Одиннадцатый день экспедиции.

Под кронами старых деревьев, где на несколько дней пути вокруг не было ни одного поселения, над двумя свежими могилами стояла дюжина вооружённых человек. Несколько минут царило молчание, потом один из них, бритый наголо, произнёс:

— Надо было головы им отсечь.

Остальные покосились на лопаты, воткнутые в землю в пяти шагах от аккуратных холмиков, затем взглянули на товарища с немым вопросом. Он, ничуть не смутившись, пояснил:

— Неровен час, вылезут нежитью.

— Да мы уж далече будем, — ответил воин с окровавленной повязкой на лице, закрывавшей выбитый глаз. — Да и не вылезут. Откель тута некромансерам взяться-то?

Высокий, прямой, красивый мужчина с благородным профилем и ровно остриженной светлой бородой взглянул на небо, взял одну из лопат:

— Некромантов тут, конечно, нет, но тела могут сами встать. Бывает такое. И дело не в том, где мы будем, и угрожает ли нам опасность. Нельзя, чтоб наши братья по оружию превратились в нежить. Негоже. Не допустим, чтоб осквернились тела их.

— И чего? — возмутился одноглазый. — Их что тепереча... Обратно выкапывать?

Мужчина вновь посмотрел вверх и вогнал лопату в землю:

— Выкапывать, Жданко. Выкапывать.


Пятнадцатый день экспедиции.

— И чего он там всё разглядывает, а?

Человек с повязкой на глазу пожал плечами:

— Кто б знал. Травы, пожалуй. Мы ж их ищем. Тебе, Бава, не всё едино?

Бава — парень, лет семнадцати на вид — посмотрел на высокого мужчину, на четвереньках ползавшего в стороне от основной части отряда. За ним, внимательно следя за кустами вокруг, медленно двигались двое бойцов: Дядя и Молчан.

— Битый час. По кругу.

— Не час, а чуть боле половины, — возразил Жданко, — и не по кругу, а по спирали. Сталбыть надыть. А ты не болтай. Мукреда чисти лучше.

— Так почистил уже.

— Лучше чисти!


Семнадцатый день экспедиции.

К костру подошёл человек с гладко выбритой головой. Двое бойцов подвинулись, освобождая место на толстом бревне.

— Ну как? — спросил Дядя.

— Хреновато. Но нормально, — ответил бритый, садясь.

— Это как так? — подавая ему миску каши, поинтересовался Жданко. — Ты, Колено, нормально говори.

— Я и говорю. Бедро разорвано, три ребра сломано. Голову ушиб сильно, пластом лежит, сесть не может: блюёт сразу. Но всё пройдёт.

Помолчали.

— Да уж... Потрепало нас. Тут и без некромантов что-то нежити многовато.

— А я думаю, это мы на какой-нито старый жальник напоролись.

— Да откуда ему тут взяться, Жданко?

Снова помолчали.

— Можно на мукреда его положить. Тогда сможем дальше идти, — подал голос Бава.

— Ты, Бава, дуб, — ответил Дядя.

— Это почему это? — обиделся парень.

— А куда идти? Толку местность проверять, если у нас специалист полуживой? На ноги встанет, продолжим.

— Не верю я, что мы что-нито найдём, — проворчал Жданко. — Откуда ей в энтой глухомани взяться, ежели тут ни единой шибеницы нет? А и были б, толку-то? Собак не взяли.

— Во-первых, — заметил Колено, — можно твоим мукредом тянуть. Это даже лучше. А во-вторых, про шибеницы — это ерунда. Глупость полнейшая.

Поднялся Молчан, поправил пояс с мечом.

— Ты дозорных сменить? — спросил Колено.

Молчан кивнул и скрылся в темноте. Колено отставил миску:

— Тоже схожу.

— Сиди, — возразил Дядя. — Ешь. Я схожу.


Девятнадцатый день экспедиции.

Из шатра, пошатываясь, но самостоятельно вышел человек с аккуратной бородой. Щурясь от солнечного света, посмотрел на небо. На бледном лице появилась лёгкая улыбка.

— О-о! Вы посмотрите, кто к нам выполз, — обрадовался Дядя, помешивавший в булькающем котелке оструганой палочкой. — Добрый день, Мастер Идан.

