. Я глядел в начищенный до блеска серебряный поднос. Из него на меня глядел другой человек. Не таким я себя представлял пятнадцать лет назад, в мои двадцать. Я думал, всё образуется. Будут жена, детишки, дом. Но вот не сложилось как-то. Мне тридцать пять, и я работаю лесорубом. Днём валю деревья, а вечером сижу вместе с народом в нашей таверне и со смехом пью пиво. Но знаете, не на своём месте я себя чувствую. Не знаю, почему, но… Эх. Тяжело рассказывать, когда и сам-то не знаешь. Ах да. Извините, я не представился.
. Меня зовут Зарий. Красивое имя, наверное. По крайней мере, так всегда говорила матушка. Мне тридцать пять с хвостиком. Как уже знаете, не женат. Лесоруб. Этот поднос, в который я сейчас гляжу – единственная драгоценность в сём обветшалом доме. Вижу я в нём карие грустные глаза, нос горбинкой, русые волосы, заросший щетиной подбородок. И сегодня я кое-что решил для себя. Я ухожу из села навсегда. Меня постоянно куда-то тянуло, и я ухожу. Где-то же есть место, где я буду для самого себя не чужим. Вы не подумайте, с людьми я легко уживаюсь, но вот с самим собой не в ладах.
. Сейчас я встаю, подхватываю у двери ранец с немногочисленными пожитками и выхожу за дверь. Её не запираю, как и калитку. Пусть хоть вор какой порадуется чему-нибудь там.
. Шагаю по селу по гравийке. Говорят, где-то там, за лесом, начинается мощёная дорога. Вот и буду идти до неё. А дальше на телегу какую сяду.
. О!.. Слышу знакомый голос. Кто-то окликнул, но я не обернусь. Извините, друзья. И прощайте.
. Путь по дороге в лесу навевает желание вернуться домой за топором и приступить к работе. Но нет. Такие тяжести мне ни к чему. Да и сосенки эти, родные сосны, уже устали от меня, наверное. Вот и отдохнут.
. Пока иду, в последний раз оглядываю знакомые места, вспоминаю детство, подмечаю грибочки под листьями, ягоды, вдыхаю аромат хвои. Где-то птичка одиноко поёт. Спасибо за прощальную песню.
. Вот я и на дороге. Направо будет город, налево тоже город, а прямо у нас лес, переходящий в степь. Выбирай, что хочешь.
. Поиграл в детскую считалочку камушком, чтоб выбрать, направо или налево. «Ври - не ври, камушек-камушек, подскажи!» - и метнул его под ноги. Он скакнул вправо и в кусты. Ну и ладно. Направо, так направо.
. Вокруг тишина, иду вдоль «мощёной» дороги. Врали, значит. Да и ясно дело, кто ж станет-то в такой глуши камень и силы рук переводить?
. Огромная лучистая капелька света на небе щедро озаряет луг, на который я вышел. Нежный ветер играет с моими волосами. Ни души вокруг, и я сажусь на землю, чтоб поглядеть вдаль. Речушка, извиваясь, растянулась справа-налево, тени от облаков выглядят большими чёрными заплатками на латаном покрывале земли. Небо голубое-голубое!.. О, слышу звук копыт и скрип колёс. Хватит отдыхать.
. Возница – улыбчивый пухлый молодой человек – сразу соглашается подвезти меня, и я запрыгиваю в крытую повозку. Там у него сидит жена с двумя детьми, какие-то свёртки лежат.
. Купец? А впрочем, какое мне дело?
. Пока еду, вполглаза наблюдаю за детьми. Они затеяли игру, сидя на полу. Дети хлопают в ладоши, а затем что-то восклицают. Обоим по три годика, и они говорят меж собой на одном им понятном языке. Любопытно, что меня они не испугались. Видать, не впервой им сидеть в одном возу с незнакомыми.
