Чат
Впереди — ее любимый трактир, в котором она когда-то проводила прекрасные вечера со своими друзьями из Щита Востока. О боже, эти далекие и веселые времена! Беззаботность, стремление жить и делать только хорошее для всех обитателей востока Пандоры. Времена... Сколько было сделано, сколько было планов и сколько сделать не получилось... Приятные воспоминания о прошлом на некоторое время отвлекли ее от других дум, и легкая, незаметная улыбка пробежала по ее губам. Ее красивых, но чуть бледных губах.
Зайдя в трактир, она заказала большую кружку пива и недорогой еды, а сама направилась в самый темный угол, где стоял старый, потрепанный годами стол. Но, несмотря на это, эльфийке было здесь уютно и как-то по-домашнему приятно. По ощущениям, на улице начал разыгрываться ветер, но... она была внутри трактира, и ветер ее не интересовал. Она уселась поудобнее и стала ждать, когда ей принесут заказанное.
А вот и он — трактирщик, чуть полноват и, наверное, неуклюж, но всегда быстро и четко выполняющий свою работу. Шпионка увидела, как он поставил все перед ней, и поблагодарила его. Уставилась в тарелку, но ничего не брала. «Блин, да что такое? Я что, перехотела есть?» Легкое замешательство, которое вскоре прошло, сменилось мыслью, что есть она и правда перехотела, и оставалось только выпить. Эльфийка взяла в руки кружку пива и начала жадно его пить, так, как будто не пила очень долгое время. Залпом осушила треть и поставила пиво на стол.
С улицы пронеслось дуновение ветра; погода портилась с небывалой скоростью. Задумчивый взгляд уходил куда-то сквозь стену. Сбоку послышались шаги, кто-то подошел и, по ощущениям, уставился на нее.
— Это вы, госпожа Шпионка? — в голосе сразу угадывался эльф, и сидящей за столом этот голос был очень хорошо и давно знаком.
— Смотря кто спрашивает, — отвечала она с долей игривости в голосе.
— Я.
— Кто «я»?
— Смотря кто спрашивает.
Оба эльфа начали закатываться от смеха.
«Мой старый друг, как давно я тебя не видела и не слышала. Я очень рада, что сейчас ты здесь, со мной. Спасибо, спасибо тебе за все». Шпионка вопросительно посмотрела на эльфа-друга, и тот не заставил себя ждать. Присев напротив, он начал:
— Долго оставаться не могу, извини, очень много неотложных дел. Мои уши и глаза доложили, что ты появилась в нашем городе и сейчас находишься здесь. У меня как раз к тебе дело, эмм... дело, короче. Странным делом в нашем логове недавно произошел инцидент. Прокрались мимо охраны и сигнализации, но ничего не взяли, а лишь кое-что оставили на видном месте. Письмо. И это письмо — тебе, Шпи. Возьми, я пошел.
Эльф передал Шпионке письмо, откланялся и быстро пошел на выход.
Она смотрела то на него, то на письмо, и ее сердце сжалось так, как никогда прежде. Письмо, свернутое квадратиком, — давно она такого не видела. Обычная бумага, может, даже самая дешевая. Сверху было написано: «Liberté, égalité, fraternité», а чуть ниже — «Шпионке, лично в руки». Она отхлебнула стоящее на столе пиво и начала судорожно разворачивать конверт. Тем временем на улице послышался гром, и по крыше застучал небольшой дождик. Чуть потемнело.
Она открыла письмо и сразу же поняла, кто ей писал. Этот почерк она бы узнала из тысячи. Ее любимая Вилд. Ее девочка. Ее подружка.
Здравствуй, моя дорогая Шпи, это я — твоя Вилд. Прости меня за то, что я сделала не так или, может быть, не сделала то, чего ты от меня ждала.
Эльфийка задержала дыхание и затем медленно выдохнула. «Это то, о чем я думаю? НЕТ, не верю».
Я долго думала и пришла в конце только к одному верному, как я думаю, решению. Я ухожу, ухожу навсегда.
Эльфийка начала плакать, чуть слышно, всхлипывая и задерживая дыхание. Комок подкатил к горлу. Слезы не прекращались. Вокруг все потемнело. Шпионка пересилила себя и продолжила читать. Она должна, просто должна. Дождь на улице медленно перерастал в ливень.
Я много сделала для этого мира, мы сделали, моя дорогая. Но этот мир ничего не сделал для меня. Я пыталась его изменить, мы пытались, но наших усилий оказалось мало. Шпи, я плачу, и думаю, ты в этот момент тоже. Еще раз прости. Я просто не вижу другого выхода, я просто угнетена всем, что происходит вокруг. И приходит осознание, что все зря, напрасно. Мне страшно, милая моя Шпи. Прости. В своей смерти виню только людей, всех тех людей, кто приносит в этот мир ЗЛО, РАЗРУШЕНИЕ И СМЕРТЬ.
Шпионка разрыдалась так, как больше в жизни не рыдала. Неведомая сила, казалось, давила ее изнутри, уничтожала, сминала. К горлу опять подкатывало. Осталось дочитать последние строчки; она еле встала и пошла в сторону выхода. Она чувствовала, что скоро ее стошнит. Ливень шел, по ощущениям, уже долгое время, но начался он совсем недавно. Она встала около выхода; пелена на глазах из-за слез мешала ей сосредоточиться на последних строчках письма от ее любимой Вилд. Шпионка руками протерла глаза и продолжила читать.
Хочу пожелать тебе доброго и хорошего пути, найди себя, моя дорогая. Ты сильная, ты справишься, я в тебя верю. Еще раз прости твою слабую, непутевую подругу. Прости и прощай. С любовью, Вилд.
Шпионка приложила письмо к губам и крепко поцеловала. Потом поднесла его к груди, прижала и стояла так некоторое время. Следом конверт был аккуратно сложен и помещен во внутренний карман. Она вышла на улицу; ее не волновал ни дождь, ни ветер, ее ничто не волновало, кроме одной мысли: «Как я буду жить без тебя?» Она села на коленки около стены трактира, и ее стошнило. Слезы снова начали идти градом. Тошнота, слезы, тошнота, слезы... Эльфийка встала, прислонила две руки к месту, где лежало письмо от ее дорогой подруги, и тихо прошептала:
— ПРОЩАЙ, ВИЛД.
