Звук капель дождя, барабанящих по упругим свежим зеленым листьям, наполнял город с самого утра. В густой полог листы, укрывавшей город, зарывался резкий, но теплый ветер. Где-то громко и неприятно каркали две вороны, забившиеся под скат крыши и отряхивающие перья от воды. Перебивая их, чирикали мокрые воробьи, решившие искупаться в луже под деревом.

Зеленая Бухта, небольшой укрытый зеленью город на северо-востоке Пандоры, завораживал своей красотой и нежными тонкими запахами листьев и цветов.
Было свежо, но из-за ливня людей на улицах почти не было: изредка пробегающие путешественники старались поскорее заскочить в сухую и теплую таверну, а жители предпочитали любоваться своим городом через окно.

Центральная площадь города на первый взгляд тоже казалась пустой. Дождь упруго барабанил по мощеной гладким черным камнем земле, деревья, окружающие площадь, роняли капли и листья, а памятник, стоящий в центре площади, блестел от влаги. Бронзовые юноша и девушка, взявшие друг друга за обе руки, смотрели друг на друга, словно не хотели отводить взгляд ни на миг, но по их грустным улыбкам каждый, кто смотрел на них, понимал – быть вместе им осталось недолго. А может, это капли дождя, стекающие по лицам, придавали им такое выражение… кто знает? Они стояли, словно живые, и притягивали себе взор – и даже сейчас, в ливень, у них нашелся созерцатель.

Но первый взгляд могло показаться, что какой-то путешественник слишком загулялся и решил уже не искать таверну, но это было не так. Нет, он был похож на человека, который провел большую часть времени в дороге: не особо новые доспехи, грязные сапоги и заляпанные на коленях грязью штаны только подтверждали это, болтающийся на шее амулет загадочно посверкивал, а у бедра в ножнах располагался меч, – вот только в руках у незадачливого героя было не опасное оружие, готовое в любой момент испить крови очередного монстра, а изрядно помятый и побитый дождем букетик ромашек. Сам молодой человек тоже выглядел уныло: волосы, заплетенные в низкий короткий хвостик, липли спине, с лица стекала вода, и парень выглядел усталым донельзя.

Он присел, мало волнуясь о своем здоровье, прямо у подножия памятника. Вздохнул, поглядел на часовую башню, когда-то бывшую колокольней – стрелки часов давно уже перевалили за три часа дня, – затем посмотрел на свой букет и хотел уже было снова подняться, но…

– Ждешь кого-то? – раздался над его ухом хриплый дребезжащий голос, и парень вздрогнул, совсем не ожидая услышать его. Он поднял голову – и рядом обнаружился коренастый старик с короткой серой бородой и абсолютно белыми волосами, которые явно напоминали бы одуванчик, если бы не намокли под дождем. Он был одет в длинный темный плащ, заляпанный у краев грязью, и опирался на массивную трость – такая могла и хорошей дубинкой при случае послужить.

– Ж-жду, – ответил парень немного нервно.

– Девушку? – старик спрашивал словно и без интереса, да и ответ прекрасно знал – уж всяк не торговца конфискованными артефактами с ромашками в руках он ждал. – Ну, жди, жди…

Он присел рядом, и некоторое время они молчали. Наконец, старик поднял голову.

– Знаешь, кто это?

– Кто «кто»? – растерялся путешественник, но тут же увидел, что ему указывают на памятник. Поглядел на них и осторожно предположил: – Влюбленные? – он встретился с прищуренными желтыми глазами старика и тут же понял, что его посчитали самым глупым человеком Пандоры. – Нет, не знаю.

– Что же за люди в этом городе живут, что истории даже не знают… – проворчал старик себе под нос.

– Но я не местный, – неловко попытался улыбнуться парень. – Я редко здесь бываю, и… – он вновь поднял взгляд на часы, оглянулся, словно выискивал взглядом кого-то, и махнул рукой, словно сдаваясь. – Может, расскажите мне про них?

В ответ ему довольно ухмыльнулись – судя по всему, именно этого вопроса старик и ждал. Он с удовольствием вытянул свои костлявые ноги, укрыл их плащом, чтобы не мерзли, и пару раз шмыгнул носом.

