Сидя в трактире, я увидел в окно проходящего по улице палача. Выделить палача среди обычных горожан легко – палач носит особый топор - Поцелуй Смерти и капюшон, скрывающий его лицо, оберегающий его и его семью от мести родственников, приговорённых к смерти преступников.
Никто не любит палачей, все их сторонятся, и, увидев на улице, спешат перейти на другую сторону. Я тоже не люблю палачей, но проблема в том, что я сам палач. Причём, единственный в городе. Естественно, я встревожился.
Выразить свою тревогу вслух я не смог, потому что для окружающих я - обычный посетитель трактира, неотесанный фермер. О моей настоящей работе знают только члены городского совета, которые и предложили мне тайно эту роль много лет назад.
Почувствовав тревогу, я одним глотком допил эль и устремился домой. Там меня уже наверняка заждалась жена. Никто в округе не понимал, почему такая красавица как Ларва выбрала именно меня. Разве они могли видеть ту заботу, которой я окружал Ларву, слышать те слова, которые говорил ей?
Больше всего этот вопрос беспокоил Алхимика. Второй человек в городе, очень состоятельный и влиятельный, постоянно добивался расположения Ларвы. Даже после нашей свадьбы, даже несмотря на её прямые отказы. Мне приходилось усмирять пыл уважаемого господина Алхимика: несколько раз пытался найти подходящие слова, отвадить его, так скажем; а вот вчера не выдержал и пригрозил изувечить, подкрепив угрозу пинком. «Ты дорого за это заплатишь!» - «Катись отсюда, пока можешь сам идти». Уже немного позже я осознал риск этого поступка, но что он мне сделает? Выгонит со службы? Бывших палачей не бывает.
Подходя к своему дому, стоящему почти на отшибе города, я увидел нескольких соседей. «Да, сама видела, как палач выходил прямо из этой две…», - женщина замолчала, увидев меня, люди безмолвно расступились, пропуская внутрь.
Входная дверь была полуоткрытой. Войдя внутрь я почувствовал как ноги мои подкашиваются – Ларва лежала на полу. На ней не было живого места, она вся была изрезана чем-то острым, рядом в полу торчал Поцелуй смерти, о существовании которого Ларва раньше даже не догадывалась. Я кинулся к ней, пытаясь привести в чувство, но тщетно, душа уже покинула её тело. Моё лицо горело, конечности выворачивались наизнанку, сердце как будто перестало биться.
***
«Па-ала-ач!» - мальчик, который игрался на дороге, увидел меня и начал плакать. Только сейчас я опомнился. Я прошел почти через весь город и уже бил в двух домах от лаборатории Алхимика. Шел я, видимо, инстинктивно, ничего не видя перед собой, так сказать, не приходя в сознание. До сих пор я шел незамеченным, потому что полуденная жара заставила всех горожан спрятаться в спасающую прохладу своих спален и кухонь. Когда обернулся на детский плач, меня заслепило солнце. Пытаясь от него заслонится, я поднёс руку ко лбу и… Что это? На руке была кровь. Я посмотрел на себя – одежда полностью пропитана кровью, а в другой руке сжимал Поцелуй Смерти. Убиваясь горем, прижимая Ларву, я совсем не обратил внимание на то когда испачкался.
Из окон домов начали выглядывать люди. Десятки глаз смотрели на меня полными ужаса и, как мне казалось, ненависти глазами. Теперь они решат что я – убийца, мне точно никто не поверит…
Не видя другого выхода, я бросился бежать и бежал до тех пор, пока не упал обессиленный. Вековые деревья гудели сплетенными кронами, почти не пропуская солнечного света, сердце бешено колотилась в груди, а высокая сухая трава как будто шептала о мести. Месть не вернет мне Ларву, но пожар в груди я смогу потушить только кровью Алхимика.
***
Дни тянулись как недели, недели как месяцы. Жажда мести заполнила меня полностью, и ни о чем другом я не мог даже думать.
Жизнь в лесу уже успела наложить на меня отпечаток – я прячусь от путешественников, еду добываю при помощи своего топора, весь обветрился, зарос, но физически окреп ещё больше.
Боль. Ох, сколько же во мне боли! Вчера (а может позавчера, или на прошлой неделе – я потерялся во времени), когда ночью пробирался в город, я нашел один из выпусков «Pandora Today». На развороте красовалась статья о том, что местные власти прикладывают максимум усилий для поисков палача, который жестоко расправился со своей женой. Главным в расследовании был назначен влиятельный господин Алхимик, а основной уликой стал найденный на месте смерти капюшон палача. Для дополнительного изучения обстоятельств убийства останки Ларвы были отправлены в лабораторию Алхимика, но, якобы, в результате неудачного опыта, её тело исчезло.
Но это же Алхимик и подкинул капюшон! Разве они этого не видят, не понимают? Даже после убийства, Алхимик не оставил Ларву в покое, не дав её нормально захоронить. Он мне за всё заплатит!
***
Такого подарка судьбы просто не может быть – Алхимик сам пришел в чащу леса, насобирать трав для своих «невинных» экспериментов в полнолуние. Видимо, совсем убедившись в своей безнаказанности, он решил, что я кинулся в бега, на другой край Пандоры, а может, что ещё лучше, умер.
Но я же тут. Вот он я. Живой, озлоблённый на всех, с лопнувшими капиллярами глаз и раной в душе. Иду тихой поступью за тобой, сжимая Поцелуй Смерти до боли в пальцах. Хотя боли я уже не чувствую. Ничего уже не чувствую…
Каждую ночь, приходя в город, я наблюдал за его домом, всматривался в окна, ждал подходящего случая, представлял, как разрублю его на части. Чего же я теперь тяну?
В три прыжка я оказался за спиной Алхимика, но от переизбытка эмоций не смог занести топор для удара. Алхимик обернулся на шум, встретился со мной перепуганными глазами и тут меня накрыло.
«Лучше даже не открывай рот, ты уже достаточно сказал» - вцепившись ему в горло свободной рукой, я приподнял Алхимика над землей. Тот затрясся, выпучил глаза и начал издавать кряхтящие звуки. Внезапно раздался хрустящий звук и по лицу Алхимика полилась кровь, тело его обмякло. Ослабив хватку, я опустил Алхимика на землю. В его голове торчал топор в точности похожий на мой Поцелуй Смерти, но весь источал зеленоватое сияние. Я поднял голову и увидел Ларву. Белая, как лист бумаги, с синими губами, пустыми впавшими глазницами и бесконечными порезами на теле. Это она сейчас держала за длинную ручку топор, торчащий из Алхимика, Топор Ларвы.
«Любовь моя…» - я стоял как вкопанный, тело моё сковывали сразу миллионы разных чувств. «Я… я пытался отбелить твою смерть кровью убийцы…».
«Кровью одного Алхимика?» - её глухой голос звучал сквозь закрытый рот, откуда-то изнутри. «Виновны все, кто из зависти или корысти пытался нас разлучить, кто не видел дальше своего носа, кто дал осквернить моё мертвое тело. И богатые и бедные, и стар и млад. Ты должен дойти до конца, убив всё живое в Пандоре.».
***
Луна заливала белым, холодным светом всю поляну, пряча кровавые следы на теле Алхимика, помогая яду слов Ларвы глубже проникнуть в то, что осталось от сердца уже Бывшего Палача.