— Добрый. Очень приятно вновь видеть вас, друзья. Прошу простить, что вынудил сидеть на месте столько времени. Впредь постараюсь избегать ранений и чётче выполнять ваши указания.

Из-за спины Мастера появился Колено. Придерживая под руку помог тому сесть у костра, рядом со Жданко. Мастер огляделся по сторонам. Больше в лагере никого не было. У Жданко он заметил свежую перевязку на ноге, у Дяди левая рука и половина лица были чуть смуглыми, справа кожа была розовая, чистая. Новая.

— Кто в охране?

— Молчан и Бава.

— А остальные?

Никто не ответил.

— Ясно, — кивнул Мастер. — Значит, остались лишь герои... И мукред. Мне очень жаль. Дядя, умирал?

— Ерунда. Вчера в дозоре стоял. На меня демон выпер. Ну и... Не одолел я. Ребята добивали.

— Демон... Здесь? А какой?

— На редкость паскудный.

После минутного молчания Мастер тихо произнёс:

— Если вы скажите, что нужно возвращаться, я пойму. Вы потеряли в этом походе друзей, и вообще цель весьма туманна... Я пойму.

— Эй-эй, — поднял бровь Колено, — что за писсимизм? Нам бояться уже нечего. Повернём, так выйдет, что друзья за зря полегли. Мукред цел, Бава третий глаз себе сообразил, Молчан ночью фоссу призвал. Если сам на рожон не полезешь, так я тебе помереть не дам. Не зря же ты меня учил... Цель у нас — ерунда, я считаю. Но мне интересно её достичь.

— Ты опять? — посмотрел на Колено Жданко. — По-человечьи объясни.

— Вся наша экспедиция основана на россказнях пьяного бродяги. Мы три года готовились, но не знаем о местах, в которые идём, ровно ничего... Но, с другой стороны, Мастер говорит, что слова того героя не похожи на выдумку. Если нам повезёт, здорово разбогатеем.

— Спасибо друзья, — Мастер поднялся, качнулся, взглянул на небо. — Так продолжим же путь.

— Прямо сейчас? — засомневался Дядя.

— Нет. Завтра. Сейчас мне нужно... эм-м...

— Я помогу, — сказал Колено, подхватывая Мастера под локоть.


Двадцать седьмой день экспедиции.

— М-м! М-м-м!..

Молчан подошёл к мукреду, отвязал от магомеханизма Баву. Заглянув ему в глаза, приложил к губам указательный палец, только потом вынул у него изо рта кляп.

— Какого хрена? — прошептал юноша.

Молчан тут же отвесил ему тяжёлый, но негромкий подзатыльник и опять приложил палец к губам. Парень злобно зыркнул на товарища, но больше не издал ни звука. Стал озираться, увидел сидевшего рядом Мастера с арбалетом в руках, чуть в стороне призванную фосу. Ткнул в плечо Молчана, внимательно смотревшего по сторонам. Тот обернулся, Бава указал ему на арбалет Мастера, затем на свой пояс без оружия. Молчан развёл руки и покачал головой.

Бава сел ждать. Через полчаса призванная фоса напряглась, повернув уши к зарослям орешника, но тут же успокоилась. Через минуту оттуда появились остальные. Ещё с двадцати шагов Дядя поднял руку и громко сказал:

— Все нормально. Их поселение далеко, это были охотники.

Приблизившись, Жданко протянул Баве его оружие и прочее снаряжение. Колено вытряхнул из своей сумки несколько деревянных божков:

— Вот. Там холмы, — он неопределённо махнул рукой. — Мы их зажали в небольшом ущелье. Одного живым взяли, распросили. Говор незнакомый, но кое-как поняли, что он рассказал. Бояться нечего, они живут далеко к северо-западу... Бава, божка возьмёшь?

— Да на кой ляд мне этот божок? — вспыхнул юноша. — Вы объясните, наконец, зачем меня связали и рот заткнули?

Жданко приобнял его за плечи:

— Ты не злись. По первым разам, кады воскресаешь, орёшь часто. С криком в себя приходишь, сталбыть. А тут варвары, которые тебя убили и вещи твои спёрли, вокруг рыскают. Нельзя было, чтоб ты шумел.

Бава насупился:

— Ничего бы я не шумел. Не первый раз...

— А как они без Сфер в такой глуши живут? — спросил Мастер, глядя в небо.

