Радомил — смешной человечек, маленький человечек. Он ходит, прихрамывая на правую ногу, вприпрыжку, как козлик, и эту его походку очень любят маленькие дети. Радомил водит караваны уже вот уж без малого десять лет и до сих пор жив, хоть и не цел: у него недостает уха и трех пальцев на правой руке.
Радомил-то знает, нанимать серого ходока — дело гиблое, как монетку кидать, поставив на кон собственную жизнь. Радомил мастер читать по лицам, но у этих лица каменные, ничего не выражают. И взгляд пустой. Они как шаманы, у которых кончились их странные травы — у них ушел куда-то Хранитель, но они все еще встают поле каждого смертельного удара. Однако нет особого выбора.
Радомил — верткий человечек, хитрый человечек. Он знает, ошибется — и моли Хранителя, чтобы дело обошлось пальцем или ухом…
Но наниматель торопит, как будто груз горит — а он и горит, три воза бочек свежейшего масла, да до соседнего города. Должно обойтись, говорит наниматель. Но Радомил умный человечек, он-то знает, что «авось» - это предсмертное слово почти каждого караванщика.
Хоть бы один порядочный ходок — уже было бы легче. О хозяевах своего слова Радомил мечтал, но никогда не видел. Дружок его, гоблин Джу Сон, рассказывал, что однажды ему посчастливилось провести караван за таким, и вокруг него, ну вот натурально, этакое золотое сиянице разливалось. Все знают, Джу Сон врет как дышит, сияньице у него разливалось, ага. Красиво врет, зараза. Вот бы и Радомилу так подфартило.
Однако в этом городишке сейчас только три ходока — и все серые. Попробуй, ошибись!
Один гоблин, такой мелкий, Радомилу по плечо, пальцы в язвах — не иначе как к травам пристрастен, потом не разобрать какого полу орк, третья — эльфийская баба. Выбирай — не хочу, раздолье, один другого краше.
Баба и правда ничего, но из тех, кого бросили рано. Какая-то дерюга вместо снаряги, такую первая же кикимора обставит. Самым опытным выглядит орк, но он же и опаснее всего. Возьмет такое заросшее чудище свою дубину, да переколошматит весь караван — кто поручится, что нет?
Совладать можно с гоблином, но попробуй, подгадай, какие именно травки он курит и нет ли среди них тех секретных, что делают из дварфа берсеркера на несколько минут, а гоблинам свихивают мозги навсегда?
Радомилу страшно.
Радомил трусливый человечек, маленький человечек. Радомилу очень хочется жить. Но нельзя метаться вечно, жарко, масло попортится, наниматель точно голову снимет.
Радомил выбирает гоблина, надеясь, что его дорожная удача не кончится сегодня.
Гоблин принимает задаток и видно, как у него дрожат руки. Ну ничего, думает Радомил, авось протянет хоть две трети пути, перед тем как сорвется, а там как-нибудь… что-нибудь…
Авось — предсмертное слово почти каждого караванщика, но на что еще надеяться?