"Так мы и дошли до золотой реки." - доносились до меня сквозь дрёму отрывки рассказа Долло. Его низкий спокойный голос окончательно отогнал от меня сон: "И вот мы начали возводить мост над пышущим жаром потоком, переправив Тота, Двалина, Дорба сребробородого и бедолагу Гредмина на другую сторону". С Дорбом я был знаком лично, пожалуй, я даже не знал никого, кому бы он не был известен. Поговаривали, что Творец дважды вдохнул в него жизнь. Дорб, на первый взгляд, казался самым молодым членом нашего отряда и лишь борода выдавала его преклонный возраст, которому иной эльф мог позавидовать.

    Искры от костра взмывали в небо, кружась огненными мотыльками, исчезающими в ночной темноте. Огонь освещал лицо Долло, продолжавшего увлекательный рассказ, отражался багряными бликами в секире, спящего Дорба, играл в бородах и на кольчугах остальных дворфов, греющихся у костра. Но в ту ночь рассказ Долло, нам дослушать было не суждено, не суждено было узнать, куда исчезла золотая река, не суждено было узнать, почему Гремдин был бедолагой. Судьба не спрашивает у тебя разрешения, вмешиваясь в твои планы. Лишь через двадцать лет я услышал продолжение рассказа про золотую реку, но уже не от Долло, а от Дорба. А пока.... А пока, свист стрел прервал рассказ Долло. Одна, длиннющая, с чёрным оперением, вонзилась Долло в левое плечо, пробив его кольчугу навылет. "Орки" - пронеслась у меня в голове, одновременно с тем, как я увидел стрелу в плече Долло, и как ещё одна глухо ударила в мой щит окованный железом. Хорошо, что я, беря пример с Дорба, никогда не снимаю свой пластинчатый доспех, да и щит дальше вытянутой руки не оставляю.

    Через несколько минут я и Дорб стояли на выходе из пещеры, на опушке перед которой и был разбит наш лагерь, прикрывая отход наших раненых товарищей в её глубь. Разбит разбитый лагерь, хэх! Мои руки налились тяжестью, словно были из чистого золота, обух топора, пропитавшийся кровью врагов, неумолимо тянуло к земле. Щит мой треснул и отвалившаяся его часть моталась на стальной ленте, покачивая обломанные древки стрел, что ощетинились из неё. Правый глаз не видел, его застлала красная пелена от крови всё ещё струившейся откуда-то сверху. Это была моя кровь, всё ещё текущая из раны на голове. Состояние остальных было значительно хуже моего, не многие могли устоять на ногах, но мы были живы и отбили предательское нападение. Орки же ушли так же неожиданно как и напали. Да, чтоб эти лицемеры передохли все!

    Ты спрашиваешь о Дорбе? А что ему будет? Он, по слухам, и не в таких передрягах бывал, вон в том же походе к золотой реке. Кто-то даже брехал, что он умер там, упав в раскалённый золотой поток. Но про реку эту рассказ долгий, а нам ещё за сегодня метров сорок базальта пройти. А базальт это тебе не известняк! Так что, дружище, поднимай свою кирку, отдых закончен!