АзаДавай, конечно.
Ну смотри, сам разрешил :)
Я тут напишу сугубо мое видение того, почему во второй половине рассказа видится сумбур и непонятность. Мои ранние опусы - еще в тетрадочках - гораздо язвительнее разбирали. (Правда тогда я забросил писательство лет на пять. Ты уж так скоро не бросай - это и правда интересно)
Я резко обернулся. И тут же на меня набросился мужчина неопределенного возраста.
Читается, будто он набросился из-за того, что герой повернулся. Как вариант обычно пишут "обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть...", или "обернулся и увидел что на меня..."
...неопределенного возраста. Одет он был в какие то лохмотья и от него жутко воняло.
Для статиста, конечно, нормальное описание, но шибко уж стандартное. Бомж и бомж. Пробуй слегка точнее описывать. Прикрывай глаза и воображай. В своей переделке "Некроманта" я тоже хотел ограничиться "Узник в лохмотьях...", но решил, что это сильно стандартно и неопределенно. и добавил "...в которых с трудом можно было распознать робу волшебника". Обрати внимание, что образ вырисовывается гораздо однозначнее. То есть не бомж в дерюге, не разбойник в шкурах, а уже патлатый, худой, пленный колдун. Об уровне опасности твоего разбойника я ниже напишу.
Запах с силой ударил мне в нос и содержимое завтрака чуть было не покинуло желудок. Но я справился, немного сдвинувшись влево и выставив ногу.
Это одна из бед авторов. Боятся либо длинных предложений, либо коротких. Присмотрись. Выходит, что сдвиг влево и выставление ноги помогает справиться... с тошнотой?
А если поставить где надо точку, то выйдет все правильно. Смотри:
Запах с силой ударил мне в нос и содержимое завтрака чуть было не покинуло желудок, но я справился. Уходя от его рывка, я немного сдвинулся влево и выставил ногу.
Вот поэтому примерно с этого места уже крепнет ощущение того, что ты торопишься и пытаешься втиснуть в одно предложение кучу действий. И с желудком справился и в сторону сдвинулся...
Подсечка оказалась удачной, мужчина упал и с громким свистом воздух покинул его легкие.
Сдвиг с оставленной ногой - это подножка. Ничего детского тут нет, стыдиться нечего. Обычный себе прием уличного (или дорожного) боя. А то возникает диссонанс. Читатель читает про явную подножку, а ему пишут пафосную подсечку. Да и бомж видно не из тех соперников, которые достойны "подсечки". Подножка, пинок под зад и он уже валяется/барахтается/пашет носом в пыли. Стиль речи должен соответствовать стилю конкретной сцены.
Благородные рыцари - сражаются, применяя приемы. Разбойники в кабаке - мутузят друг-дружку почем зря, применяя уловки и нечестные приемчики. Бомжа, соответственно, можно вывалять в пыли и отвесить тумаков. Хотя если герой равен разбойнику (а не бомжу) по умению и дерется серьёзно не на жизнь а на смерть, то нужен сленг дворовой драки и настроение боя. Не "стал в стойку", а "подобрался". Не "ринулся в атаку", а просто "бросился на...", или "резко кинулся". "Отразил атаку" или "отмахался от наседавших"? От стиля и настроя описания боя читатель понимает уровень и настрой драки. Сравни:
...но лорд Прайгус, шутя, отразил атаки сразу двух разбойников и, задорно прокомментировав их навыки, нанес каждому по легкой ране. После этого бесстрашно обернулся к их вожаку – двое головорезов с покрасневшими лицами, зажимая раны, уже не помышляли о нападении. Но вдруг лицо лорда исказилось болью. Он перевел взгляд на свое левое плечо из которого торчало острие стрелы. Из-за кустов за спиной лорда вышла та самая эльфийка - третий телохранитель вожака бандитов.
Чувствуется переход от легкой драчки к проблемам? И драку раненого лорда с врагами уже нужно будет описывать в совершенно мрачных красках.
Я подскочил к нему, доставая нож которым совсем недавно перерезал бечевку, но теперь он понадобился мне совсем для других целей.
Вот тут тот самый диссонанс между описанием драки и его финалом. Вонючий бомж, который даже не затруднил героя каким-либо боем, требует такой быстрой и жестокой кары. Отчего? Такой жестокий мир? Где об этом сказано? Либо герой зверь кровожадный, которому убить бомжа - раз плюнуть? Либо этот бомж
(пардон, грязный неопределенный мужчина) настолько опасен? Но в описании "разбойника" ни слова о его опасности кроме валящего с ног запаха. Ни зверского оскала одичавшего людоеда, ни зазубренного ножа, вжикнувшего буквально в сантиметре от носа героя. Непоняточка выходит. То есть тут (имеется в виду еще при первом описании) надо хоть как-то дать читателю понять логику героя.