– Да будет тебе известно, молодой человек, этот город далеко не всегда был таким прекрасным и цветущим. Сорок лет назад здесь не было ни деревьев, ни ухоженных улочек – это место и городом не называлось, а так, деревушкой с несколькими домиками, и домики эти были полны головорезов и прочих лихих людей, а путники забредали сюда только если случайно, да и то долго не задерживались – обычно их тела сплавляли по речушке на юге. Сейчас она уже засохла и травой заросла, да и хорошо, пожалуй… Мы с тобой, кстати, как раз в центре той деревеньки стоим, вот так-то. И не смотри так на меня – какие уж в наше-то время разбойники сунутся сюда… Так вот. Был в этой деревушке один большой-большой праздник... Да и не то, чтобы праздник, а день поклонения одному кровавому божку – люди, что с них взять, верят во всякую дурь, лишь бы оправдывала она то, что они делали. И праздник этот крайне не нравился одной молодой особе, что не так давно поселилась в этой деревне…

- - -

– Кивир, да что это такое?! Кровавая жертва?! Да зачем вам эти жертвы все, вы же даже не убийцы, а воры! Хочу напомнить вам, что головорезы живут на западе, а мы с вами – на востоке, и я категорически отказываюсь купаться в крови! И мне без разницы, что твоя бывшая жена так делала, я не твоя жена!

Сидящий за столом грузный бородатый мужчина вздохнул и посмотрел на бесновавшееся существо, которое сложно было назвать девушкой – слишком уж коротко стриженные у нее были волосы, слишком мальчишеская угловатая фигура, слишком мужская одежда – какие там юбки, хорошо еще, если она таскала с собой всего лишь пару ножей, а не огромную дубину, стоящую обычно рядом с ее кроватью!

– Да, Севила, ты не жена моя, а дочь, и чего ты разбушевалась? – пробормотал он, совсем не желая спорить. – Никто ведь не заставляет тебя…

– Заставляют! Еще как заставляют! – провизжала девушка, указывая куда-то за окно их длинного дома-общежития. – Почему мы все еще живем здесь?! Это место ужасно! – и она, не желая больше ничего слушать, вылетела за дверь дома.

Стоит признать, что далеко не всегда юную Севилу можно было увидеть в столь расстроенных чувствах. Обычно она была тиха и мила, пусть и никогда не позволила бы дать себя в обиду. Но только не сегодня – близился день поклонения Крови – именно так звали божка этого поселения. Оно не было родным ни самой Севиле, ни ее названному отцу, с которым она встретилась всего несколько лет назад. Но делать им обоим было нечего – тяжела жизнь странников, когда за каждым деревом подстерегает опасность, и нет даже небольшого родного угла. Отсутствие денег не позволяло поселиться в крупных городах – так они и попали сюда…

На улице девушке не позволили остаться одной – тут же кто-то толкнул ее, кто-то на кого-то закричал. Все суетились, и по этой суете девушка поняла, что к ним кто-то пожаловал. Кто-то чужой.

Она мгновенно забыла о том, что только что расстраивалась и кричала, и поспешно кинулась в дома так называемого старосты деревни – на самом деле, он не был никаким старостой, просто был самым старшим из всех людей, живущих здесь. Как оказалось, Севила была права – на крыльце перед домом стоял один из «охотников» – разбойник, любящий подстерегать на большой дороге молодых путешественников. Сегодня он привел добычу…

Это был совсем молодой юноша, ровесник Севилы, он судорожно сжимал в руках ржавый ножик, который у него даже не потрудились отнять – таким даже масла не отрезать толком. На нем была только куртка с металлическими пластинами и покосившийся шлем, который едва не падал с его головы. Но несмотря на то, что положение его было крайне невыгодным, юноша даже не думал падать разбойникам в ноги и молить о пощаде – смотрел, пусть и не без испуга, но с решимостью.
«Такой и ржавым ножиком зарезать сможет, если постарается», – с уважением подумала Севила, но больше никто, кажется, ее мыслей не разделял. «Охотник» колотил в дверь старосты и громко матерился.

А Севила смотрела на незнакомого юношу и понимала, что влюбилась с первого взгляда…

- - -

– Подожди, - неожиданно перебил старика юноша, положивший мокрый букетик себе на колени. – Просто взяла и влюбилась? То есть… разве так бывает?
Желтые пронзительные глаза вновь впились взглядом в лицо юноши. Кажется, мысленно старик обругал его крайне нехорошими словами, но вслух ничего не сказал, лишь только поморщился.