— Да демоны их знают, — отозвался Дядя. — Может, на старых охранных заклинаниях? Вообще, плохо живут... Но хватит языки честь. Двинули.


Тридцать первый день экспедиции.

Мастер сидел на нагретом солнцем мукреде и глядел в небо. У костра кошеварил Бава, в стороне, под кустом дикой малины спал Молчан. Шагах в сорока от стоянки Дядя бросал нож в трухлявый пень. Колено и Жданко ушли на охоту.

Под чьей-то ногой хрустнула ветка. Мастер быстро скатился под магомеханизм, Бава вскочил с оружием в руках. Молчан куда-то исчез.

— Я помешал?

Эльф был бледен, одет в чёрное и безоружен.

— Напугал, — спокойно ответил Бава, и крикнул. — Дядь, тут к тебе!

— Да я вижу, — ответил тот, уже стоя у костра. — По-здорову, уважаемый. Чем обязаны?

— Не буду ходить вокруг, да около, — голос незкакомца напоминал о разного рода болезнях дыхательных путей. — Я вас искал. Дело в том, что я потерял несколько своих... слуг. И думаю, что вы их видели.

— Ошибся ты. Мы не встречали никого, кроме дюжины варваров. Людей.

— О, это чудесно, — улыбнулся эльф. — Я именно о них.

Герои переглянулись. Дядя поднял бровь.

— Я для них некто вроде воплощения Бога, — пояснил незнакомец. — Очень удобно... Впрочем, это не важно. Где они?

— Они напали. Мы их убили. Тела обезглавили, бросили у холмов. Наверняка, зверьё уже растащило останки.

— Ай-яй. Как нехорошо, — эльф был искренне расстроен. — Как это не вовремя. Придётся вам отдать мне два тела.

— Слышь, болезный. Говорят же тебе, у холмов их бросили. Три дня тому.

— Я имею в виду двоих из вас. Мне нужен материал для исследований. Я шёл по следу все эти три дня и не могу вернуться без тел... Одного отпущу.

— Дядь, да он же из этих... — тихо сказал Бава. — Что от мертвецов с ума сходят.

— Да я уж понял.

— Именно, — согласился некромант. — Я из них.

— И что, тебе это прямо нравится? — скривился Бава.

— Не знаю, о чём вы, юноша. Но, кажется, немного путаете понятия. Так как? Умрёте все, как настоящие друзья, сражаясь плечом к плечу? Или дадите шанс, например, этому молодому человеку вырасти и потерять девственность? Должен предупредить, что не стоит вам рассчитывать на воскрешение. После пары чудных заклятий над вашими трупами этого не случится. Вы станете моими навсегда... Но повторяю, одного из вас отпущу. Так как, господа?

Эльф чуть поднял руки, вокруг которых заклубился зеленоватый дым.

— Твоя взяла, — Дядя опустил нож на землю. — Жребий дашь бросить?

— Конечно, — снова улыбнулся некромант. — Хотите что-нибудь сказать напоследок?

— Да, — ответил Бава. — Первое: я всё уже потерял. Второе: много болтаешь. И последнее: нас не трое.

Выражение эльфийского лица не успело измениться. Из под правой скулы, скрипнув о кость и легко разрезав кожу, вылезло остриё меча. Через мгновение оно исчезло, и тело эльфа мешком повалилось на землю. За ним стоял Молчан.

— Ну наконец-то! — всплеснул руками Дядя. — Я уж думал, нам придётся ему до вечера зубы заговаривать, пока ты подкрадываться будешь.

Молчан вытер клинок о чёрное одеяние некроманта, вернулся под малину, лёг и закрыл глаза.


Тридцать восьмой день экспедиции.

— Что с того, что Мастер? Я герой. Герой! Но отдельный шатёр у него. А я опять стою под дождём, мокрый насквозь, охраняю... Это справедливо?

— Бава, это справедливо. Таких, как ты, много. Тоже мне, великое дело, быть героем, когда бессмертием одарен. Это ерунда, брат. Это любой бы смог. А он Мастер. Он владеет искусством. Он, как першерон цивилизации.

— А бой? Бою-то не любой обучен, Дядь.

— Полста раз убьют, научишься.

— Хорошо. Но ты же матёрый ходок. А тоже мокнешь тут, мёрзнешь.

— Переживу.