. Ко мне обращается жена возницы, я что-то отвечаю. Не думая отвечаю, смотрю в уплывающую даль. Может, вернуться?.. Нет. Закрываю глаза и засыпаю под детишкину болтовню и мерный стук копыт под покачивание воза.
. Когда просыпаюсь, с удивлением щупаю левый рукав, и поднимаю глаза к небу. Дождь. С улыбкой пытаюсь выжать рукав и забираюсь глубже в повозку. Дети и их мать спят. Спрашиваю у возницы, сколько до города осталось. Сказал, что на следующее утро будем.
. Сделали привал на ночь. Оказывается, возница на лютне умеет играть. Я ему подпеваю как могу, но всех песен не знаю. Детишки звонко смеются. Вид костра меня убаюкал, я залезаю в повозку и скоро засыпаю.
. «А-а-а!» - от крика я подскочил и мигом пробудился, вылез из повозки, огляделся. Нет, никого не видать, но… Я обошёл воз и увидел сперва жену возницы, стоявшую поодаль, затем детей, а после спину их отца. На траве лежали пустые ножны, я сделал шаг вперёд и обомлел от ужаса… Галд. Он подходил всё ближе к вознице, угрожающе раскручивая кистень и выставив вперёд длинную узловатую лапищу. Я поспешил юркнуть за повозку. Это же… Я видел такого в детстве! Я зажмурился. Перед глазами всплыла картина, как галд убивает мою мать посредь леса, а я, малютка, только и могу, что убежать.
. Что-то звякнуло, женщина испуганно ахнула. Я выглянул из-за воза. Мужчина уже стоял без оружия, его меч далеко в траве, он растерян, но полон решимости…
. Короткий взмах галда, и он падает на землю. Его жена визжит и бросается к нему, а монстр снова делает взмах, от которого она отскакивает. Теперь-то ему бояться нечего, но я…
Я оббежал повозку с другой стороны. Проклятье, мне страшно до рези в животе! Кажется, я еле могу двигаться, страх стучится в пятках, призывая к бегству, но там дети... Нет, нельзя, нельзя, нельзя! Не могу всё так оставить!
«А-а!» - заорал я что есть силы и, с разбегу, откуда галд меня не видел, бросился на него. Мы покатились по траве, сцепившись. Он, ещё ничего не соображая, пытается меня стряхнуть, а я крепко держу его за горло и что есть мочи бью по голове рукой. Галд что-то кричит, отмахивается и вот, метким ударом валит меня на землю. По голове будто сковородой огрели, в ушах звон, а он взбирается на меня и сам начинает бить. Я пытаюсь закрыться руками, но не удаётся. Удар, звёзды, ещё удар, искры! Да будь ты проклят! Я хватаю его за руку, затем за другую. Он дёргается, а я сжимаю его узловатые ручонки, словно в тисках, и бросаю его всего в сторону. Вскакиваю, неподалёку лежит длинная еловая ветка. Хватаю, утираю кровь с лица и как раз вовремя отпрыгиваю от удара галда. А получи-ка! Со всего маху бью снизу слева в голову, он отступает пару шагов и валится на землю. Подхожу ближе, держа палку наготове. Галд еле шевелится. У него рассечена бровь и оплыл глаз. Это… за мою мать! Последний хрип твари…
. Через какое-то время прихожу в себя. Оказывается, стоял, сжимая палку в руках, и плакал. Возница очнулся, ему всё ещё плохо от удара по голове, но он уже держится на ногах. Дети и жена рядом с ним, прижимаются и плачут навзрыд. Не плачьте… Всё закончилось.

. Всё-таки он оказался купцом, да ещё и знакомым с капитаном стражи, угрюмым дварфом. Тот выгнал меня за дверь, но не с пустыми руками. Растерянно пересчитываю монетки в кошеле. Одна, две, три… Первым делом на эти деньги научусь считать.
. И, кажется, нашлось моё призвание. Я посмотрел на свою помощницу-ветку. Да, Сосна?