– Ну, может, не совсем так, – ответил, наконец, он.

- - -

– Кивир, – обратилась девушка к своему названному отцу, который подошел почти сразу за ней. – Что это за идиот?

– Откуда ж я знаю? – отозвался тот. – Может, он и будет жертвой на праздник. Только не начинай снова… и не смотри на меня так! О, Севила, я знаю этот взгляд! – он перешел на шепот. – Только не говори мне, что ты задумала что-то, о чем потом все пожалеют!

– О, нет, – заговорщицким шепотом отозвалась девушка. – Я точно не пожалею об этом. Если завтра этого дурачка собираются принести в жертву, то я возьму и спасу его!
Кивир закрыл глаза и тихо прошептал что-то, но девушка не заметила этого – она смотрела на юношу, которого заводили в дом старосты, просто-таки пожирала его глазами. И он, кажется, заметил этот взгляд, но не успел никак отреагировать – дверь за ним громко захлопнулась.

– Чувствую, что сегодня я повеселюсь… – прошептала она.

* * *

– Ну и как ты собираешься сделать это? – они сидели в своем доме, приблизив головы друг к другу, и перешептывались. Кивир только-только закончил отговаривать девушку от глупого и необдуманного поступка, так и не добившись того, чтобы она отказалась от своей затеи. Наоборот, он только больше разжег в душе Севилы желание спасти парня – его, кстати, совсем недавно провели мимо окон их дома в своеобразную тюрьму, которая больше напоминала чулан, чем клетку. Теперь он был без шлема, а светлые недлинные волосы вымокли в крови из большой ссадины рядом с макушкой.

– Я все продумала. Я же вор… я его украду!

В доме воцарилось молчание.

Кивир вдохнул.

Затем еще раз вздохнул.

– Ты осознаешь, что ты говоришь, как вирикой покусанная? Что же, в карман его положишь и унесешь?

– Вызовусь сторожить и просто выведу, – легко пожала плевами девушка. А потом отправлю куда-нибудь и сама сбегу, а у тебя будет другое задание: убедишь всех, что видел, как будто бы это он меня похитил! А то как же я сюда потом вернусь? Или прикажешь без тебя жить? – поинтересовалась она с легким негодованием, заметив в глазах отца немой вопрос.

– Лучше не бывает, – пробормотал тот, глядя, как Севила целеустремленно встает и, потрепав его по жестким волосам, выскакивает на улицу. – Прекрасный план, лучше просто некуда… Что же за дурында моя дочь?..

- - -

Старик замолчал, словно задумался, и поднял взгляд на памятник. Юноша тоже посмотрел на них – теперь бронзовые люди не казались ему грустными. Наоборот, в лице девушки он начал замечать хитрый прищур и веселье, и единственное, что сбивало его с толку – ее длинные волосы, которые не вязались с описанием старика. Тот понял, о чем думает слушатель, и прокряхтел:

– Что ж ты думаешь, с них в первый день памятник лепили? Нет, это было куда позже, а скульптор, дурень этакий, и не подумал о том, что она могла носить короткую стрижку. Красивая она, эта Севила, ничего не скажешь…

– Значит, она спасла его?

– Еще как спасла. Разбойники – глупый народ, а уж отказать девушкам так и подавно не могут. Да и зачем им, когда можно свалить всю грязную работу на кого-нибудь другого? – старик хмыкнул и поежился под уменьшившимся дождем. – Вот только одного она не предусмотрела – того, что их схватят вместе.

- - -

– Хороша спасительница, ничего не скажешь…

– Тоже мне, нашелся тут! Герой! Красавец-мужчина! Сам к разбойникам попался, сам и выбирайся!

– Позволь напомнить, что мы заперты с тобой в одном помещении…

Севила надулась и скрестила руки на груди. Ей совершенно не нравилось то, что она вынуждена сидеть с каким-то там глупым путешественником – пусть и понимала, что никакой он не глупый. Этот парень, а звали его Элон, оказался тихим, абсолютно спокойным и самую чуточку ворчливым. План юной воровки не пришелся ему по душе совершенно, и с самой первой секунды он не переставал говорить о том, что все эта затея провалится – и так и получилось.

– Ты, кажется, не особенно расстроен!

Юноша отвел взгляд и пожал плечами.