— Но почему ему шатёр отдельный? Небось, не лорд.

— В это не лезь, Бава. Заметил, он на небо часто смотрит? Заметил, конечно. Почему, я и сам не знаю. Но, как дождь сильный, так он сам не свой, прячется ото всех. Ему покой тогда нужен... Сейчас, скорее всего, сидит и пьёт, со слезами на глазах.

— У-у... Так он ненормальный?

— Он Мастер-лекарь.

— И что?

— И всё. Если замёрз, иди грейся.

— Да не. Что ж, ты один сторожить будешь?

— Хороший ты парень, Бава. Выйдет из тебя славный герой.


Сороковой день экспедиции.

— Бава, ну туда ж твою сюда! Говорил же, холодно если, то грейся. Герой тырканый...

— Дядя! — к лежанке из хвороста, на которой рапластался юноша, подошёл Жданко. — Ну ладно тебе, хватит уж на парня яриться-то.

— Не беси меня. Второй глаз выколю... Ты посмотри на него. Горячка, немощь. Сопли на кулак наматывает. Он в таком состоянии идти будет медленно. Да и недолго!

— Я смогу, Дядь, — возразил Бава, порываясь сесть.

— Да лежи уж. Могун не доделанный... Мы лечить его будем сегодня или нет?

Из шатра донеслось какое-то позвякивание, потом показался благородный профиль с аккуратной бородой.

— Обязательно будем. Вот принесёт Колено нужные травы, и начну. Не беспокойтесь. Я юношу за день на ноги поставлю. Завтра будет, как новый.

Дядя, казалось, немного успокоился.

— За день — это хорошо. Такую-то простуду... Что значит Мастер-лекарь, да?

Жданко согласно покивал:

— Да, да. Но день, всё ж таки, потеряем... Может, это... Ну...

— Что? — одновременно спросили Бава и Дядя.

— Ну, экспресс-выздоровление.

— Ох... — вздохнул Дядя. — Молодой же.

Юноша крутил головой, переводя глаза с одного товарища на другого. Те явно сомневались.

— Я не молодой, — зачастил Бава, — я в самый раз. В смысле, я уже! Я готов. Лечите как быстрей. Это водкой?

— Нет, — раздался голос Колена, — это не водкой. И это плохое, но очень удачное решение вопроса.

В ответ на почти ненавидящий взгляд Жданко, бритый герой пояснил:

— Плохое, так как я целый час зря собирал нужные лечебные ягоды. К тому же я ученик лекаря, и, с этической точки зрения, так поступать со своим... Но, с другой стороны, дёшево, сердито и быстро.

К ним подошёл Молчан, похлопал по плечу Колено и указал куда-то в сторону. Все посмотрели в указанном направлении. Быстрым движением Молчан выхватил из ножен меч и коротко рубанул Баву по затылку.

Через пять минут Бава открыл глаза, посмотрел на друзей, собиравших шатёр, и сказал:

— Суки.


Сорок пятый день экспедиции.

Снова шёл дождь. Дядя, Молчан и Жданко сидели в шатре, Колено и Бава, закуташись в плащи, мокли на улице, неся дозор. Из шатра Мастера доносились матюки.

— Я ему морду набью, — спокойно сообщил Жданко, потирая шрам на лице.

— Не нужно, — отозвался Дядя. — Ладно Бава, молодой. Но ты-то понимать должен. Мастер, живёт долго, многое повидал. Явные нелады с головой. По возрасту судить, так у него семья должна быть. А где она, семья-то?

— Где?

— Я не знаю.

Над лесом прокатился гром. Мастер глухо вкрикнул, потом всхлипнул. Затем с новыми силами продолжил свой монолог:

— Герои. Тоже мне... Да в склепе я вас всех видел! Сволочи... Плевать мне на вас. Думаете, курва, что умней других? Скользокого поползня вам на воротник! Вы мясо. Тупое, безмозглое, не образованное мясо... Сторожевые псы... Быдло!

— Повторяться начал, — обратил внимание Дядя. — Скоро угомонится.

Жданко взглянул на товарища, поднял бровь.

— Да мы лет десять знакомы, — пояснил Дядя. — Не первая гроза у нас вместе. Сейчас уснёт... Слава Богам, что не сырой месяц сейчас.


Сорок шестой день экспедиции.

