...Захолустный придорожный трактир - и я там. Любой горожанин пройдёт мимо, не удостоив это заведение и взглядом, но для усталого бродяги, да ещё в такую непогоду, в такой глухомани и на ночь глядя – это просто подарок судьбы! Огонь в очаге, миска с горячим варевом и кружка взвара буквально возвращают к жизни и удивительным образом меняют мировосприятие: как только отступает зябкая дрожь и забота об отмерзающих пальцах, сознание тут же начинает строить планы. А тут ещё уши улавливают обрывки разговора, совершенно не предназначенного для посторонних. И хотя, тайно и незаметно оглядев перешёптывающихся незнакомцев в неброской одежде, затаившихся в тёмном углу, ты осознаёшь их подозрительность, в мыслях невольно мелькает искушение…и вроде дел неотложных не так уж и много… да и вообще, я там не был… не попробуешь, как говорится, не узнаешь…
     –…да ну! Кто ж туда пойдёшь? Глушь на краю мира!
     – …это ж добираться дней пять, не меньше!
     – …слыхал, что там на пути неприятности – одна за одной!
     –… и портал не открыть, Ттералово колдунство не даст. Так что только ножками!
     –… так площадь-то одна, а памятников на ней два! В котором?
    –… и верно ли есть он, тот клад-то????

     И тут всё складывается в картинку:

    Как известно, девственных лесах асильщины водятся разные звери. Медведи, волки, нуки, крысы. Кроме того, твари невиданные, нечисть различная – магическая и просто кровожадная, а также отбросы и выбраковка алхимического производства...
    Но не понаслышке знают это только те, кто хоть раз прошёл путь хотя бы ТУДА. Тех же, что возвращаются ОБРАТНО – в разы меньше, вообще единицы...
    В общем, когда путь Вам преграждает неведомая огромная еловая шишка, при этом говорящая, довольно быстро перемещающаяся, и с неяными намерениями, наступает тот самый момент, когда герой может проявить себя. Успехов!

Главное!! Обязательно надо записывать весь путь до города! Каждый день, описывая пройденный путь и преодолённые препятствия на нём. Чтоб найти дорогу обратно…

=======
Для участия:

1. Создаётся автором личный фолк с названием Асильские байки: /имя идущего героя/......

    Так просто свернуть с дороги… Но выбор сделан, герой непоколебим, а сомнения – удел слабаков. Твой шаг твёрд, путь проложен, намерения предопределены. Решительного не испугает дремучий незнакомый лес, не вгонит в трепет сгущающаяся тьма, не устрашит нарастающий пронзительный мяв – дикий, утробный, угрожающий…
    Их много. Они приближаются. Берут в кольцо…

    Встречать рассвет, сидя на верхушке дерева, могут позволить себе только самые отчаянные. В этом утверждении правильнее сосредоточиться на позитивных аспектах, более того, неплохо бы попытаться себя же в этом убедить. По крайней мере это, возможно, отвлечёт от ноющей боли в затёкшей спине, конечностях и пятой точке, который час ёрзающей на скользкой ветке.
    Рассеивающийся ночной мрак даёт, наконец, возможность убедиться в том, что под деревом всё спокойно, угроза миновала, и руки уже сами потихоньку начинают примеряться, нащупывая опоры для спуска, как вдруг в стороне слышится легкий трест веточек, обрывки приглушённого разговора, шаги… От радости перехватывает горло, и это не даёт закричать, окликая. Ещё миг – и появляются люди.
    Они идут цепочкой, у каждого в руках короткое копьё и красная книжка. У всех, кроме одной – той, что отличается и одеждой, слишком нарядной для леса, и внешностью, привлекательной для взора, и грацией, недоступной простолюдинке. Диссонанс настолько резкий, что догадка кажется единственно вероятной: юная гоблинка попала в беду!
    …Они переговариваются не настолько громко, чтоб понять, о чём идёт речь. Одно только уши ухватывают наиболее внятно: Соль-Гап-До…

    – Простите покорнейше, я, наверное, не ко времени...
    Голос, конечно же, незнакомый, и это в центре леса, по всем признаками относящегося к дремучим. Можно ещё добавить, что блуждания по нему к этому времени давно уже перестали не только веселить, но и сохранять какую-либо надежду на счастливый финал.
    – Я не задержу надолго, только один ненавязчивый вопрос: а не нужна ли Вам карта? По сходной цене…

    – Они не придут, месс…
    Вкрадчивый шёпот заставил Ттерала вздрогнуть. Он открыл глаза.
    – Не придут, месс. Ни один из них. – Голос повторял это снова и снова, настойчиво, словно вбивая гвоздь в затуманенную забытьём голову легендарного затворника.
    Властный, раздражённый взмах руки, знаменующий понимание и принятие – голос обрывается. Учтивые полупоклоны, сдержанный шорох теней, отступающих в тёмные ниши, быстрое беспокойное трепетание огоньков свеч. Ттеррал встаёт, и лёгким, стремительным шагом выходит на балкон. Над головой чёрно-синее звездное небо, ясное и чистое, безмолвное. Внизу, на площади, замершая в ожидании толпа, напряжённая от предвкушения, но такая же безмолвная, жаждущая главного, разрешительного, слова.
    – Они не придут! – торжественно возвещает Затворник, и воздевает руки, словно держит в них великий дар, и щедро, весь без остатка, низвергает на внимающих его слову. – Никто! Ни одни!!
    Толпа дружно выдыхает, единым стройным охом, и мгновенно взрывается ликованием.
    Лицо Ттерала на миг освещает улыбка – добрая, снисходительная радость родителя, дозволившего чадушке слегка пошалить. Он разворачивается, и быстро возвращается в покои; мелькают ловкие руки, задёргивающие за его спиной тяжёлые бархатные занавески.

    А площадь, тем временем, бурлит, растекаясь по улочкам, переулкам, разнося главную весть: город предоставлен сам себе, он – дом, он – весь убежище, он – волен; он может снять маску и на целую ночь стать самим собой. Откуда ни возьмись налетают ведьмы: с хохотом и свистом носятся по небу на равных солидные матроны и конопатые малолетки, гоняют наперегонки с ушанами и летучими белками, цепляют на деревья и крыши болотные огни, срывают с голов зевак шляпы, крутятся на флюгерах… Трактирщики выкатывают бочки, набегают смешливые эльфийки, и, возложив руки друг дружке на плечи, выстраиваются в извилистую танцующую цепь. Внезапно появляется тролль с волынкой, самозабвенно дует щёки и притопывает в такт лапой. Мелодия рвёт душу; рядом подстраивается дикого вида орк с огромным барабаном, а из распахнутого окна вырываются звуки скрипки – стремительные, истосковавшиеся по воле.
    Чем ближе к лесу, тем развлечения азартнее: кто-то меряется силой, кто-то кидает дротики.. В общем, культурное веселье и ликование народных масс...
    На КрЁжской площади оба памятника императору, Лежащий и Стоящий, чудесным образом временно ожили, и, усевшись рядком на постаменте, с упоением пожирают невостребованное печенье.
    Чудесная ночь, Маэстро? Занавес.