– Ну, если уж я завтра умру, то хоть последней ночью мне будет не скучно…

– Эй, о чем ты говоришь?! Ты! – Севила вскочила на ноги, сжимая кулаки, но тут же наткнулась глазами на улыбку юноши. Он протянул руку и усадил девушку обратно рядом с собой. И судя по этим улыбке и спокойствию, Элон вовсе не собирался умирать буквально через несколько часов.

– Думаешь, у меня у самого не было плана? Если бы ты не прибежала меня спасать…

– Да кому ты вообще нужен, – пробормотала раздраженно Севила.

– …то я попробовал бы спастись сам. Впрочем, ты все равно помогла мне. Смотри, – он провел пальцем по шее, подцепил тонкую серебряную цепочку и вытянул из-под одежды маленький амулет – просто камушек темно-синего цвета.

– Ну и что это?

– Он вызывает непогоду, - отозвался юноша. – И этого мне будет достаточно, чтобы сбежать. Ну, не бойся, - он улыбнулся, когда девушка едва ли не зашипела на него. – Просто жди завтрашнего дня, и все увидишь.

- - -

– И что же он сделал с этим амулетом? – когда старик вновь замолчал, чтобы перевести дыхание, поторопил «ромашковый» юноша. Рассказчик усмехнулся.

– Вызвал непогоду, что же еще. Самый большой плюс в непросвещенном народе – их легко обдурять, а уж эти двое, поверь мне, могли обдурить кого угодно. Пока еще не знали этого, но еще как могли! Знаешь, что они сделали? Они вдвоем сыграли их бога.

– Бога?

– Да, Кровь. Небо разверзлось, и оттуда хлынули потоки воды – вот как сейчас. И Элон поднялся и рассказал им о том, что их ждет – какая кара падет на них за то, что они посмели тронуть посланника самого Крови… О, поверь, он расписал это так, что сложно было засомневаться!

– И ему поверили?

– Не поверили бы, если бы не старина Кивир. Он тоже тем еще пройдохой был, но все гениальное просто – раздобыл где-то ведро, да забрался на крышу повыше, вот вам и божественный голос… Надо ли говорить, что суеверные разбойники тут же отпустили своих пленников? Да и в деревне долго не задержались, разбежались, кто куда, передрались все, перессорились… Славные тогда деньки были, хоть и опасные!

– А Севила и Элон? Они же… влюбленные?.. – робко напомнил юноша, и старик встрепенулся.

– И правда, что это я! Любовь, мой милый, не с первого взгляда приходит! О, сколько у них было ссор и драк, мог бы ты себе представить! Тот еще характер у обоих, а уж у Севилы – так и вообще как у беса разъяренного бывал иногда! А, или ты про памятник? Нет, романтики в жизни их было мало – зачем она нам, а, ну? Ромашки таскать? – старик лукаво ухмыльнулся. – Они своими руками выстроили этот город. Славный город, звался раньше Пристанью, но ты про корабли не думай – Пристань эта была для выбившихся из сил путников… ухаживали они за ними, да за своими драками и ссорами влюбились так, что расстаться уже не могли. Так и не попутешествовали за свою жизнь толком – куда им, столько забот… – старик неожиданно вздохнул и замолчал, а затем сощурился. – Ну, бывай… да и идут к тебе, кажется.

Он медленно отошел, не отвечая больше на возгласы молодого путешественника, но и он прекратил окликать рассказчика, когда к нему побежала запыхавшаяся молодая девушка, с разбега кинувшаяся ему на шею.

– Дождь закончился! – радостным голосом объявила она. – Прости! – рядом с ее ногами кто-то звонко и радостно залаял, и парень, опустив глаза, увидел щенка – причем, доселе незнакомого ему. – Это мой тебе подарок. Я знаю, путешествия – это твоя страсть, а теперь он будет с тобой, и ты не будешь скучать. Я забирала его у хозяев, поэтому и опоздала, прости! Не скучал?

Он помотал головой, счастливо улыбаясь.

– Да куда уж!..

* * *

– Ну и куда ты ходил? – старушка, сидящая на скамейке перед домом, лукаво сощурилась. – Снова пудрил мозги молодежи своими историями?

– О, да кто бы говорил, – проворчали ей в ответ. Старик присел рядом, приобнял ее за плечи и вздохнул. – Надо же, чтобы кто-нибудь знал… И, между прочим, сегодня я сохранил чью-то любовь!

– Герой ты, Элон… ха, самый настоящий герой.