Мастеру-лекарю было тяжело подбирать слова. Он смотрел в сторону, теребил полы куртки и запинался.

— Друзья, простите. Я бываю... не в себе. Всё, что я вчера наговорил — глупость и бред. Я очень ценю нашу дружбу... И вообще уважаю героев.

— Забыли, — махнул рукой Колено. — Серьёзно. Не о чем говорить. Со всеми бывает, а у Мастеров... Ну, то есть я хотел сказать, что мозг разумного существа — очень сложная штука.

— Ну хватит, — прервал Дядя. — Сворачиваем лагерь. И никаких обид, да?

Все согласно кивнули и принялись собирать вещи. Жданко направился к мукреду, стоявшему на краю поляны, приторачивать мешки с шатрами. Вдруг замер, обошёл магомеханизм и присел на корточки,что-то рассматривая в мокрой траве. Наконец обернулся и, широко улыбаясь, громко позвал:

— Колено, подь сюды!

— Что там?

— Гляди. Это они?

Колено нагнулся, что-то сорвал и растёр между пальцами. Понюхал и, обернувшись ко всем, сказал:

— Сегодня не рабочий день. Ставим шатры обратно.

— В честь чего продолжаем отдых? — спросил Дядя.

— Жданко нашёл синие грибы.

— Как лекарь, я крайне не рекомендую! — вмешался Мастер. — Они нехороши для здоровья.

— Согласен. Но мы умрём раньше, чем это скажется на наших геройских организмах. А для психологической разгрузки и поднятия морального духа — в самый раз. Сорок три дня по лесам бродим.

— Сорок пять уже, — отозвался Бава.

— Сорок восемь, вообще-то, — поправил Жданко.


Сорок седьмой день экспедиции.

— Не говорите ничего, — попросил Жданко.

Вся группа стояла на берегу небольшого болотца. В нескольких шагах от них, на тёмной поверхности грязной воды, со дна поднимались мелкие пузырьки воздуха. Никто ничего не сказал, Молчан лишь сделал рукой приглашающий жест в сторону пузырьков. Жданко вздохнул, скинул рюкзак и сапоги, разделся, и полез в болото.

— Из-за грибов прозевал? — предположил Бава.

— Наверняка, — согласился Колено.

— Ну, мне хоть больше не придётся каждый день этого мукреда чистить.

— Да. Теперь будешь груз на спине таскать.

— А что я опять? Чуть что, так Бава сделай. Нашли молодого...

— Не дерзи, — сказал Дядя. — Ты и есть молодой. Но груз будем нести по очереди.

Из воды показалась одноглазая голова. Через минуту Жданко, грязный как омерзень, поставил на траву кожаный мешок с плотными завязками у горловины и стал отряхиваться. Его товарищи, кроме Молчана и Мастера Идана, дружно начали хрюкать. Жданко хмуро взглянул на них, потом улыбнулся и поддержал повизгиванием.


Пятьдесят четвёртый день экспедиции.

В лагере, у костра, сидели Жданко и Дядя.

— Сколько мы уже лазим? — спросил одноглазый ходок, перемешивая угли сухой веткой.

— Пятьдесят... три дня. Вроде бы.

— Курва мать. Говорю тебе, надо смириться с неудачей и возвращаться. Нет в этой глуши ничего.

Жданко ткнул веткой в кожаный мешок, стоявший рядом, и добавил:

— Распродадим, нормально по деньгам будет. Бава тожить, между прочим, охладел к поискам.

Дядя посмотрел на верхушки деревьев.

— Темнеет. Скоро вернутся. Тогда и поговорим. Колено и Молчан не жалуются.

— Дядя, я не жалуюсь! Но Колено всегда делает, как ты говоришь. Молчану вообще нравится вдали от цивилизации. Он города не любит... А я в бордель хочу.

Послышался тихий свист, и на поляну вышли недостающие члены отряда. По выражениям их лиц было видно, что они с хорошими новостями.

— Ну? — Жданко встал, как только Мастер и остальные подошли. — Есть?

— Есть, — ответил Бава, широко улыбаясь. — Ещё как есть!

— В паре часов ходьбы есть возвышенность, — стягивая ботинки, сказал Колено. — Небольшая, но с вершины должен быть неплохой обзор. Завтра туда пойдём... Зараза, ноги растёр... Так вот. Под холмом ручьёв много. И она по берегам растёт. Много. Я на такое в самых смелых ожиданиях не рассчитывал. Молчан, скажи?

