила красным, крови было немного), а поляна пуста, какие-либо звуки также отсутствовали. Ахиллес Заозерский, чье душевное состояние сменилось с недовольного на удивленное, подошел к капкану, дабы проверить достоверность своих суждений о его целостности. Он наклонился уже на 45 градусов, когда увидел у палатки еще одного эльфа, присмотревшись, Ахилл понял, черт возьми, что, видит самого себя. Второй Ахиллес с крайне недовольным и смешным лицом, обратив внимание на первого, нагло цокнул языком и забрался в палатку, через полминуты из нее послышался омерзительный храп. "Неужели я так мерзко храплю?" — подумал эльф, пообещав себе разобраться с самозванцем чуть погодя, а сейчас он решил зарядить капкан вновь, всерьез считая, что в первый раз это спасло ему жизнь. Видимо, на концентрацию и ловкость нашего героя сказалась чрезвычайная усталость, потому что его рука, дернувшись в процессе откровенно не в ту сторону, оказалась зажата зубастыми лезвиями; полилась кровь, дико взвыл и захныкал Ахиллес...Сквозь прилив адреналина на Ахиллеса Заозерского спустилось озарение — в угловатой голове эльфа сложилась логическая цепочка, и он наконец понял, что этот самозванец, залезший в палатку — вовсе не самозванец, а крик, разбудивший его минут пять назад — его собственный крик...Резко прекратив кричать и дернув изо всех сил рукой, Ахиллес смог освободится, лишившись 25% кожного покрова поверхности руки.

Бедолага-эльф в жизни еще так быстро не бегал — путь, что он обычно преодолевал минимум часов за пять, в эту ночь был пройден всего за час с половиной. Мокрый от пота, злой, испуганный и голодный наш герой ввалился в родной дом с бардовой крышей, изрядно испугал жену своим видом и, не молвив слова, плюхнулся в кровать, даже ботинки снять не соизволил.
— Что случилось вчера, ушастое чудо мое? — Ласково и взволнованно вопрошала заботливая жена на утро.
— По тебе шибко соскучился - вот и бежал, сломя голову, чтобы тебя, ненаглядная моя, увидеть поскорее...А рука? Свалился по дороге, отстань! — без энтузиазма отвечал Ахиллес и прятал глаза, пообещав себе, что никогда и никому не расскажет о том, что случилось на той жуткой поляне...