Однажды Пиний потерял пол. Нет, конечно, он уже терял пол: его смыло в великом потопе вместе с его, Пиниевой, козой, сапогами и вообще вместе со всей его съёмной комнатой. Но в этот раз всё было по-серьёзному, и дело было не решить своими силами. И Льновый, как истинный человек, как сын фермеров, уверовал, яро и истово, испугав своим рвением даже своего попутчика.

Да, Пиний молился три раза за полдня, ставил свечи и раскуривал благовония, тем самым заработав лёгкие галлюцинации и звание самого просветлённого человека. Звание он, само собой, потерял, как только протрезвел, и жители святого града присвоили его обратно очень пожилому и очень обдолбанному оркскому шаману.

Пиний над потерей не переживал и продолжал дальше осваивать дебри теологии, как некогда осваивал искусство жить на три медяка несколько недель. Он принёс в жертву яйца, сжёг палку колбасы и полил священный кактус, место паломничество не очень популярное, чистейшей гоблинской самогонкой. Хранитель у него был то ли контужен, то ли упился самогонкой вусмерть, то ли не любил яичницу с беконом, но главное достоинство мужчины не вернул. Правда, были подозрения, что именно благодаря хранительской помощи он не откинул копыта, когда взбешенные таким обращением с этим прекрасным напитком аборигены обмазали его дёгтем, подожгли и сбросили в каньон.

Но Пиний Льновый не отчаивался, нет! По совету знакомого эльфа он начал медитировать. Советовал знакомый эльф делать это на природе, желательно у себя на Родине, где всё знакомо и дорого. К несчастью, Родина его, запомнившееся Пинию как привольные разливные луга, несколько изменилась, и, придя, Льновый увидел только свою сестру, безнадёжно постаревшую, и болота.

О, болота! Никогда, слышите, никогда не пытайтесь медитировать в родных краях! Несчастного и бесполого путника искусали пиявки, местный тролль Тычайво потребовал с него «дани», отослав за коровой и бочонком пива с сосновыми шишками. Но даже выполнив требования Тычайво, даже сняв всех пиявок, Пиний не смог уединиться. Его сестрёнка нежно выставила неизвестно где гулявшего так долго братца за дверь собирать грёбаную клюкву. Пиний этого не потерпел и, прихватив данное ведро, бросился обратно в омут приключений и лихой вольной жизни. Короче, сбежал бедолага от домашних клюквенный пирожков, и его можно понять.

Убедившись в жестокости и вероломстве эльфов, Пиний обратился к символам. Бандитского вида дварф с глазной повязкой, рыжий и шрамованый, за бесценок - сущий бесценок, честное слово! - продал ему книгу по рунологии. Когда, очнувшись, пучимый похмельем и почему-то болью в почках Пиний увидел книгу, он понял, сразу понял – это Знак! Знак от Хранителя, ключ к возврату потерянного достоинства и мужской чести. Изучив фолиант вдоль и поперёк, всё, что мог Пиний Льновый, - это общаться с помощью тайного языка гоблинских алхимиков. Приятнее и понятнее они от этого не стали, но, сам того не зная, Пиний приобрел высочайшую репутацию для человека среди гоблинов, и за глаза, между собой гоблины-мастеровые называли его «не совсем уж бревно» и «надо же, не тупой».

Но нужно было следовать дальше, искать другие рецепты исцеления. И тут привалило счастье. Хранитель, выйдя из запоя, или оправившись от контузии, или просто устав смотреть на мельтешения своего протеже, благословил его, скинув точнёхонько на макушку Пиния кошелёк с кругленькой суммой. Как истинный знаток Знаков, наш непутёвый герой сразу всё понял и оперативно свернул с намеченного пути, прокладывая новый маршрут через самые злачные места, которые знал и о которых слышал во время странствий.

«Любовь и честь, конечно, не купить, но счастье – вполне,» - оптимистично отметил Пиний, заваливаясь на мягкую пуховую кровать.
Хранитель, глядя, как попутчик Льнового исчезает вместе с дарованными деньгами в закате, злорадно посмеивался. «Счастье купить нельзя, - философски заметил его коллега, тоже Хранитель, - даже за колбасу и стёртый в молитвах язык».

Да, нельзя.