Немногословный герой кивнул.

— Это точно она? — спросил Дядя.

— Несомненно, — заверил Мастер.


Пятьдесят пятый день экспедиции. Утро.

— Прямо тут, вкруг, частокол поставим. На самой вершине дозорную башню, — предложил Колено.

— А смысл? — спросил Жданко. — Холм скоро осядет.

— На первое время. Потом по периметру. Если дело пойдёт, и поселение расширять будем, то к востоку. Чтоб не к ключам.

— Ключи не суть, — заметил Дядя. — Она и на сухом месте расти будет. Не пески, не камень и ладно.

— Вот это может стать проблемой. До гор и пустынь не далече. Оно конечно, всё меняется. Но так и тут же ж природа не навсегда.

— Ну, будем искусственно поддерживать. Почву завозить.

По склону медленно поднимались Мастер, Бава и Молчан. За ними, в самом низу, поблёскивали ручьи, по берегам которых были видны зарослини растений, имевших большие, раскидистые листья и фиолетовые цветы.

— Дядя, — всё ещё сомневался в удаче Жданко. — А если тут место для поселения худое? Магия не стабильная и всё прочее?

— Сейчас узнаем, — ответил Дядя, глядя на подходящих друзей.

— Это как же? Чай не волшебник с нами, а Мастер-лекарь. Он в тонких материях и колдунсве не силён, сдаётся мне.

— Зато в лекарственных растениях разбирается, — заметил Колено.

Наконец, Идан и двое героев подошли. Немного отдышавшись, лекарь взглянул на небо, затем достал из сумки большой вытянутый корень.

— Вот. Как видите, превосходный экземпляр. Я лично не видел таких крупных за всю практику.

— И это говорит о том, что...

— Что здесь отличное место для поселения. И о том, что можно стать крупным поставщиком лекарств и материальных магических компонентов. И о том, что можно открыть превосходную больницу, которая поможет каждому, кто придёт в эти края. И что цель экспедиции достигнута! Несомненно.

— Что ж. Начинаем?

— Да. Я очень рад, что мне выпала честь основать здесь город в вами, друзья. Этот день войдёт в историю, и... Мне трудно выразить всю полноту своих чувств. Но это прекрасный день, и место это прекрасно. И я надеюсь... Нет! Я верю, что и город станет прекрасным. Начнём же.

Бава подал Дяде кожаный мешок, но тот поднял руку:

— Нет. Мастер Идан, ты нас собрал, ты нашёл это место, тебе первому и закладывать.

Бава осторожно развязал мешок, опустился на колени и высыпал на траву угольно-чёрные шары с перетекающими по перхности бледными сполохами света.

Лекарь наклонился и поднял одну из Сфер.

— Дашь городу название, Мастер? — тихо спросил Колено.

Красивый, высокий мужчина с аккуратной светлой бородой долго смотрел в небо. Наконец тихо произнёс:

— Рагосна.


Пятьдесят пятый день экспедиции. Вечер.

От шатров, укрытых от ветра склоном холма, доносился храп. Передавая друг другу бурдюк с вином, припасённым для особого повода, у костра сидели Дядя, Молчан и Жданко.

— О Колено рычит, — хмыкнул одноглазый герой. — Как бы на эти звуки монстры какие не пришли.

— Это вряд ли, — ответил Дядя. — Скорее эти звуки распугают всё вокруг. Как пьяный, так храпит. Сколько его знаю... Но пусть спит. Ему завтра уходить.

— Одному?

— А что? Дойдёт. В крайнем случае, воскреснет и дойдёт. Направление знает, по прямой не так долго. Через несколько дней вернётся с другими героями и переселенцами. А мы пока тут закрепимся.

Жданко пожал плечами.

— Как скажешь. А почему Мастер назвал город Рагосной? Потому что земли изобильные?

— Не знаю.

— Я теперь об одном волнуюсь, Дядя. Сможет ли он поселенцами управлять хорошо? Не захватят ли тут власть другие? Потянет ли? С этими его... заскоками в грозу и приступами красноречия.

— Посмотрим, Жданко. Мы с Молчаном знаем его много лет. Я в Идана верю. А ты, Молчан?

