Из таверны, расположенной на самой кривой улочке города, раздавались крики и хриплое пение. Распахнув дверь, я зашёл в дверной проём. Таверна окутала меня своим шумом и плотным терпким воздухом, в котором смешались ароматы алкоголя, пота и лаванды. С правой стороны от стойки стоял худой, потрёпанный жизнью эльф в обносках и пел. Пел он на эльфийском, какую-то убаюкивающую и, тролль меня побери, красивую хоть и не понятную мне песню. Не видел я бы эльфа собственными глазами, не смог бы представить, что такое изуродованное жизнью существо может так прекрасно петь.

Спустя несколько минут, в эльфа из-за одного из столов полетела пустая кружка с остатками эля. Эльф увернулся и кружка вдребезги разбилась о стену за эльфом. Я посмотрел на стол, откуда вылетела кружка, и увидел там большую шумную компанию, явно, давно уже не трезвых дворфов. Один из них выкрикнул эльфу: "Эй, пугало эльфийское, пой куплеты про героев, или я тебя опять взгрею!".

Бард замолчал. И после небольшой заминки и второй кружки, зацепившей его за плечо, начал петь. Пение его подхватила, казалось вся таверна, ну дворфы то точно:

Об эльфах
О гоблинах
О людях
Об орках
О дворфах

На последних словах, дворфы закричали, встали и сомкнули в тосте "за дворфов" свои кружки с элем.