и если бы только это!!

Но самое страшное было в том...

Что они плевали и мусорили.

Убирать наутро всю эту мерзоту приходилось....

особенно неприятно было убирать тела жертв, ибо плевались тени не просто на землю, а прямо в лица своим жертвам, сопровождая это действо утробным "Хрррррррр, тьфуу!"

За этим "чудесным" утробным "Хрррр" любили наблюдать молодые...

Которые очень быстро перенимали это "Хррррррр"

У некоторых получалось похоже. У других, несмотря на старания, хуже. Первые посмеивались над вторыми. Те дулись, громко объявляли, что так и задумано, но втайне отлавливали первых и лупили в подворотнях.
Третьи посмеивались над первыми и вторыми, "Хрррр" не практиковали. Их лупили и первые, и вторые, в той же степени огребая в ответ .
Были неопределившиеся. Временами присоединялись то к одним, то к другим - отдача была столь же разнообразна.
Выделились эстеты, считающие необходимым сохранить первозданную сермяжность "Хрррр" А потому не исполнять всуе, а лишь одарёнными, в особо оговорённое время и в определённых местах, дабы знатоки и истинные ценители могли наслаждаться мастерством и тонкостью исполнения. Этих не били - считали двинутыми и обходили стороной.
Ещё одни, снисходительно оглядывали эти страсти скорбным взором, печально вздыхали, изредка укоряли отсутствием смысла, которого в общем-то не находили ни в чём (хотя не сильно-то и искали - а смысл-то?), и брели себе дальше. На таких просто не обращали внимания.
В общем жизнь продолжалась.

. Но рассвет всегда делал своё дело - тени прятались и теряя свою силу бледнели. Какие-то укрывались за деревцами, рисуя изо дня в день невидимые овалы. Какие-то ютились под стенами домов, исчезая в полдень. Самые же опытные, ютились в зловонных канализационных стоках города.
. Когда число жертв стало расти, ночью был объявлен комендантский час. Спускавшиеся на город сумерки опустошали людный город. Тени заглядывали в окна горожан, горящие тёплым светом, пытаясь украдкой проникнуть внутрь. Особенно много Теней было около шумной городской таверны и смежного с ней постоялого двора. А каждое утро, перед таверной, находили мёртвые тела неосторожных путников, не знавших о Тенях города. Но иногда они были просто мертвецки пьяны.
. Город увядал. Торговля остановилась. Жители, забирая свой не хитрый скраб, спешили покинуть город, кто на повозках, а кто и пешком. Но за каждым, из города уходила и его Тень. Тень гулявшая по ночам. Тень забиравшая жизни людей. Тень которая забирала и жизнь беглеца. И каждую ночь дороги вокруг города пополнялись безжизненными телами беженцев. Но с каждым их последним вздохом безвозвратно исчезала и их Тень.
. Зря, совет не придал значение проклятиям, сыпавшимися в их сторону от Рашу Великолепного, бывшего мэра эльфа-мага, полукровки по роду и эльфу по поведению, которого они с позором выгнали из города и совета, мол "неуч он". Не просто так кричал он им: "Вы все сдохните, как и ваш проклятый город. Тени сожрут ваши души, а черви тела". Проклятие Рашу сбывалось, превращая оживлённый некогда город в пустынное кладбище. Видя ужасающее положение дел, оставшиеся и преданные городу, члены городского совета решили попросить помощи у геров.

Но смеркалось по прежнему регулярно, банк стоял на прежнем месте - и Косой Шмель...

..со своей бандой проник на пустынные улицы города, оставив за спиной бездыханные тела двух часовых. Их путь лежал вдалеке от городской таверны, поступь была уверенной и бесшумной. Они двигались к зданию банка. Двигались к золоту, к серебру, к выпивке и распутным женщинам. Двигались они к своему будущему безудержному веселью. Или может быть и к смерти, если поднимут шум и привлекут к себе внимание Теней.

...Вечер трудового дня Джанка, дварфа, почтенного медвежатника в третьем поколении, обещал быть приятным. Сварив чашечку грога и надев домашние полосатые носки, он устроился в уютно-насиженном кресле у камина и приготовился вкушать малые радости жизни.
Но его чуткий слух уловил посторонний шум на улице: кто-то передвигался уверенной и бесшумной поступью. Такая обычно ассоциируется с золотом, серебром и выпивкой, на крайняк - с распутными женщинами.
Фиг с ними, с последними, но остальное напрягло.
От чьих-то перспектив на душе возник осадок. К тому же шаги были явно чужие - местных дворф с детства наслушался.
Собственные представленя Джанка о безудержном веселье услужливо нарисовали ему картину городского банка - и вечер был безнадёжно испорчен.
У почтенного медвежатника в третьем поколении были устоявшиеся представления о чести и долге, банк он считал своим карманом. Грязным лапам чужаков там было не место!
Вздохнув, он переодел носки, натянул рабочую одежду и, прихватив чемоданчик с инструментом, беззвучно шагнул в ночь.

А там его уже поджидали..

Тем временем шайка Косого Шмеля уже оказалась на пороге банка. Издалека доносились пьяные крики. Кто-то затянул песню, в общем гуле солировал чей-то раскатистый бас. "Вот бы Гладиолусу такой" - мысленно позлорадствовал Косой Шмель, вспоминая своего широкомордого и молчаливого друга детства, которого не видел уже лет тринадцать. Он даже не подозревал, что это и был Гладиолус.
Пока главарь шайки предавался воспоминаниям, двери в банк уже открыли. Вскрыть двери было не сложно, они уже были вскрыты. "Что-то тут не ладно" - пронеслось в голове у всех, у кого она была.

А у тех, у кого голов не было собственно и проноситься негде было...