И Молчан, глядя на шатёр, в котором спал Мастер, ответил:

— Много лет назад Идан выращивал хлеб, у него была невеста и крепкий дом. Он жил в небольшой деревне, на востоке. В их краях случилась эпидемия болезни, лекарства от которой в деревне не было. Девушка умерла в ночь перед тем днём, на который была назначена свадьба. Начинался сырой месяц, и с самого вечера была сильная гроза. Идан вышел на улицу и стал слать небесам проклятья. Он ругал Богов и Хранителей, надеясь в глубине души, что те его покарают. Он не хотел жить без неё... Утром в деревню пришёл герой с лекарством от болезни. Идан бросился на него, но и герой не стал его убивать, видя, что в поселении многие пребывали в скорби. Похоронив невесту, Идан ушёл в храм, надеялся найти там душевный покой. Но, как вы видите, не получилось. Зато в храме он стал учиться медицине. Со временем решил, что хочет спасать жизни простых пандорцев. Тех, кого не успевают спасти герои... Он перестал стареть, стал Мастером. Его любимая, погибнув, дала Идану бессмертие. Он всё ещё любит её и оплакивает, когда идёт дождь. Напивается с горя, которое не становится меньше, и проклинает героев, Богов и Хранителей, но на самом деле злится на судьбу... Но это случается не так уж и часто. В остальное время Мастер Идан — прекрасный лекарь, достойный, надёжный человек и талантливый организатор. Он справится.

Молчан поднялся и вышел из круга света костра. Вдруг обернулся и добавил:

— Ах да... Рагосна. Так звали ту девушку. Его невесту.

Молчан скрылся в темноте, а Дядя и Жданко ещё долго сидели, ничего не говоря и глядя вслед товарищу. Тишину нарушил Жданко:

— Охренеть...

— Ты про историю? Или про то, что Молчан произнёс сейчас больше слов, чем за всё время нашего знакомства?

— Про то и другое. Я вообще думал, что он немой.


За три года до экспедиции.

Дядя повторно разлил по кружкам пиво, откинулся в кресле, дунул на пену, глотнул.

— Идан, откуда сведения, позволь спросить?

— Рассказал один ходок. Его, похоже, оставил Хранитель... Он пьёт. Но я уверен, что он рассказал правду. Очень уж точное описание листьев и корней. Дядя, прошу. Мне нужна твоя помощь.

— Экспедиция в никуда... Отталкиваясь от слов запойного героя. Мы и трезвые-то любим байки порассказать.

— Я верю в успех. Судя по всему, не такой уж большой район. Несколько дней по прямой. А потом будем планомерно прочёсывать местность. Я найду это растение.

— Ну... допустим. И где этот район?

— На западе. Тот герой говорил, что примерно на половине пути из Коровы в Коркатталь свернул строго на запад. Через десять дней он заблудился. Долго бродил по лесам, несколько раз столкнулся с варварами. Упомянул нежить, но немного. В остальном, ожидаемые животные и чудовища... А потом он увидел целые заросли очень редкого и ценного растения. Это может означать, что в том месте особая магическая аура. Именно в таких местах стараются строить города. Но далеко не во всех оно растёт.

— Хорошо. В конце концов, что мы теряем, кроме времени, которого у нас полно? Соберу команду.

— Большую?

— Достаточную. Есть у меня друзья. Хорошие ребята. Кое с кем наёмники, плюс новый мукред.

— Молчан?

— Обязательно.

— Здорово. Он очень приятный человек... Лаконичный.

— Ха. Да уж.

— Дядя, ещё один момент. Нам понадобится много Сфер.

— Ты что, хочешь там город закладывать? Послушай, одного того факта, что там хорошее место, мало. Представляешь, во сколько нам это обойдётся?

— Ну, так сказать, стартовый капитал у меня есть. Пять штук. Неплохо для начала. Но нужны ещё... И ты забываешь о растении.

— Что ж за чудо-трава такая лекарственная, что ты на неё такую ставку делаешь, Идан?

Мастер-лекарь достал из сумки скрюченный корень и положил его на стол. Дядя наклонился, чтобы получше рассмотреть, хмыкнул:

— Хе. На человечка похож... Твою мать!

— Я же сказал, что это очень редкое и ценное растение, — улыбнулся Мастер.

— Да. Но не сказал, что речь о мандрагоре.