Как вдруг, буквально на секунду, весь мир вокруг нас вспыхнул и я услышал дикий, полный боли и животного страха крик.
- Спасибо Хранитель, - подумал я с ликованием.
Кричал кто, Хранитель? Или хранитель сделал так, что закричал… кто-то? И куда он кричит? В пыль? По логике, представляя бой, я вижу, что противник от подножки падает ничком. Лицом вниз. Герой тут же подскакивает к врагу. Отчего тот (а это ведь он, да?) кричит криком боли и страха? Вероятно он успел перевернуться на спину? Или сразу упал на спину? И как он кричит, если буквально миг назад воздух со свистом уже покинул его лёгкие? Тут начинаются вопросы и картина боя размывается.
Не торопись, представь картину боя в деталях и распиши её точнее. Иначе будет похоже на такое:
Он одиноко стоял в пустыне… потом они поцеловались и она с широко распахнутыми оглянулась, там было ОНО… и наутро бабушка проводила крокодильчиков на ферму…
Ярость заполнила меня до предела, я набросился на все еще кричащего противника. На этот раз все потемнело...
Ну об излишестве ярости говорить не буду – Хранителю виднее на кого и как подопечного настраивать. Но снова это торопливое второе предложение. Все потемнело. Все. Я понимаю, что тут ты изобразил сцену как в кино. Темнота. Смена кадра. Но в литературе не принято так сменять планы. Тем более, слишком неопределенно сказано. Что потемнело? В глазах героя потемнело? Или солнце вдруг исчезло с небосклона и стали видны звёзды в дневном небе?
Очнулся я весь в крови, такое бывало, не часто, но все таки происходило время от времени. Передо мной лежал труп мужчины, одежду я по всей видимости с него снял.
- Жертвоприношение, - решил я.
«Некросодомия»,- решили более пошлые читатели.
Более того – снова скомкано и малословно. Труп и труп. Отчего же в крови герой? Может герой себе нанес ритуальные шрамы? Или он за время «темноты» успел еще одну деревеньку вырезать и труп мужчины – это не добежавший до лесу староста? Утрирую, конечно, но все же. У тебя на весь рассказ одно безличное название соперника - мужчина. Это не объясняет отношения героя и не дает ничего воображению
зрителей читателей. Бой манекенов.
Труп не просто мужчины. Труп недавнего противника, труп врага, труп незадачливого разбойника, труп дикаря,
труптело благородного соперника. И не просто труп, а растерзанный. Или изрезанный. Или расчлененный. Кровь-то ты уже заявил. Надо оправдать читателю её количество. Не скупись в описаниях. Понятно тебе, а читателю – не всегда.
- В последнее время Ему это нравится, раньше я обходился молитвами.
Теперь вот жертвы приношу. Что дальше?! Хотя..... чего это я вспылил? Ведь в последнее время мне стало нравится убивать. Видимо это мой путь, моя дорога. может даже это моя цель.
В начале кусочка прямая речь. Опечатка, или герой рассуждает вслух? Надо это оформить, потому что у меня, например, возникли сомнения. Да и в любом случае надо бы исправить и дополнить. И для оправдания слова «вспылил» маловато восклицательных знаков в речи, и наоборот для рассуждений многовато…… многоточий. В любом случае герой вполне сносно размышлял в начале рассказа и сильно уж сумбурно в конце.
Жутко разболелась голова... Но я продолжил путь...
Прямо просится в серединку на место многоточия еще одно предложеньице с объяснением от драки ли, от влияния свыше, от вида трупа, или герой и сам в сомнениях от чего же голова болит. Иначе возникает мысль, что голова разболелась у автора и он срочно свернул повествование и убежал.
В целом правило троеточий говорит о том, что, если ты пытаешься вставить троеточие где-то кроме конца абзаца, то на его месте вполне могло бы уместиться предложение-другое, которое бы отнюдь не помешало.
Так что рассматривай, сравнивай и попробуй добить этот рассказец. Как бы ни хотелось сказать: «Да ну чего теперь. Уже вместо меня все сказали», поверь - лучше тебя самого все равно никто не скажет. А удовольствие от законченного рассказа стоит нескольких часов труда по исправлению.